— Как вы думаете, приняв яд, что она могла сделать с бутылкой, в которой он находился?
Сиделка Кравен задумалась.
— Она могла выкинуть её в окно, положить в корзинку для бумаг или даже вымыть её в ванной и поставить в шкафчик для лекарств. Там есть пустые бутылки, которые я храню на всякий случай.
— Когда вы в последний раз видели миссис Фрэнклин?
— В десять тридцать. Я готовила её ко сну. Она выпила горячего молока и сказала, что примет аспирин.
— Как она себя тогда чувствовала? Свидетельница на несколько минут задумалась.
— Думаю, как обычно. Нет, пожалуй, я бы сказала, что она была чуть — чуть возбуждена.
— Но не в угнетённом состоянии?
— Нет, скорее в взвинченном, если так можно сказать. Если вы думаете, что она могла покончить жизнь самоубийством, то это в её духе. Она любила играть в благородство, и эта мысль могла вызвать у неё состояние экзальтации.
— Так вы считаете, что она могла пойти на самоубийство?
Последовало молчание. Казалось, сиделка Кравен никак не может прийти к какому-то определённому мнению.
— Не знаю, — произнесла она наконец. — И да и нет. Хотя скорее — да. В целом, да. Она была очень неуравновешенным человеком.
Следующим вызвали на допрос сэра Уильяма Бойда Каррингтона. Он был сильно расстроен, но на вопросы отвечал чётко.
Вечером, накануне смерти миссис Фрэнклин, он играл с ней в пикет и не заметил у неё никаких признаков депрессии. Правда, за несколько дней до этого, миссис Фрэнклин в разговоре упомянула о самоубийстве. Эта женщина была совершенно лишена чувства эгоизма и сильно страдала от того, что мешала карьере мужа. Она бы да необычайно предана своему супругу и очень гордилась его успехами. Временами она была в подавленном настроении, так как опасалась за его здоровье.
Вызвали Джудит, но она мало что могла сказать.
Она не знала, что фисостигмин вынесли из лаборатории. Вечером, накануне трагедии, миссис Фрэнклин, казалось, была несколько возбуждена. Нет, она никогда, не слышала от миссис Фрэнклин разговоров о самоубийстве.
Последним свидетелем был вызван Эркюль Пуаро. Его показания вызвали особый интерес. Он описал свой разговор с миссис Фрэнклин за день до её смерти. Она была очень расстроена и несколько раз выразила желание «покончить со всем этим». Миссис Фрэнклин призналась ему, что несколько раз у нее случались приступы глубокой меланхолии, когда казалось, что не стоит жить, что было бы лучше заснуть и никогда не просыпаться.
Его последующие показания ещё больше поразили всех.
— Утром 10 июня вы отдыхали близ лаборатории?
— Да.
— Вы видели, как миссис Фрэнклин вышла из неё?
— Да.
— В руках у неё ничего не было?
— В правой руке она держала небольшую бутылочку.
— Вы абсолютно уверены в этом?
— Да.
— Она смутилась, увидев вас?
— Она вздрогнула, вот и всё.
Коронер подвёл итоги. «Теперь, — сказал он, — присяжным остаётся вынести свое решение относительно причин смерти покойной. Впрочем, это сделать нетрудно, так как медэкспертизой установлено, что смерть наступила вследствие отравления сульфатом фисостигмина. Необходимо только выяснить — случайно или намеренно приняла покойная этот яд или, возможно, кто-нибудь подлил ей его. Установлено, что у покойной были тяжёлые приступы меланхолии. Мистер Эркюль Пуаро, одно имя которого говорит о том, что его показаниям можно доверять, подтвердил, что видел, как миссис Фрэнклин выходила из лаборатории с маленькой бутылочкой в руке и вздрогнула, заметив его. Можно прийти к заключению, что она специально взяла яд с целью покончить жизнь самоубийством. Она, видимо, страдала от мысли, что стоит на пути мужа и мешает его карьере. Справедливости ради стоит отметить, что доктор Фрэнклин действительно был добрым и преданным мужем, никогда не выражал недовольства ею и не жаловался на то, что она мешает его работе. Эта мысль была плодом её собственной фантазии. У женщин в состоянии сильного нервного расстройства, такие идеи могут стать навязчивыми. Нет данных, когда, и каким путем был принят яд. Бутылка из — под яда не найдена, но вполне возможно, если следовать предположениям сиделки Кравен, что миссис Фрэнклин вымыла её и поставила в шкафчик в ванной. Присяжным остаётся вынести своё решение».
После короткого перерыва был оглашен вердикт.
Жюри присяжных пришло к выводу, что миссис Фрэнклин покончила жизнь самоубийством вследствие временного помутнения рассудка.
2
Полчаса спустя я был у Пуаро. Он выглядел очень уставшим. Кёртисс уложил его в постель и дал ему что-то выпить.
Я горел желанием поговорить, но вынужден был сдерживаться, пока слуга не вышел.
— Неужели это правда, Пуаро, — воскликнул я, — и вы действительно видели бутылку в руке миссис Фрэнклин, когда она выходила из лаборатории?
Слабая улыбка показалась на посиневших губах Пуаро.
— Разве вы не видели её, мой друг? — прошептал он.
— Нет.
— Может быть, вы её не заметили, а?
— Нет, хотя утверждать категорически я не могу, — я с сомнением посмотрел на него. — Меня волнует другое: вы сказали правду?
— Неужели вы думаете, мой друг, что я стал бы лгать?
— Я бы вам этого не простил.
— Гастингс, вы меня поражаете и удивляете. А как же ваша вера в меня?
— Хорошо, — уступил я, — я не думаю, что вы могли бы пойти на лжесвидетельство.
— Даже если бы это произошло, это не было бы лжесвидетельством, — мягко заметил Пуаро, — потому что я не давал клятву говорить только правду.
— Значит, вы солгали?
Пуаро отмахнулся.
— Что сказано, mon ami, — TO сказано. Не стоит обсуждать.
— Я не понимаю вас, — воскликнул я.
— Что не понимаете?
— Ваши слова о том, что миссис Фрэнклин говорила о самоубийстве, что у неё были приступы меланхолии.
— Enfin[24], вы сами слышали, как она говорила об этом.
— Да, но это только отражение одного из её многочисленных состояний. Более того, она не высказывалась конкретно. Так что вы не имели права делать определённые выводы.
— Возможно, я и не хотел… Я уставился на него.
— Вы хотели, чтобы присяжные вынесли вердикт: «Самоубийство»?
Пуаро некоторое время молчал, затем сказал:
— Мне кажется, Гастингс, вы не понимаете всей сложности ситуации. Да, если вам так нравится, я хотел, чтобы вердикт гласил: «Самоубийство»…
— Но сами-то вы не считаете, что она пошла на самоубийство?
Пуаро медленно покачал головой.
— Вы полагаете, — произнёс я, — что её убили?
— Да, Гастингс, её убили.
— Тогда зачем скрывать, это, говорить о самоубийстве? Это мешает расследованию.
— Вот именно.
— Вы хотите этого?
— Да.
— Но почему?
— Неужели вы не понимаете? Впрочем, оставим это. Можете поверить мне на слово, это было убийство, — причём преднамеренное. Я говорил вам, Гастингс, что здесь произойдёт убийство и что вряд ли мы сможем предотвратить его, так как преступник безжалостен и решителен.
Меня пробрала дрожь.
— Что будет дальше? — спросил я.
Пуаро улыбнулся.
— Это дело закончено, на нём ярлык самоубийства. Но мы, Гастингс, как кроты, должны продолжать нашу невидимую работу. Рано или поздно мы доберёмся до Икса.
— А если, предположим, — сказал я, — тем временем, ещё кто-нибудь будет убит?
Пуаро отрицательно покачал головой.
— Не думаю. До тех пор, конечно, пока кто-нибудь что — либо не увидит или не услышит. Но, если это произойдёт, об этом ведь станет известно…?
Глава 15
1
Я смутно помню события последующих дней. Были, конечно, похороны миссис Фрэнклин, на которых присутствовало много любопытных из деревни Стайлз — Сент — Мери.
При выходе с кладбища меня остановила старушка. Глаза её слезились.
— Неужели это вы, сэр?
— Э.., может быть…
— Это было более двадцати лет назад, — продолжала старушка, едва обращая внимание на мои слова, — когда убили старую леди. Это было первое убийство в Стайлзе, но не последнее, сказала я тогда. Старую миссис Инглторп прикончил её муженёк, так мы все говорили. Уверена, что именно так и было, — старуха искоса посмотрела на меня. — Может, и сейчас муж виноват?
— Что вы имеете в виду? — резко спросил я. — Разве вы не слышали вердикт: «Самоубийство»?
— Так решил коронер, но он ведь мог ошибиться, разве не так? — она, видимо, решила довести меня. — Доктора знают, как избавляться от своих жен, а она, похоже, не очень-то хорошо относилась к нему.
Я сердито повернулся к старухе. Она отпрянула в — сторону, бормоча, что не имела в виду ничего плохого, что никто бы не обратил на это внимания, если бы это не произошло в Стайлзе вторично.
— И вот что странно, сэр, в обоих случаях вы ведь присутствовали, разве не так?
На какое-то мгновенье я даже подумал, что она подозревает меня в обоих убийствах. Это было просто ужасно. И тут я отчётливо понял, что такое деревенские слухи.
В конце концов, они были не так уж далеки от истины. Ведь миссис Фрэнклин действительно кто-то убил!
Как я уже упоминал, я плохо помню события тех дней, потому что меня сильно беспокоило здоровье Пуаро. Как-то ко мне подошёл Кёртисс (его непроницаемое лицо было несколько встревожено) и сообщил, что у Пуаро, по-видимому, сильный сердечный приступ.
— Мне кажется, сэр, следует вызвать доктора.
Я поспешил к Пуаро, который резко отклонил это предложение. «Странно, — подумал я, — это так не похоже на него». Он всегда, по-моему, чересчур бережно относился к своему здоровью. Боялся сквозняков и носил тёплый шарф, испытывал ужас при одной только мысли о возможности промочить ноги, постоянно измерял температуру и немедленно ложился в постель при малейшем подозрении на простуду. «А вдруг у меня будет fluxion de poitrine[25]!» Сколько я себя помню, при самом незначительном недомогании он сразу же вызывал врача.
И вот сейчас, когда он был по-настоящему болен, его отношение к болезням, казалось, изменилось.
Возможно, именно в этом заключалась основная причина. Другие болезни были пустяковыми, но теперь, заболев основательно, он, вероятно, опасался признать реальность этого факта.
Он энергично и зло отвечал на все мои возражения.
— А меня уже осматривали врачи — и не один! Я был у Бланка и Дэша (он упомянул двух известных специалистов). И что же они посоветовали? Они отослали меня в Египет, где мне сразу же стало хуже. Я также консультировался у Р.
Р., насколько мне было известно, — специалист по сердечным болезням.
— И что он вам сказал? — спросил я.
Пуаро бросил быстрый взгляд в сторону. Моё сердце сильно, словно в агонии, забилось.
— Он сделал всё, что было в его силах, — спокойно сказал он. — Все лекарства у меня под рукой, но больше — ничего. Вызывать других врачей, Гастингс, как вы видите, бесполезно. Мотор мой, mon ami, на пределе. К сожалению, в отличие от машины, его нельзя заменить.
— Но, послушайте, Пуаро, надо что-то делать. Кёртисс…
— Кёртисс? — резко прервал Пуаро.
— Да, он вызвал меня. Он встревожен.., сказал, что у вас приступ…
Пуаро закивал головой.
— Да, эти приступы неприятно наблюдать. Кёртисс, как видно, не привык к ним.
— Так вы не хотите вызвать врача?
— Это бесполезно, мой друг.
Он говорил спокойно и решительно. Вновь моё сердце тревожно забилось.
— Гастингс, это будет последнее моё дело, — Пуаро улыбнулся. — Моё самое интересное дело, мой самый интересный преступник, потому что у Икса отличная техника и мастерство, а это вызывает восхищение, несмотря ни на что. Этот Икс, мой друг, действовал так ловко, что победил даже меня — Эркюля Пуаро! Он нанёс удар, который я не смог отбить.
— Если б не ваше здоровье…, — начал я его успокаивать.
Этих слов явно не стоило произносить. Эркюль Пуаро немедленно взорвался.
— Разве не говорил я вам десятки раз, что здесь не нужно физических усилий? Необходимо только думать!
— Да, конечно.., это вы хорошо умеете.
— Хорошо? Не просто хорошо, а прекрасно! Мое тело беспомощно, моё сердце устраивает всякие сюрпризы, но мой ум, Гастингс, мой ум работает превосходно. Он ещё в прекрасном состоянии — мой ум!
— Ну и великолепно, — спокойно произнёс я. Однако, спускаясь по лестнице, я думал о том, что ум
Пуаро отнюдь не так быстро реагирует на события, как прежде. Вначале — случайное спасение миссис Латрелл, а затем — смерть миссис Фрэнклин. А что мы сделали? Фактически ничего.
2
На следующий день Пуаро сказал мне:
— Вы предлагали, Гастингс, чтобы меня осмотрел врач, так ведь?
— Да, — с чувством отвечал я, — я был бы рад, если бы вы согласились.
— Хорошо, я согласен. Я хотел бы видеть Фрэнклина.
— Фрэнклина? — я был удивлён.
— Да. Он же врач, разве не так?
— Да, но он врач — исследователь.
— Ну и что. Я уверен, что он никогда не достигнет успеха как практик, поскольку недостаточно опытен, чтобы ухаживать за больными у постели, но знания его необычайно обширны. Он из тех, о которых говорят, что они «знают своё дело лучше других».
Всё же я не был удовлетворён его объяснением. Я не сомневался в способностях Фрэнклина, но он меня всегда поражал своим безразличным отношением к людским страданиям. Возможно, он обладал большими знаниями и имел склонность к научной работе, но больным от него было мало пользы.
Со стороны Пуаро, однако, это была значительная уступка. Фрэнклин с готовностью согласился осмотреть его. Правда, он заметил, что если необходимо постоянное медицинское наблюдение, тогда следует вызвать местного врача — практика. Он не сможет взять это на себя.
Фрэнклин провёл у Пуаро много времени.
Я дождался, пока он выйдет, затащил его в свою комнату и закрыл дверь.
— Ну? — нетерпеливо спросил я.
— Замечательный человек, — задумчиво произнёс Фрэнклин.
— О да, — я отмахнулся от этого, и так очевидного факта. — Что вы скажете о состоянии его здоровья?
— Здоровья? — доктор был удивлён, как будто я упомянул о чём-то маловажном. — Состояние его, конечно, ужасно.
Я почувствовал, что это не профессиональное заключение, хотя и слышал от Джудит, что Фрэнклин в своё время был одним из лучших специалистов.
— Насколько он плох? — нетерпеливо продолжал я. Он бросил на меня взгляд.
— Вы хотите знать?
— Конечно.
— О чём этот дурак думает? Многие, напротив, не хотят ничего знать, — произнёс Фрэнклин. — Они ждут утешения, надежды, уверенности, что произойдёт счастливое исцеление. Совсем другое дело с Пуаро…
— Вы хотите сказать…, — и вновь моё сердце тревожно забилось.
Фрэнклин кивнул.
— Да, именно так, и, должен сказать, очень скоро. Я бы умолчал об этом, если бы вы так не настаивали.
— Значит.., он это знает?
— Да, знает. Его сердце может остановиться... в любую минуту, но никто, конечно, не сможет точно сказать, когда именно.
Он замолчал, затем медленно произнёс:
— Из его слов я понял, что он беспокоится о завершении какого-то.., как он говорит.., начатого им дела. Вы, наверное, знаете, что он имеет в виду?
— Да, знаю.
Фрэнклин бросил на меня заинтересованный взгляд.
— Он хочет быть уверенным в его завершении.
— Понимаю.
Мне было интересно, имеет ли Фрэнклин хоть какое-нибудь представление о том, что это за дело?
— Надеюсь, — медленно произнёс Фрэнклин. — Пуаро сможет его завершить. Из его слов я понял, что это имеет для него особое значение.
Фрэнклин замолчал и после короткой паузы добавил:
— У него необыкновенный склад ума.
— Можно ли ему чем-нибудь помочь? — с надеждой спросил я.