Мне это показалось не только
верхом идиотизма, но и крайне несправедливым. Я рисковал, если и не жизнью, то своей свободой ради того, чтобы первым назвать парням из уголовки
имя убийцы, а они меня преследовали. В итоге путь к «Черчиллю» занял у меня десять лишних минут: я предпочел перестраховаться, но твердо знать,
что никто меня больше не сопровождает.
Забрав у помощника управляющего свой конверт с ключом, я, ни на минуту не теряя бдительности, отправился на Гранд Сентрал, вынул из ячейки
камеры хранения заветный сверток и решил, что самое страшное позади. Теперь я больше не опасался слежки, главное – чтобы меня не задержали. Сев
в такси у выхода на Сорок вторую улицу, я сказал водителю, что спешу, и посулил ему два доллара, если мы доберемся до пересечения Сорок седьмой
улицы с Восьмой авеню за семь минут. Расставшись с обещанными чаевыми, я достиг дома Хетти пешком и, уже не оборачиваясь, отомкнул дверь своим
ключом и вошел. В вестибюле не было ни души. Не тратя времени даром, я поднялся по лестнице, зашел в комнату Хетти и прикрыл за собой дверь.
Выдвинув нижний ящик бюро, я вынул из кармана сверток, засунул его под какие то бумаги, задвинул ящик и вздохнул с облегчением. Разумеется,
спрятать сверток нужно получше, но, по крайней мере, он был уже не при мне. Не успел я повесить пальто на спинку стула, как в дверь постучали.
– Войдите! – крикнул я.
Дверь открылась, и в проеме возник Ноэль Феррис, в шляпе, с перекинутым через руку пальто.
– Мне показалось, что наверху кто то ходит, – произнес он. – Вернулись, значит? А кто вас впустил?
– Я просто сказал: «Сезам, откройся!»
Он кивнул:
– Верно, я сам напросился. Вам, конечно, ничего не стоит отомкнуть шпилькой врата ада, хотя я и не представляю, на кой черт вам бы это
понадобилось. Значит, вы так и не нашли то, что искали?
– Нет.
– Рад был бы помочь, но у меня свидание. Сомневаюсь… О, привет, Рэй! Ищейка опять идет по следу.
Появившийся в дверях Рэймонд Делл прогремел:
– Чудовищно! Стервятники слетаются к трупу!
– Труп вообще то покоится в морге, Рэй. Извините, друзья, но мне пора, – откланялся Феррис.
Делл вошел в комнату и уселся на стул.
– Если мне не изменяет память, – прогудел он, – ваша фамилия Гудман.
– Совершенно верно. Алджернон Фицджеральд Гудман. Можете звать меня Пупс.
– Я никого не зову Пупс. Господи, неужто вы не в состоянии придумать более полезное занятие, чем копаться в вещах невинно убиенной жертвы?
Вопрос состоял в том, можно ли от него избавиться, не сбрасывая с лестницы. Мне не терпелось перепрятать сверток, поскольку бюро Пэрли,
безусловно, обшарил. По счастью, успех ждал меня с первой же попытки.
– Я знаю и худшие занятия, – заметил я. – Например, сидеть и следить за тем, кто копается в вещах невинно убиенной жертвы.
Делл воздел руки вверх и встал со стула.
– Туше! – сокрушенно пробасил он. – Замечательная отповедь! Молодец!
Он повернулся и вышел вон, а я прикрыл за ним дверь и задвинул засов. Затем, осмотревшись по сторонам, я подошел к дверце, за которой, как я
надеялся, скрывался стенной шкаф, и распахнул ее. Так и оказалось, причем, к величайшему моему удивлению, все там было в идеальном порядке:
платья, костюмы, юбочки на распялках, коробки на стеллажах, обувь на подставке. Делать мне здесь было нечего. Тамми Бакстер, если ее так звали,
сказала, что Пэрли провел в комнате Хетти больше часа, а со шкафом он разобрался бы за пять минут. Я отвернулся и пошарил глазами по комнате.
Бюро и комод – еще бессмысленнее.
Я отвернулся и пошарил глазами по комнате.
Бюро и комод – еще бессмысленнее. Я прошагал к пианино и, приподняв крышку, присмотрелся. Места много, но – нет. Молоточки будут натыкаться на
преграду, а кто знает – вдруг Пэрли присел за инструмент и сыграл на нем похоронный марш?
Оставалась кровать. Подойдя к ней, я приподнял край матраса. Под ним оказался второй матрас. Верхний был мягкий, а второй, лежавший на
деревянном каркасе, – жесткий, как доска. Пружин не было. Вытащив из кармана перочинный нож, я аккуратно взрезал подкладку верхнего матраса с
нижней стороны, возле самого края. Я еще ни разу не прикасался к свертку голыми руками и, не желая нарушать традицию, вынул из кармана пальто
перчатки, натянул их и лишь тогда осторожно вложил сверток в матрас. Разгладив постель, я упрятал перчатки в карман пальто, отпер дверь,
спустился в вестибюль и позвонил по самому знакомому номеру. Ответил Фриц. Я сказал, что хотел бы поговорить с Вулфом.
– Но, Арчи! Он сейчас обедает вместе с дамой!
– А вот я, представь себе, не обедаю. Придется раз в жизни нарушить правило. Скажи, что я голоден и несчастен.
Пару минут спустя я услышал голос Вулфа:
– Да?
– Да. Дело в шляпе. Я жду ее здесь. Вы узнали имя?
– Нет. Кое что она еще рассказала, но называть его отказывается наотрез. Она крепкий орешек.
– Не сомневаюсь. Ладно, я жду.
– Скоро она приедет. Сам знаешь, сидящий за моим столом приравнивается к гостю, а любой гость – мужчина или женщина – имеет право закончить
трапезу.
– Я не возражаю. Развлекайтесь вволю. Я пока перехвачу где нибудь сандвич.
– Ни в коем случае! – прорычал Вулф и повесил трубку.
Разговор наш состоялся в 13.22, а приехала Тамми без трех минут два. Однажды я проторчал под дождем целых девять часов, дожидаясь, пока в
подъезде на противоположной стороне улицы появится интересующая меня личность; так вот, эти тридцать пять минут дались мне куда тяжелее. Случись
нагрянуть полиции или секретной службе, и – пиши пропало. А тут – «любой гость имеет право закончить трапезу». Представляете? Стеклянной панели
во входной двери не было, и я все это время таращился на улицу через крохотное оконце. Когда Тамми наконец появилась, я открыл дверь, когда
соратница Лича еще только заносила ногу на ступеньку.
– В комнату мисс Эннис, – кивнул я, и Тамми направилась к лестнице. Я проследовал за ней, помог избавиться от шубки, а потом, не удержавшись,
спросил: – Вы не останавливались по дороге, чтобы кое куда позвонить?
– Вы ко мне несправедливы, – укоризненно произнесла она. – Я ведь обещала!
– Вот и славно. Я очень рад. Прежде чем мы с вами приступим к поискам, я хотел бы кое что у вас уточнить. Имя одного человека. Меня устроят даже
инициалы.
Она решительно помотала головой из стороны в сторону.
– Нет. Мы уже обсуждали это с мистером Вулфом. Я ничего не скажу.
– Скажете, если вам и вправду так нужен этот сверток. Никто не узнает, не бойтесь. Договорились?
– Нет.
– Тогда вам свертка не видать как своих ушей.
– Это глупо. – Ее брови взлетели вверх. – Это не ваш стиль, мистер Гудвин, вы слишком умны для этого. Тем более что я знаю: сверток спрятан
здесь. Я ведь вовсе не обещала, что назову вам имя, не правда ли? И между прочим, я еще не видела этого свертка и не знаю, что там внутри. Вот
когда увижу… тогда еще посмотрим. Где он?
– А когда найдете – назовете?
– Я вам этого не обещала. Так где он?
– Я бы с удовольствием свернул вам шею.