«Паук» колебался.
– Пароль? – произнес он. – В вашем распоряжении десять секунд.
Что за чертовщина!
– Сэр? – подал голос парнишка. – Он всегда так делает?
Я отрицательно покачал головой.
– Заткнись. – И повторил: – Неусыпная бдительность – залог свободы.
Опять длительное колебание.
– Пароль принят.
Несколько мгновений я лихорадочно соображал. «Паук» – воспринимает пароль. Вероятно, воспринимает. Но не реагирует ни на какие другие команды.
По телефону я спросил: – Вы все слышали?
– Мы вас слышим, – отозвался голос в моем ухе. – Оставайтесь на связи. Мы оцениваем возможные варианты.
– Потрясающе. Я – тоже.
«Паук» имел три огнемета, две ракетные установки и целый арсенал других ужасов, аккуратно развешанных под брюхом, причем некоторые были нацелены на нас.
– Пароль? – потребовал «Паук», Черт бы его побрал! Эта проклятая штуковина зациклилась. Робот воспринимал пароль, но не мог раскрутить его дальше и выбраться из порочного круга. Сколько у нас времени, прежде чем его базисный компьютер поймет, в чем дело? Тогда он перейдет к другим критериям выбора и никакой пароль уже не поможет, – Попробуйте другой пароль, – шепнул наушник. Отчаянно хотелось почесать нос, но я не осмелился.
Я крикнул гигантскому «Пауку»: – В сатане меньше злобы, чем в пацифисте. «Паук» повернулся боком и в раздумье замер.
– Пароль принят, – произнес он. – Пароль? Мальчишка снова встрял: – Сэр?..
– Заткни пасть. – Это начало меня злить. Чисто интуитивно я выкрикнул: – Понять, в чем заключается твоя глупость, значит наполовину поумнеть.
«Паук» поразмыслил и над этим.
– Пароль принят.
Так и есть! Дела обстояли хуже, чем я думал. Любую фразу он воспринимал как пароль, но, когда услышанное не совпадало с хранящимся в памяти, вынужден был начинать все сначала. Это было бы смешно, если бы на кону не стояли две человеческие жизни.
– Пароль?
У меня мелькнула странная мысль. Нет, уж слишком нелепо. Хотя…
Я обратился к «Пауку»: – Нежный юноша по имени О'Квинн… И сделал шаг назад.
– Пароль принят. Пароль?
– … щупал всех, кто рядом с ним!
Я отступил еще на шаг. Мальчишка тоже. Назад и в сторону, подальше от рюкзака. «Паук» повернул свои камеры вслед за нами, но при этом лишь произнес: – Пароль принят.
– Очень его тревожило… Вбок и назад.
– Пароль?
– … есть ли отверстие в коже. Еще шаг, ..
– Пароль принят.
– В него он тихонько… входил! – И назад! Пока получается!
Я взглянул на парня: в лице – ни кровинки.
– Спокойнее, – шепнул я. Он проглотил слюну и кивнул. Наушник полюбопытствовал: – Что вы делаете?
Мне было не до него. Сколько еще осталось до кустов?
– Юный оболтус по имени Говард…
Рискнуть и отойти еще на пару шагов? Нет, не стоит. На этот раз «Паук» переваривал мои слова дольше. Неужели он знал какого‑нибудь Говарда? А вдруг его компьютер уже включился?
– … был могуч, как железный робот…
– Пароль принят.
Я оглянулся – не так уж и далеко.
– А член у хлыща… – … принят.
– … был меньше прыща. – Еще один шаг. Я посмотрел на мальчишку: – Приготовились…
– Пароль?
– … но, встав, был похож на…
Я надавил на кнопку браслета.
Лежавший на земле рюкзак взорвался. Две ракеты с дымными шлейфами устремились к роботу. Он рывком развернулся в их сторону. Не глядя, попали они или нет, я бросился прямо в кусты. Мальчишка бежал впереди. Мы двигались напролом…
Позади раздался грохот. Тугая волна горячего воздуха подтолкнула нас. Послышался вздох огнемета – «Паук» поджаривал рюкзак. А затем раздался вой сирены! Он нас преследовал!
Мы ввалились в джип и со скрежетом рванули задним ходом вверх по склону.
– Давай тяжелый гранатомет!
Мальчишка уже рылся под сиденьем. Я нашел место для разворота и выехал на дорогу.
– Он догоняет нас! – взвизгнул парень.
Я оглянулся. «Паук», неуверенно пошатываясь, тряской рысью поднимался по склону. Он мог бы испепе – лить нас в одно мгновение. Тот, кто повредил его, – кто бы он ни был, – подарил нам шанс на спасение. Камеры «Паука» отчаянно кругились, пытаясь найти цель и взять ее на прицел.
Телефон что‑то верещал. Я сорвал наушник. Потом включил автопилот – опасная штука на проселке; вероятно, вообще не следовало выезжать на него, – и, бросившись назад, выхватил у мальчишки крупнокалиберный гранатомет.
– Не путайся под ногами!
Кое‑как пристроившись у заднего борта, я тщательно прицелился. Нас бросало из стороны в сторону, как в штормовом море. Я пожалел, что нет стабилизирующего лазерного прицела и приходится ждать, пока ракета распознает мишень. Оставалось только молиться, чтобы «Паук» не обнаружил нас раньше.
Загорелся зеленый индикатор. Я нажал на спуск. Ракета сорвалась с шипением: ф‑ф‑шш! Она описала дугу над склоном, виляя из стороны в сторону, и только в последний момент свернула к цели. «Паук» исчез в череде трех последовательных взрывов. На его месте распустились три огненно‑оранжевых цветка и слились в черное жирное грибовидное облако. Даже на расстоянии мы ощутили жар и ударную волну. Камни, комья земли и сгустки горящего масла полетели в джип.
Джип потерял дорогу и, выехав на траву, резко затормозил. Я потянулся к рулю, но мальчишка опередил меня. Он проскользнул на водительское сиденье и отключил приборы. Машина с грохотом клюнула носом.
Некоторое время мы просто сидели и дышали, удивляясь тому, что еще живы. Воздух неожиданно показался сладким – слаще даже запаха горящего позади «Паука».
– Хобот? – спросил мальчишка. – Последнее слово «хобот»?
Я повернулся к нему: – Вылезай.
– Что?
– Из машины, кому сказано!
– Я не понимаю.
Перепрыгнув через борт джипа, я обошел его и, схватив мальчишку за шиворот, выдернул его из машины, постаравшись сделать это как можно грубее. Потом проволок парня по траве и с маху швырнул на полуразвалившуюся стену какого‑то заброшенного здания. Здесь я прижал его – колено между ногами, рука – на горле, дуло пистолета упирается в левую ноздрю – и уже спокойным тоном сказал: – Из‑за твоей тупости мы едва не погибли. Я предупреждал: «Не двигайся», – а ты пошел ломиться через кусты, как разъяренный кабан. Я запретил тебе открывать рот, а ты все вякал, что да как. Этот «Паук» был наполовину слеп. Мы могли бы смыться, если бы ты держал язык за зубами.
– Но все закончилось хорошо, разве не так? – задыхаясь, сказал он. – Пустите, лейтенант, мне больно!
Я отвел пистолет и наклонился ниже. От страха глаза у него стали круглыми. Отлично! Мне было нужно, чтобы он наконец проснулся и усвоил то, что я хочу сказать.
– Ты мне враг или помощник?
– Сэр, пожалуйста!..
Я сжал горло чуть сильнее.
– Враг или помощник?
– Помощник, – прохрипел он.