— Я пришла, чтобы извиниться…
— За что?
— Вы пострадали, синьорина. И это моя вина.., милое личико Аниты выражало самое искреннее раскаяние.
— Боже, дорогая, ты ни в чем не виновата! — Даниэллу захлестнула волна почти материнской нежности. — Все хорошо, что хорошо кончается. Давай обнимемся…
Но стоило ей распахнуть объятия, как боль огненной лавой растеклась по всему телу — и с губ сорвался мучительный крик.
— Папа! — испуганно воскликнула Анита, наблюдая, как Даниэлла хватает ртом воздух и без сил откидывается назад.
— Вы должны двигаться как можно меньше, наставительно заметил доктор Росси.
— Не волнуйтесь за меня. Лучше успокойте Аниту: скажите ей, что она не должна винить себя за то, что случилось.
— Нет, это я во всем виновата! — всхлипнула девочка. — Так папа сказал…
Даниэлла бросила на Карло Росси укоризненный взгляд:
— Если кто и виноват в случившемся, то только я. Если бы мне пришло в голову перевести девочку через дорогу, ничего бы не случилось.
— Вы не обязаны были присматривать за моей дочерью, синьорина Блейк. А вот мы с Анитой теперь несем за вас ответственность. — Карло ободряюще улыбнулся дочери. — Смелее, дорогая! Ты же так хотела сообщить эту новость сама…
Анита быстро вытерла слезы и радостно воскликнула:
— Вы едете к нам домой, синьорина!
— Как же я могу… — пробормотала Даниэлла первое, что пришло в голову.
— Можете, можете! Папа, Саландрия и я будем ухаживать за вами до вашего полного выздоровления.
— Большое вам спасибо, но у меня уже есть жилье! — пылко запротестовала Даниэлла. — К тому же как это будет выглядеть со стороны… Только поймите меня правильно! Я бесконечно благодарна вам с Анитой за приглашение, но у меня достаточно сил, чтобы самостоятельно справиться со всеми трудностями.
— Нет, Даниэлла, вы не правы, — решительно возразил Карло. — Стоит вам резко повернуться или чихнуть, как боль тут же напомнит о себе. Боюсь даже предположить, что случится, если вы вдруг упадете…
— Как долго будет заживать моя лодыжка?
— Несколько дней, неделю, а может, и больше.
При условии, что вы будете передвигаться очень осторожно, используя трость, по ровной поверхности. А мой дом как раз подходит для этого. Другие виллы в Галанио располагаются на холмах.
— А если я откажусь последовать вашему совету?
— Тогда вы останетесь в палате под круглосуточным надзором до тех пор, пока я не сочту, что вы в состоянии сами о себе позаботиться.
— У нас очень красивый дом и большой сад, синьорина, — вставила свое веское слово Анита. — А Саландрия прекрасно готовит: просто пальчики оближешь!
Итак, все решено, — Карло Росси встал сзади и покатил инвалидное кресло к выходу.
— Не так быстро, доктор! А как же мой отец?
— Я буду информировать вас обо всех изменениях в его состоянии и даже лично доставлю к нему по первому же требованию.
Спорить с ним было просто бесполезно, особенно если учесть то, что сейчас любое ее движение вызывало жуткую боль во всем теле. Она лишь молча кивнула.
— Вот видите! — обрадовался Карло. — Как врач, я знаю, что лучше для моих пациентов.
— Но все мои вещи в отеле… — сделала последнюю попытку Даниэлла.
— Это не проблема, — весело возразил он. — Я уже распорядился, чтобы ваш багаж прислали ко мне домой.
— Похоже, вы уже все продумали, доктор Росси, пробормотала Даниэлла.
— Могу ли я сделать вывод, что вы согласны принять мое предложение, синьорина Блейк?
— Я бы назвала ваш поступок «прямым приказом врача больному», но это уже мелочи. С железной логикой не поспоришь, — девушка пожала плечами и сморщилась от боли. — Хорошо. Я перееду к вам на несколько дней.
— Вы останетесь в моем доме столько времени, сколько я сочту нужным, Даниэлла, — безапелляционно заявил доктор Росси, выкатывая кресло в коридор. — Кстати, какое-то время мы с вами будем жить под одной крышей, поэтому можете звать меня просто по имени.
Вилла Карло Росси выходила окнами на озеро Комо. С одной стороны виднелся парк, с другой уединенный пляж.
— Моя комната на первом этаже, чтобы я мог быстро собраться, если среди ночи поступит вызов, — сообщил он Даниэлле, неся девушку на руках к дому с такой легкостью, словно она весила лишь немногим больше, чем Анита. — Чтобы не подниматься по лестнице, теперь там будете жить вы, синьорина.
Спальня доктора Росси говорила о хорошем вкусе хозяина дома: бледно-желтые стены, натертый до блеска паркетный пол из необычной темной древесины, напротив большой кровати два больших окна, между ними письменный стол, раздвижные стеклянные двери вели на балкон, а оттуда в сад. В углу Даниэлла увидела небольшой диван, журнальный столик и торшер. Очевидно, раньше эта мебель стояла в другой комнате. Проследив за ее взглядом, Карло поспешил объяснить:
— Сегодня утром я перетащил эту мебель сюда на случай, если вы захотите почитать. На диване можно устроиться так, чтобы поврежденная нога находилась в покое.
— Благодарю вас, доктор Росси, вы сделали для меня даже больше, чем нужно.
— Не за что, Даниэлла. Я, как хозяин дома, хочу, чтобы вам было удобно. И, пожалуйста, зовите меня просто Карло.
— Спасибо вам за помощь… Карло, — с трудом произнесла она и покраснела.
Если доктор Росси и заметил ее растерянность, то не подал виду. Вместо этого он посмотрел на часы.
— Мне придется ненадолго уйти, я забыл захватить с собой лекарство, которое вы должны принимать раз в день после обеда. Саландрия поможет разобрать вещи, а потом советую вам немного поспать. Увидимся за столом, если, конечно, меня не задержат срочные дела в больнице…
Перекусив тостами с сыром и оливками, печеньем и клубникой со сливками, Саландрия, Анита и Даниэлла стали разбирать вещи.
— Вы fortunata, синьорина, — экономка с большим трудом говорила по-английски. — Сегодня я приготовила picatta di vitello. Domani, я сделала agnello con aglio. Molto delizioso! — Пожилая женщина перестала развешивать одежду в маленьком стенном шкафу и посмотрела на девушку. — Вы такая troppo magra, но я сделаю так, чтобы вы пополнели, sH — Si, — повторила Даниэлла.
— Саландрия говорит, что вы слишком худенькая, синьорина, — хихикнула Анита. — Она хочет, чтобы вы поправились.
— Si! Molto поправились! — согласилась экономка, показывая, что скоро Даниэлла станет круглой, как арбуз. — Я начну прямо сегодня.
— Не стоит так беспокоиться ради меня, — улыбаясь, запротестовала Даниэлла.
— Ну что вы! — улыбнулась Анита. — По выходным у нас особенный обед, потому что папа, если нет срочного вызова, всегда дома.
Пожилая экономка углубилась в недра шкафа и угрюмо что-то пробормотала.
— Она говорит, что папа слишком много работает, — перевела Анита. — Саландрия — единственный человек, кто осмеливается спорить с ним.
— Охотно верю, — кивнула девушка. — А ты всегда так нарядно одеваешься к обеду?
— Всегда, когда папа дома. Но если он задерживается в больнице, Саландрия накрывает стол на кухне…
— В таком случае я лучше поем на кухне, потому что забыла взять с собой вечернее платье.
— Нет, синьорина. Папа не позволит! — испугалась девочка. — Вы наша гостья. И одежда у вас очень красивая!
— Спасибо, но я бы не назвала ее подходящей для торжественных обедов, — улыбнулась Даниэлла. — Как только я смогу больше двигаться, обязательно пройдусь по магазинам. Надеюсь, ты составишь мне компанию и поможешь сделать правильный выбор?
— Это большая честь для меня, — покраснела Анита.
— Нет, это для меня большая честь, — мягко возразила Даниэлла, чувствуя, что уже успела сильно привязаться к этому очаровательному созданию. Пожалуйста, зови меня просто Даниэлла…
— Хорошо, если папа разрешит.
Закончив разбирать одежду, экономка поправила кровать, повернулась к Аните и быстро сказала ей несколько слов по-итальянски.
— Саландрия говорит, что вам нужно как следует отдохнуть. Позже она придет и поможет вам переодеться к обеду. Увидимся, синьорина!
Только сейчас Даниэлла поняла, насколько она устала, и, благодарно кивнув, откинулась на подложенные под спину подушки. Прежде чем уйти, пожилая женщина опустила жалюзи, чтобы солнечные лучи меньше проникали в комнату, и немного приоткрыла двери в сад. Девушка ощутила, как ласковый ветерок бродит по комнате, наполняя ее далекими песнями птиц.
Вечером, вернувшись домой, Карло Росси увидел трогательную картину: Даниэлла Блейк удобно устроилась на диване в гостиной, а рядом с ней прикорнула Анита.
— Извините, что опоздал к обеду, — сказал он, остановившись в дверях. — Я рассчитывал прийти намного раньше, но…
Даниэлла, удивительно элегантная в простой черной юбке и белой блузке с ярко-красным шейным платком, улыбнулась и приложила палец к губам, кивнув на Аниту.
— Что-нибудь случилось? — тихо спросила она.
— Да, случилось, — тихо сказал он, вспоминая разговор с Зарой Брунелли.
…Карло закончил все "дела в больнице и уже шел к машине, когда его догнала Зара.
— Скажи мне, что последний слух, распространившийся по больнице со скоростью урагана, это всего лишь наглая ложь! — прерывистым от быстрого бега голосом воскликнула она.
— Какой из многочисленных слухов я должен опровергнуть? — усмехнулся Карло, давно привыкнув, что сплетни — это своего рода азартная игра для его подчиненных, с которой вполне можно смириться.
— Говорят, что ты отвез Даниэллу Блейк к себе домой…
— Ах, это! — Он пожал плечами и бросил кейс на заднее сиденье. — Да, это правда.
— Боже, Карло, ты сошел с ума?
— Вряд ли, — он уже начал раздражаться. — Даниэлла Блейк спасла жизнь моей дочери, и я в неоплатном долгу перед ней.
— Но зайти так далеко… Все вокруг решили, что у тебя к ней личный интерес…
Она не представляла, насколько верны были эти предположения. Карло действительно впервые за долгое время испытывал сильный личный интерес к женщине. Он буквально не мог дождаться той минуты, когда можно будет уйти домой и снова увидеть ее. Тем временем Зара, бросив на него внимательный взгляд, продолжала:
— Карло, тебе не кажется, что ты рискуешь репутацией?
— Даже если и так, перед кем я должен отчитываться? Перед тобой?
— Да, если хочешь знать! — выпалила она, то ли от смущения, то ли от негодования заливаясь краской. — Сначала ты берешься за ее лечение, хотя любой другой врач справился бы с этим не хуже, а потом увозишь ее к себе домой! Боюсь даже представить, какие неприятности ждут тебя, Карло…
— Зато Анита в восторге: Даниэлла ей очень понравилась.
Зара Брунелли пренебрежительно фыркнула, в очередной раз показав ему, что не любит детей.
— Пожалуй, мне не стоило оправдываться перед тобой, — раздраженно добавил он, даже не пытаясь скрыть возникшую неприязнь. — Ты прекрасный врач и друг, Зара, но не мой телохранитель!
Она помрачнела, и… — нет, ему только показалось! — ее глаза наполнились слезами. Моргнув, Зара уже спокойно произнесла:
— Я помню, какие границы разделяют нас, Карло. Прости, беспокоясь о тебе, я невольно зашла слишком далеко…
В этот момент, прервав воспоминания Карло, проснулась Анита и, вскочив с дивана, кинулась к отцу.
Карло Росси закружил дочь на месте так, что юбочка ее платья надулась, как парашют. Анита завизжала, притворяясь, что ей страшно:
— Отпусти меня, папа!
— Передай Саландрии, что мы сядем ужинать через полчаса, — сказал Карло, осторожно опуская девочку на пол. Дождавшись, когда Анита выйдет, он повернулся к Даниэлле:
— При других обстоятельствах я предложил бы вам аперитив, но во время приема лекарств алкоголь противопоказан. Может, хотите сока?
— Я предпочитаю минеральную воду. Безо льда.
Если можно…
— Конечно, — кивнул Карло, подходя к столику, на котором Саландрия всегда оставляла напитки для гостей.
Он налил в высокий бокал минеральной воды, добавил туда кусочек лайма, положил соломинку.
Себе он налил в стакан «Кампари» и содовую, а затем уселся рядом с ней на диван.
— Перед уходом из больницы я заглянул к вашему отцу, — начал он доверительным тоном. — Все по-прежнему.
Даниэлла печально кивнула.
— Вчера я купила CD-диски с его любимыми операми. Надеюсь, это сможет ему как-то помочь…
— Вероятно, — согласился Карло. — Кстати, официант того кафе нашел ваши покупки на столике, а дамскую сумочку подобрали на дороге полицейские. Вещи сейчас в участке. Если вы будете хорошо себя чувствовать, мы заберем их в понедельник утром и заодно навестим вашего отца в больнице.
— Спасибо, но я не могу злоупотреблять вашей добротой, доктор Росси…
— Разве вам неприятно мое общество?
— Как вы могли подумать! — от смущения на щеках девушки вспыхнул румянец. — Просто не хочу вас утруждать… — Даниэлла взглядом показала на свою поврежденную ногу на низенькой табуретке у дивана, на бокал минеральной воды в руке. Сейчас я могла бы находиться в отеле, но вы великодушно пригласили меня — чужого человека — к себе домой…
— А вы не задумывались, что мои мотивы не так уж и бескорыстны? Возможно, я хочу побольше узнать о вас…
— Зачем? — удивилась она.
Карло Росси с большим трудом сдержал улыбку: чем больше он общался с этой женщиной, тем чаще видел за маской безразличия хрупкое, ранимое и в чем-то наивное создание.
— Вы интересуете меня, Даниэлла, — придвигаясь поближе к ней, мягко сказал он. — Я хочу узнать ваши мысли, ваши чувства. Например, почему вы так помрачнели, увидев, как я играю с Анитой?
— Я совсем не хотела оскорбить вас! — пылко объяснила девушка. — Мне было немного.., завидно.
Поборов внезапное желание поцеловать девушку, Карло решил превратить ее слова в шутку:
— Вы хотите, чтобы я закружил вас по комнате, синьорина?
— Да что вы! — Долгожданная улыбка появилась на ее губах, но тут же исчезла.
— Ужинать! Все к столу! — Анита влетела в комнату. — Саландрия послала меня за вами. Она просила поторопиться, пока еда не остыла. Идемте!
Карло помог Даниэлле встать с дивана. Поддерживая девушку за талию и чувствуя, как приятно пахнут какими-то горными цветами ее волосы, он медленно повел гостью к двери. Даниэлла бросила на него быстрый взгляд из-под опущенных ресниц:
— Спасибо. В такие минуты я действительно чувствую себя беспомощной.
ГЛАВА ПЯТАЯ
— Вы едите, как un passero! — проворчала Саландрия, убирая со стола почти полную тарелку Даниэллы.
— Un passero? — Девушка выразительно посмотрела на Карло.
— Она имеет в виду такую маленькую коричневую птичку. Как сказать это по-английски?
— Воробей?
— Воробей, — его глаза сияли от удовольствия.
Карло поднял бокал вина и посмотрел сквозь него на Даниэллу:
— Саландрия очень недовольна. Она будет оскорблена до глубины души, если вы в скором времени не станете упитанной, как поросенок.
— Но все было очень вкусно! — Даниэлла повернулась к пожилой женщине. — Дело в том, что порция немного велика для меня…
После ужина Анита отправилась спать, а Даниэлла с Карло вновь оказались в гостиной наедине.
Они молча пили кофе, а потом Карло сказал:
— Итак, синьорина, вы едва притронулись к еде, почти не говорили за столом, боялись оторвать взгляд от тарелки… Что вас беспокоит? Перед ужином вы сказали, что вам немного завидно. Почему бы не рассказать мне о своих переживаниях?
Может, я смогу чем-то помочь…
— Я смотрела, как вы с Анитой играете, и видела в ваших глазах безграничную любовь и обожание…
— Разве ребенок рождается не для того, чтобы его любили?
— К сожалению, так бывает отнюдь не всегда.
Иногда дети растут, не чувствуя любви родителей.
— Вы были несчастливы в детстве, Даниэлла?
Нежность, прозвучавшая в его словах, окончательно смутила девушку. Ни разу в жизни ей еще не приходилось обсуждать свои — увы, отнюдь не безоблачные — детские воспоминания с кем бы то ни было, а тем более с привлекательным мужчиной!