Он уже представлял себе, как возвращается с поля брани,впереди
несут победные стяги, сундуки с добычей и данью, которой обложат города; и
тогда он не только затмит славу покойного отца, но и заставит народ забыть
освоемпервомбраке,ибо,чтобыизгладитьпамятьосупружеских
злоключениях,требуетсянеменьшечемвойна.Затемсредивсеобщего
ликования и оваций он - монарх, победительигерой-поскачетгалопом
навстречу своей нареченной, поведет ее к алтарю, а затем коронуется.
Вобщем,этогомолодогочеловеканеследовалоприниматьслишком
всерьез,можнобылопростоегопожалеть,посколькупривсехсвоих
благоглупостях он, вероятно, мучился в душе;но,ксожалению,подего
властью находилась Франция с ее пятнадцатью миллионами человеческих душ.
Двадцать третьего июня он собрал Совет пэров и столь жезлобно,сколь
несвязно, объявил о вероломстве графа Фландрскогоиосвоемрешениив
первых числах августа двинуть "ост", то есть королевскую армию, к Куртре.
Выборбылсделаннеособенноудачно.Существуют,по-видимому,
злополучные места, как бы созданные для бедствий,ислово"Куртре"для
людей тогдашнего времени звучало примерно так, как звучит в наши дни слово
"Седан". Разве что ЛюдовикXиегодядяКарлпонепомерномусвоему
самомнению выбрали Куртре именно с цельюуничтожитьпамятьопоражении
1302 года, о битве,пожалуй,единственной,проиграннойвцарствование
Филиппа Красивого, когда тысячи рыцарей в отсутствие короля бросилиськак
безумные в атаку, падали в ров и гиблиподножамифландрскихткачей-
настоящая резня, к концу которой некого уже было брать в плен.
Для содержания огромной армии, которая должна былапослужитьвоинской
славе Людовика X, требовались деньги; Валуа прибег все ктемжекрайним
мерам, которые применял Мариньи, и в народе заговорили о том, что врядли
стоило посылатьнависелицубывшегоправителягосударства,еслиего
преемники действуют теми же методами, и притом неумело.
Решено было отпустить на свободу всех сервов, которые могутвнестиза
себя выкуп; наложили на евреев непосильнуюданьзаправожительстваи
торговли в столице; потребовали новую подать от ломбардцев, которые отныне
начали глядеть на новое царствование куда менееблагосклоннымоком.Две
срочные контрибуции в год - этого они уже никак не желали терпеть.
Задумали также обложитьналогамидуховенство,носвященнослужители,
ссылаясь на то, чтоСвятойпрестол,мол,досихпорвакантениза
отсутствиемпапыприниматьрешенийонинеуполномочены,отказались
платить; после долгих переговоров епископы всежесогласилисьпомочьв
виде исключения, но воспользовалисьслучаемииспросилисебельготи
освобождений от дальнейшихпоборов,чтовитогеобошлоськазнекуда
дороже, чем полученная единовременно помощь.
Войско собрали легко, безосложнений,дажебаронывстретилиэтос
восторгом, так как засиделись без дела ирадовались,чтоможнонаконец
извлечь на свет божий кирасы и попытать счастья на поле брани.
Простой люд не был склонен ликовать.
- Неужели мало того, - говорили в народе, - чтополовинаизнасуже
перемерла с голодухи, теперь ещеотдавайнашихмужчининашиденежки
потому, что король воевать задумал!
Но народ уверили, что во всех бедах повинна Фландрия; солдатразжигала
надежда на добычи и привольные деньки грабежей и насилий; для многих война
была единственной возможностью покончить с монотонным ежедневным трудоми
заботами о хлебе насущном; никто не желал прослыть в чужих глазахтрусом,
и, ежели бы нашлись такие, что отказались идти на войну, у короляхватило
бы стражников или сеньоров поддержать порядок,украсивпридорожныевязы
трупами повешенных. СогласноордонансамФилиппаКрасивого,по-прежнему
остававшимсявсиле,всякийздоровыймужчинаотвосемнадцатидо
шестидесяти лет считался военнообязанным, разве что он мог внести засебя
денежный выкуп или занимался полезным для государства ремеслом.
В ту эпоху мобилизация проходила по территориальномупринципу.Рыцари
считались как бы принесшими воинскую присягу офицерами, которымвменялось
в обязанность набирать себе войско средисвоихвассалов,подданныхили
сервов. Ни одинрыцарьилидажеконюшийнеотправлялсянавойнув
одиночку. Их сопровождали вооруженные слуги,оруженосцы,пешиератники.
Рыцари считались владельцами своих коней, своего вооружения, равнокаки
оружия своих вассалов. Простой рыцарь, неимевшийсобственногознамени,
приравнивался примерно к лейтенанту; собрав ивооруживсвоихлюдей,он
присоединялся к рыцарю более высокого ранга, то естьксвоемусюзерену.
Рыцарь - обладательзнаменисоответствовалпримернокапитану;знатные
рыцари, имевшие право распускать знамя, - полковнику, а рыцари сдвойными
знаменами были как быгенераламиикомандоваликрупнымисоединениями,
собранными, по тогдашней юрисдикции, в их графствеилинаихбаронских
землях.
Случалось, что во время битвы всадники, оставив а тылу пешихратников,
соединялись для совместной атаки, что, как известно,приносилоинойраз
прекрасные результаты.
Под знаменами королевского брата графа Филиппа Пуатье собралось войско,
равное по численности целому армейскому корпусу, поскольку в неговходили
одновременно войска Пуату ивойскаграфстваБургундского,пфальцграфом
которого Филипп был по жене; сверх того, под его началом находилось десять
рыцарей, имеющих право распускать знамя, и срединихграфд'Эвре,дядя
короля, граф Жан де Бомон, Миль де Нуайе, Ансо де Жуанвилль, сынвеликого
Жуанвилля, и даже Гоше де Шатийон, который хоть и был коннетаблемФранции
- иными словами, главнокомандующим всемиармиями,-однаколенныеего
войска были приданы вышеназванному крупному соединению.
Не без умысла Филипп Красивый доверил своему второму сыну,когдатому
не исполнилось еще и двадцати двух лет, неограниченную власть над войском,
а также объединил под его началом самых верных людей сцельюэтувласть
укрепить.