В настоящее время не сцене и на съемках не занят.
– Вы актер, мистер Делл? – бесцеремонно осведомился Стеббинс.
Глубоко посаженные серо голубые глаза Делла переместились влево, потом вправо.
– Актер я? – требовательно спросил он.
Все закивали. Феррис сказал:
– О да!
– Где вы были сегодня в одиннадцать часов утра?
– Я ел апельсин, – пробасил Делл.
– Где?
– В своей комнате, она у вас прямо над головой. Я никогда не выхожу из дому до полудня. Я читал «Царя Эдипа» Софокла. Я всегда читаю Софокла в
январе.
– Вы были один?
– Разумеется!
Стеббинс обвел глазами присутствующих.
– Здесь вас пятеро, – продемонстрировал он свою наблюдательность. – Есть ли в доме еще кто нибудь? Другие постояльцы?
Тамми Бакстер ответила, что нет.
– А были в недавнее время? Недели две назад, скажем?
– Нет.
– Известно ли кому либо из вас, были ли у Хетти Эннис враги? Кто нибудь, кто способен… Эй, куда ты?
Последнее относилось уже ко мне. Я встал и двинулся к двери. Обернувшись, бросил:
– В гостиную. Свистни, если понадоблюсь.
И был таков. В гостиную я и в самом деле зашел, забрал пальто со шляпой и осторожно, стараясь не привлекать ничьего внимания, выбрался на улицу.
Снегопад усилился, и тротуар был устлан белым ковром. Не подумайте – я вовсе не бежал с поля боя, просто, посмотрев на часы, я увидел, что уже
десять минут седьмого. Вулф уже спустился из оранжереи, а пиво покажется ему вкуснее, если я позвоню и сообщу, что задерживаюсь. Девятая авеню
была от меня ближе Восьмой, поэтому я прошагал туда, заглянул в первый попавшийся бар и позвонил домой. Меня подстерегала неожиданность. Обычно
в мое отсутствие к телефону подходит Фриц, но на сей раз трубку снял сам Вулф.
– Резиденция Ниро Вулфа.
– Это я. Я тут малость подзастрял…
– Где ты?
– На Сорок седьмой улице. Я уже…
– Сколько тебе нужно времени, чтобы сюда добраться?
– Семнадцать минут. А в чем дело?
– В гостиной ждет незнакомый мужчина. Фриц впустил его из за того, что на улице снег. Немедленно приезжай.
Вам это может показаться ребячеством, но я так не считал. Годы работы с Вулфом приучили меня к тому, что лучше мне присутствовать при его
разговорах с незнакомцами. Я отважился спросить:
– Как его фамилия?
– Лич. Он показал Фрицу свое удостоверение. Он сотрудник секретной службы Главного налогового управления.
– Ясно. Ладно, бегу.
Я повесил трубку, чувствуя, что позвонил не зря.
Не каждый день нас посещает налоговая полиция.
Глава 3
Направляясь к центру в переполненном автобусе, я мысленно похвалил себя за то, что не оставил сверток под диваном в гостиной. Если то, что я
слышал об агентах фискальных служб, соответствовало действительности, то Лич вполне мог его унюхать. В остальном рассчитывать ему было не на
что. Впрочем, тут мне оставалось только строить догадки, чем я, за неимением лучшего времяпрепровождения, и занялся. Так и не придумав ничего
мало мальски вдохновляющего, я слез с автобуса на Тридцать четвертой улице и, преодолев полтора квартала до нашего дома, отпер своим ключом
дверь, повесил пальто со шляпой и вошел в кабинет.
Вулф высился у глобуса, что то в нем высматривая – должно быть, место для моей ссылки. Он покосился на меня, невнятно хрюкнул и снова уткнулся в
глобус.
Молчание нарушил я.
– Он пришел к вам или ко мне?
– К обоим. Узнай, что ему надо.
Вместо того чтобы воспользоваться смежной дверью, я выбрался в прихожую и вошел в гостиную из нее.
Узнай, что ему надо.
Вместо того чтобы воспользоваться смежной дверью, я выбрался в прихожую и вошел в гостиную из нее. Фискал при моем появлении встал с кресла у
окна – невысокий сутуловатый человечек с залысинами.
– Сидите, сидите, – великодушно махнул рукой я. – Меня зовут Арчи Гудвин. Извините, что заставил вас ждать.
Прошагав к дивану, я уселся. Лич выудил из кармана удостоверение в кожаных корочках и протянул мне.
Я всмотрелся. Звали Лича Альберт. Я кивнул:
– Все в порядке. Чем могу служить своей стране?
– Я хотел бы побеседовать с вами и с Вулфом, – начал он. – Сразу с обоими.
– Можете начать с меня. Мистер Вулф занят.
– Тогда я подожду, пока он освободится, – проскрипел Лич и, подойдя к креслу, уселся.
– Это может затянуться, – заметил я. – А вот я здесь и готов поболтать с вами.
– Нет, я подожду, – отрезал Лич. – Передайте Вулфу, что я наслышан о его привычках и категорически осуждаю их.
Вот ведь непробиваемый тип! Скажи я ему даже, что Вулф освободится не раньше завтрашнего вечера, он бы и тогда ответил: «Я подожду». Поэтому
сказал я вот что:
– Значит, ему придется с ними расстаться. И почему вы только раньше не приходили? Пойду передам ему.
Я снова прошел через прихожую и застал Вулфа за прежним занятием у глобуса.
– Упрям, как мул, – сказал я. – Говорить желает только с нами обоими. У нас есть три альтернативы: вышвырнуть его вон, впустить сюда или
запереть и дождаться, пока он настолько проголодается, что удерет через окно. И еще: ваши привычки он категорически осуждает.
– Что ему нужно?
– Понятия не имею. Он выглядит довольно щуплым. Я его в два счета вышвырну.
– Проклятье! Приведи его.
Я встал, распахнул смежную дверь и провозгласил:
– Ваша взяла, Лич! Идите сюда.
Он вошел и, остановившись посреди кабинета, осмотрелся. Потом прошагал к краснокожему креслу у края стола Вулфа и уселся в него. Вулф,
полюбовавшись напоследок на глобус, неторопливо протопал мимо него и взгромоздился в собственное кресло. Я уже почти достиг своего вращающегося
стула, когда Лич заговорил:
– Раз уж вы так заняты, Вулф, то я вам сразу скажу, что секретная служба Федерального налогового управления это не ваша нью йоркская полиция. Я
о вас наслышан прекрасно, знаю ваши штучки. Так вот, с нами они не пройдут, ясно? Я хочу, чтобы вы зарубили это себе на носу.
Уголок рта Вулфа еле заметно дернулся. Я понял, что босс взбешен.
– Твою записную книжку, Арчи. Запиши это изречение. Повторите, пожалуйста, все, что вы сказали, сэр.
Альберт Лич и ухом не повел. Воистину парень был закован в железную броню.
– Я сказал все по делу, – заявил он. – А имел я в виду вашу привычку утаивать от полиции важные сведения. Критиковать полицию я не стану, но
предупреждаю: мы ваших фокусов не потерпим. Отвечать будете в соответствии с федеральным законом.
– Арчи?
– Да, сэр. – Я извлек записную книжку и взял ручку наизготовку. – Я записываю.
– Следует ли считать ваши слова риторическими, мистер Лич, или вы имели в виду что то определенное?
– Да, имел. У меня есть основания полагать, что вы располагаете сведениями об операции, связанной с подделкой денег, а именно – с фальшивыми
американскими банкнотами. Эти сведения вы получили сегодня утром от мисс Хетти Эннис. Я хочу знать, что именно она вам сказала, все, что она вам
сказала. Я также спрашиваю, показала ли она вам фальшивые деньги? Еще меня интересует, не оставила ли она фальшивые деньги у вас, и если да, то
где они? Наконец, я хочу знать, почему вы не уведомили соответствующие органы в течение семи часов, прошедших после ее ухода?
Уголок рта Вулфа снова дернулся.