Она успела залить подожженный мальчуганом сарай и залатать
двушками да полушками.
– Ну а теперь, – весело заключила Синтия, – по прошествии, как мне кажется, не менее двух лет, сюда спровадили и тебя, волшебник Трент. По большому счету мне трудно сказать, что ты был так уж не прав, я ведь действительно норовила тебя обмануть, но так или иначе все заканчивается. Вижу, ты превратил в крылатое чудовище еще одну девушку, но, наверное, и сам попался, так что теперь мы квиты.
Трент осторожно переглянулся с Глохой: Синтия не со всем верно оценила обстановку.
– Дела обстоят немного иначе, – начала Глоха. – Попытаюсь объяснить: прежде всего, я такая, какой ты меня видишь, не из‑за превращения, а по природе, как плод любви гарпия и гоблинши. Кроме моего братишки Гаргло – а он не в счет, – мне никогда не доводилось встречать мужчин своего рода; крылатых гоблинов, в то время как годы мои таковы, что уже пора подумать о семье. Я ищу себе подходящего мужа, а волшебник Трент мне помогает. Сюда мы явились по делам, но если ты хочешь, можем вернуть тебя в Ксанф.
– Так ты дочка гарпия и гоблинши? Никогда о таком не слышала. Мне казалось, что эти народы враждовали.
– Ну, мои родители повстречались уже после того, как ты оказалась в этом пруду. По правде сказать, в большинстве своем гоблины с гарпиями и сейчас недолюбливают друг друга, но все меняется. Тем более что теперь в одном из крупнейших гоблинских племен вождем стала особа женского пола, моя родственница Гвендолин.
– Погоди, я что‑то не поняла. С виду ты кажешься моей ровесницей, а говоришь, будто твои отец и мать вызвали аиста уже после того, как я укрылась здесь.
– Мне уже девятнадцать, – сказала Глоха.
– Не может быть! – ахнула Синтия. – Уж не хочешь ли ты сказать, что я проторчала тут два десятилетия?
– Гораздо больше, – буркнул Трент, глядя в сторону.
– Не морочь мне голову! Ты выглядишь ничуть не старше, чем тогда, когда превратил меня в кентаврицу.
Такой же красавчик, просто девичья погибель.
Трент растерянно посмотрел на Глоху, и та поняла, что будет лучше, если истинное положение дел Синтии объяснит она.
– Тебе известно, что крылатые чудовища никогда не лгут друг другу? – спросила она Синтию.
– Да, об этом сказано в Книге Правил. Кроме того, по пути сюда – об этой части своих приключений я вам не рассказывала – мне повстречался виверн, который поведал, что хотя крылатые чудовища могут сражаться друг с другом, им порой приходится объединяться для борьбы с чудовищами наземными, и они, будучи союзниками, всегда говорят друг другу правду. А еще он сказал, что, когда называет меня крылатым чудовищем, это не оскорбление, а комплимент, потому как с его точки зрения я восхитительна и привлекательна… – Синтия взмахнула хвостом… – Я себя восхитительной не находила, но ему отчасти поверила, поскольку он меня не съел. Хотя, возможно, виверн просто не был голоден.
Глоха не была уверена в безупречности этой логики, однако заострять внимание на спорных моментах не стала, а просто сказала:
– Как крылатое чудовище крылатому чудовищу я должна тебе сообщить, что со времени твоего превращения минуло семьдесят два года.
У Синтии отвисла челюсть.
– За это время, – продолжила Глоха, – злой волшебник Трент побывал в ссылке в Обыкновении, а потом вернулся и стал королем Ксанфа. Теперь его дочь является королевой, а сам он давно уже не считается злым. Ему уже девяносто шесть лет, а молодым он выглядит, поскольку принял эликсир молодости, чтобы помочь мне в моих поисках. С тех пор как ты покинула Ксанф, там многое изменилось.
– Я весьма сожалею о своем поступке, – вступил в разговор Трент. – Прошу прощения за то, что с тобой сделал. Буду рад вернуть тебе первоначальный облик, правда, учти, что все твои родные и знакомые уже умерли или стали древними стариками. Поэтому, боюсь, мне не под силу возместить причиненный вред, хотя я готов сделать, что смогу.
Синтия посмотрела на Глоху. Глоха кивнула.
– Это правда. Слово крылатого чудовища.
– Выходит, мне некуда возвращаться, – вздохнула Синтия. – Но что же тогда со мной будет?
Трент промолчал.
– Нам… мне кажется, что тебе лучше остаться крылатым чудовищем, – сказала Глоха.
– Единственной в своем роде? Навеки одинокой? – вскричала Синтия. – По мне, так лучше навсегда остаться в этом пруду!
– Ну, как раз ты‑то в своем роду не единственная. Есть целое семейство крылатых кентавров: Черион, Чекс и их сын Че. Он… ты… мы с волшебником Трентом подумали, что вы с ним могли бы…
– Крылатый кентавр мужского пола! – Синтия выглядела заинтересованной. – Сколько ему лет?
– Ну, он еще молод, но…
– Сколько?
– Восемь. Но он с каждым годом становится старше.
– Ты и вправду считаешь, что шестнадцатилетняя девушка может полюбить восьмилетнего мальчишку?
– Да, – согласилась Глоха, – это даже звучит глупо. Меня тоже едва ли заинтересует восьмилетний крылатый гоблин.
– Мне кажется, эта проблема разрешима, – заметил Трент.
Обе девушки обернулись к нему.
– Эликсир молодости уменьшает физический возраст личности. Чуток эликсира у меня имеется, так что если ты его примешь…
– То стану восьмилетней? Нет уж, спасибо.
– Ну, тогда можно сделать старше Че.
– Ты ведь сам сказал, что речь идет о физическом возрасте. Телом он станет взрослым, а умом останется ребенком.
– В таком случае, – сказал Трент, – я могу вернуть тебе прежний облик.