Я тебе приказываю. Сейчас же, без промедления.
– Извините. – Я встал. – Это и впрямь мое личное дело. Сначала я отнесу сверток в надежное место, а потом вернусь за вещами. Я извещу вас, где
меня можно найти. – Я двинулся к двери.
– Арчи! – проревел он.
Я повернулся.
– Да, сэр?
– Это невыносимо. Я этого не потерплю. Если ты уйдешь, назад не возвращайся.
Я пристально посмотрел на него.
– Хорошо, если вы меня увольняете, то, уходя, я хлопну дверью. Хочу только обрисовать вам положение – просто так, для вашего сведения, поскольку
вам, конечно, на это плевать. Возможно, Хетти Эннис пала жертвой какого то пьяного водителя, однако мне в это не верится. Думаю, что ее убили
преднамеренно, а раз так, то, скорее всего, по той причине, что она узнала или догадалась, кто печатает фальшивые денежки. Поэтому этот сверток
– единственное, что связывает Хетти Эннис с ее вероятным убийцей. Стоит мне отдать его в полицию или в секретную службу – пиши пропало: убийца
останется безнаказанным. Нет, сэр, это уж мой крест: она доверила сверток мне и поплатилась из за него жизнью. Что ни говорите, но я обязан
вывести этого негодяя на чистую воду.
Я повернулся, подгоняемый справедливым гневом, гордо промаршировал в прихожую и поднялся к себе. Вынул сверток, не прикасаясь ни к чему, кроме
тесемки, спустился в прихожую, оделся, натянул перчатки и лишь тогда упрятал сверток в карман. Проходя мимо двери в кабинет по пути на кухню, я
услышал рык Вулфа:
– Арчи!
Я просунул голову внутрь.
– Да, сэр?
– Ужинать будешь здесь?
– Нет. Столоваться в вашем доме после увольнения? Нет уж, это не по мне. Я приеду и соберу свои вещи.
– Очень хорошо.
Признаться честно, пройдя через кухню и увидев, как Фриц колдует у плиты над двумя восхитительными молоденькими фазанчиками, я почувствовал, как
точит мое нутро червь сомнения. А минуту спустя, выйдя во двор, миновав грядку, на которой Фриц выращивает сезонную зелень, и отомкнув калитку,
я испытал еще одно неприятное чувство. А вдруг в Налоговом управлении знали про существование этого выхода и уже караулили меня здесь с
наручниками? Тогда тоска по не съеденным фазанчикам вскоре уступит место мечтам о свободе. Прокравшись по узкому и темному проходу между двумя
домами, я с замирающим сердцем выполз на Тридцать четвертую улицу и сразу свернул налево.
Мне никогда не составляло сложности убедиться: следят за мной или нет, а в такую непогоду, когда дует пронизывающий ветер и бессовестно сыплет
снег, это вообще плевое дело. Оставив за собой еще три угла, я вздохнул с облегчением, перестав оборачиваться и следить за каждой тенью.
Впрочем, перед входом на Гранд Сентрал я все же немного поогляделся и лишь затем спустился в автоматическую камеру хранения.
Несколько секунд спустя, оставив там сверток и десятицентовик, но приобретя взамен маленький ключик, я прошагал по туннелю на Сорок пятую улицу,
поднялся по ступенькам и протопал по заснеженным тротуарам еще шесть кварталов. Портье в отеле «Черчилль» не желал признаваться, что у них есть
свободные номера, и поэтому мне пришлось пройти к управляющему и попросить его позвать человека, фамилию которого я бы называть не хотел, но
которому я в свое время оказал довольно важную услугу. Вскоре он появился, а с ним тут же нашелся и номер. Я вложил ключик в конверт, заклеил,
надписал снаружи «Собственность Арчи Гудвина. Передать только ему лично в руки» и оставил конверт помощнику управляющего. Затем, решив, что пора
уже перекусить, я спустился в бар «Тюльпан», рассчитывая оставить там доллара три, и вдруг увидел в меню «Жареного фазана от Бершу» стоимостью в
девять долларов.
Пришлось отведать, хотя про Бершу я слышал впервые. Оказалось вполне недурно, хотя до соуса Фрица этому неведомому Бершу было
далеко.
Если у вас создалось впечатление, что я знал, что мне делать дальше, пожалуйста, выкиньте его из головы. Избавившись от компрометирующего меня
свертка, а заодно и от ключа, я оказался в тупике. Куда бы я ни направил свои стопы, там меня ждало одно: несметные орды налоговых ищеек и
полицейских, расталкивающих друг друга локтями от усердия. Толкаться с ними мне не улыбалось, поэтому к тому времени, как официант принес мне
кофе с пирожным, в моей голове созрел следующий план: позвонить подружке и пригласить ее потанцевать пару часов в баре «Фламинго», прогуляться
на Тридцать пятую улицу, упаковать чемодан и принести его в «Черчилль», встретиться с подружкой и протанцевать обещанные два часа, проводить ее
домой и обсудить накопившиеся проблемы, вернуться в отель, проспать девять часов, встать, позавтракать, пойти на прогулку, заскочить к Лону
Коэну в «Газетт» и узнать у него последние новости про Хетти Эннис. План показался мне верхом настойчивости, изобретательности и инициативы.
Однако претворить его в жизнь мне так и не довелось. Позвонив Лили Роуэн и договорившись о встрече, я вышел из отеля, взял такси, назвал наш
адрес и спросил у таксиста, согласен ли он за доллар подождать минут пятнадцать, пока я соберу чемодан. Он уточнил, с включенным ли счетчиком, и
я ответил, что – разумеется. Мы подкатили к родимому особняку, я вылез из машины, поднялся на крыльцо, отомкнул своим ключом дверь, вошел и
прошагал в кабинет, намереваясь только известить Вулфа о том, где меня можно найти.
Вулфа в кабинете не оказалось. Зато посередине комнаты стоял Фриц, выглядевший мрачнее тучи.
Мельком взглянув на меня, он тут же отвернулся, продолжая следить за Альбертом Личем, который возился с нашей картотекой. Увидев меня, Лич
рявкнул:
– Каким образом вы покинули дом и где вы были все это время?
Не обращая на него внимания, я спросил Фрица:
– Как он сюда попал?
– Сначала пришел кто то другой, – жалобно ответил Фриц. – Я открыл дверь, предварительно навесив цепочку, а он протянул мне в щель бумагу. Я
отнес ее мистеру Вулфу. Это был ордер на обыск, и мистер Вулф велел мне открыть дверь. Их оказалось пятеро. Они уже обыскали гостиную, столовую,
кухню и цоколь. Один из них сейчас наверху с мистером Вулфом в его спальне. Еще один на третьем этаже. Двое в оранжерее – за ними присматривает
Теодор.
Я кинул взгляд на часы. Было девять двадцать.
– А во сколько они пожаловали?
– Примерно час назад. Я как раз подал салат и сыр.
– Когда и каким образом вы покинули дом? – требовательно спросил Лич.
Понятно, значит, за парадным входом следили.
– События могли развиваться так, – произнес я. – Войдя, я увидел, что вы шарите по ящикам, и, не узнав вас, набросился на предполагаемого
грабителя. В сознание вы придете дня через два три. Мистер Бреннер подтвердит, как все было. Он уже проверил сейф, Фриц?
– Да. Мистер Вулф смотрел за ним.
– Жаль, что я этого не видел. Погоди, я скоро вернусь.
Первым делом я выскочил на улицу и расплатился с таксистом. Затем, вернувшись в дом, взбежал по лестнице в оранжерею. Свет горел во всех
помещениях.
Я мысленно похихикал – на то, чтобы обыскать тысячи горшочков с землей и перекопать все грядки в поисках столь мелкого предмета, как сверток с
деньгами, даже полудюжине агентов потребовалось бы не меньше недели. Войдя, я увидел, как двое налоговых ищеек копаются в куче удобрений.