Трент прокашлялся.
– Вали отсюда, болван! – гаркнул гоблин, не открывая глаз.
– Полагаю, это гоблинский контрольно‑пропускной пункт, – сказал Трент. – Эй, часовой! Ну‑ка, глянь на наш пропуск.
Гоблин с усилием разлепил глаза, после чего они неожиданно широко распахнулись.
– Кто такие? Откуда взялись?
– Мы идем из подземного мира, – спокойно ответил Трент. – Следуем на поверхность установленным маршрутом, и на сей предмет у нас имеется пропуск. Вот он.
– Что за бред? Мы изменили маршрут так, чтобы никто не мог выбраться!
Трент, Синтия и Глоха переглянулись – изобилие препятствий получило объяснение. Оказывается, это была очередная гоблинская пакость.
– Будь любезен, объясни, зачем вам это понадобилось? – спросил Трент с обманчивой мягкостью в голосе.
– А затем, что мы плюем на все паршивые договоренности, заключенные слюнявыми придурками, правившими этой местностью до нашего прихода. Конечно, мы ребята не промах и пока не укрепились здесь как следует, сами косим под недоумков. Делаем вид, будто признаем эти охранные тропы, и прочую дурь, а демонам там и прочим, если они что пронюхают, можно сказать, будто путники сами заблудились.
– А по настоящей охранной тропе путешествовать было легче?
– Еще бы! Она вела прямиком наверх: раз, и ты снаружи. Но теперь с этим покончено: все идиоты, топающие по зеленке, будут попадать в наши котлы.
– Но это может снова ввергнуть подземный мир в войну.
– Ага, – с довольным видом хмыкнул гоблин, – очень даже может. Но вам это уже совершенно неинтересно: вас мы сварим и слопаем задолго до того, как эта война начнется. Скидывайте свои торбы и одежду: от них в котлах никакого навару. Так, что мы имеем? Одного тупого мужика, одну гоблиншу‑полукровку с дурацкими крыльями – ох и позабавимся же мы с ней! – и крылатую кентаврицу. Вот уж кого я на дух не переношу, так это крылатых кентавров. Конечно, в Ксанфе полно всякой дряни, но таких гадов, как крылатые кентавры, еще поискать. По большому счету все беды нашего народа начались с того времени, когда этот поганый маленький проныра заявился в Гоблинов Горб и добился того, чтобы девчонка стала вождем. Девчонка! Вождем! И ведь этак, поганец, ловко все устроил, что нам, настоящим парням, оставалось только убраться из родных пещер. Но ничего, мы еще свое возьмем. А ты, паскудина копытная, легкой смерти не жди. Уж мы твои перышки по одному повыщипываем. Ты еще умолять будешь, чтобы тебя поскорее в кипяток окунули. Ну и потеха нас сегодня ждет! Ну и потеха!
У Глохи по коже побежали мурашки, да и Синтия, похоже, испытывала то же самое. А вот Трент оставался совершенно спокойным. Или, если не оставался, то во всяком случае довольно убедительно притворялся.
– Так значит, есть правильная тропа? Та, которая ведет на поверхность и на которой нет никаких ловушек?
– Точно, урод, только тебе по ней не топать: мы все равно закроем ворота. Так что можешь сожрать свой дурацкий пропуск, мы такого дерьма не едим.
– А ты тут единственный часовой? – полюбопытствовал волшебник.
– Ага, – загоготал гоблин. – Торчу тут один‑одинешенек, если не считать сотни парней, засевших в засаде.
Он взмахнул рукой, и в тоннель из боковых проходов выбежали гоблины с копьями и дубинками.
– Ну умора, – заходился от смеха караульный. – Ты, мужик, наверняка надеялся, что вы втроем со мной одним справитесь и «пойдете себе дальше. Да, знал я, что людишки по большей части тупые, но ты не иначе как первейший дурень в Ксанфе.
Мурашки забегали но нежной коже Глохи с еще большей интенсивностью.
Она знала, что гоблины мужского пола народ скверный, однако эти, не пожелавшие признать власть Гвенни и укрывшиеся в глубинах, наверняка были худшими из худших. Ждать от таких извергов пощады было бы нелепо.
– Как вижу, ты не знаешь, с кем говоришь, – невозмутимо промолвил Трент.
– Ты человечишка, и этого вполне достаточно. Я не такой дурак, чтобы перегружать память и давать имена каждому куску жаркого. Конечно, мужики не так вкусны, как девчонки, они больно уж жилистые, но с пряностями да с соусом тоже сгодятся. Так что скидывайте одежку, и марш к котлам.
– Я волшебник Трент. Не слышал о таком?
– О тебе, уроде? Кто бы мне стал о тебе рассказывать и с чего бы я стал всякие байки… Постой! Как, ты сказал, тебя кличут?
– Трент‑Трансформатор. Волшебник Превращений.
– Врешь ведь! – прорычал гоблин, однако попятился.
Трент сделал шаг и, щелкнув пальцами, превратил караульного в здоровенную пурпурную змеюку, с клыков которой сочился яд.
– Как видишь, не вру. Ползи, передай от меня привет своим приятелям.
Но гоблин – теперь ядовитый аспид – повел себя не так, как от него ждали. Он не убежал, а бросился на волшебника. Глоха поняла, что превращение не затронуло его глубинной сути: он остался врагом, точно так же, как она оставалась другом даже в облике лианы. Магия Трента не могла изменить характера.
Поняв, что с ядовитой гадиной лучше не связываться, волшебник снова щелкнул пальцами, и змея обернулась огромным розовым слоном. Он застрял в тоннеле своим телом заслонив путников от гоблинской орды, и это было неплохо. Хуже было то, что заслоненным оказался и путь к отступлению. Выйти на правильную тропу они не могли.
– Глоха, здесь есть боковые туннели, – промолвил Трент. – Ты смогла бы сориентироваться в них и найти путь наверх?
– Наверное, смогла бы, но нам не прорваться. Гоблины будут устраивать засады, стараясь напасть прежде, чем ты успеешь пустить в ход чары, или швыряясь камнями издали, находясь вне пределов твоей досягаемости.
– А если найти коридор, который они не смогут использовать?
– То его не сможешь использовать и ты. Летать ты не умеешь, а всюду, где пройдет человек, пройдет и гоблин.
Девушке не хотелось лишний раз напоминать спутнику о его недостатке, но, к сожалению, то была правда.
– Тогда найди проход, пригодный только для вас с Синтией. Вы улетите, а если они вздумают вас преследовать, я их задержу.
Он предлагал пожертвовать собой ради их спасения. Глоха, разумеется, не желала принимать такую жертву, да и Синтия, само собой, тоже. Однако сейчас было не до споров: гоблины быстро сориентировались и двинулись в обход застрявшего слона. Из боковых тоннелей уже доносились топот и крики.
И тут ей на глаза попалась табличка.
– Смотрите! – воскликнула она – Гоблинский запрещающий знак! Бежим!
Глоха устремилась туда.
– Но почему? Он ведь запрещающий! – спросила Синтия, рысью спеша за ней.
– Именно поэтому. Не знаю, что там такое, но гоблины туда не сунутся. А это как раз то, что нам нужно.
Они вбежали под высокие своды широкого ровного туннеля. Он был удобен, пригоден и для человека, и для кентаврицы, которые были вдвое выше самого рослого гоблина, однако Глоха не могла не задуматься о том, какая угроза заставила гоблинов отказаться от его использования. И почему они, раз уж сочли туннель опасным, не завалили его камнями?
Тоннель вывел их к большой пещере, наполовину заполненной неподвижной водой. Только тихая заводь, и при этом никаких других туннелей, коридоров и лазов за водой не было.
– Почему гоблины страшатся этого места? – озадаченно спросила Синтия.