Как ни странно, но ему очень шла фирменная черная футболка с серебристой надписью «Авиатор».
– Вы похожи на Мела Гибсона... – вдруг сказала ему Дженнифер.
– Это комплимент? А в каком фильме?
– А он во всех фильмах одинаковый... такой героически положительный, – заметил Мишель. – Вот если бы вас сравнили с Де Ниро, тогда стоило бы задуматься, обижаться или нет.
Дженнифер хотела возразить Мишелю, но почему-то ей стало неинтересно с ним общаться. Еще недавно она предвкушала возможность флирта. А может быть, и романа с красивым рокером, но после встречи с профессором ей вдруг стало скучно с молодыми людьми. Ей хотелось стоять у стойки бара и смотреть на руки Олдена, на его лицо, улыбку и ни о чем не думать, а только смотреть.
– Ну мы пойдем, Мэтью, – сказал Мишель. – Спасибо за коктейли и сок.
– Счастливо, ребята. Девушки, надеюсь, вас довезут?
– Разберемся...
Они вернулись к столику, но тут опять громко заиграла музыка и все начали танцевать.
Возвращались домой на мотоциклах. Дженнифер села за спиной Мишеля, не показывая вида, что ей страшно. Когда мотоцикл рванулся, она стиснула зубы и стала шептать смешную молитву, которой ее научила няня в детстве: «Иисус Христос, люблю тебя, спасай меня, не бросай меня». Но потом страх прошел. Ветер бил по ногам, а голова была зажата шлемом, как двумя крепкими кулаками. Дженнифер даже не успела перевести дух, как они уже встали возле их дома. Она слезла с мотоцикла. Ноги у нее подкашивались и дрожали мелкой дрожью. Шлем никак не хотел сниматься. Мишель осторожно расстегнул его на подбородке и медленно стащил с ее головы.
– Давайте зайдем к нам... Посидим немного. Я вас приглашаю.
Ребята неожиданно сразу согласились.
– Кофе сваришь? – спросил ее Мишель. – А то мы, кажется, выпили лишнего. Надо посидеть немного, это точно.
Ребята вошли в темную прихожую, Дженнифер бросилась включать везде свет.
– Роза, можно тебя... – шепнула она подруге. – Я не умею варить кофе. Помоги.
– Дай им растворимого. Чего там уметь...
– У нас его нет. Мама считает, что его пить вредно. У нас только зерна.
– У тебя же кофеварка.
– Я не умею ею пользоваться.
– Ты чего, того? Больная на голову? Учись, пока я жива...
Пока девушки возились на кухне, молодые люди отдыхали в гостиной.
– Ну и как тебе малышки? – спросил Леон. – Смешные, прикольные...
– Да уж очень маленькие. Я не люблю детский сад. Чего с ними делать? Покатаем пару раз, а дальше? Сводим в зоопарк?
– Да ладно, какие они маленькие, они уже совершеннолетние. Эта Роза такая отвязная, еще чуть-чуть – и она будет готова для беседы вплотную.
– А у меня такое чувство, будто я опять пошел учиться в среднюю школу. Дискотека, кино... дежавю.
– Ладно, не умничай. Чем еще заниматься с девицами? Обязательная культурная программа. А, кстати, чем плох зоопарк? Подводишь ее к вольеру с тигром...Ой, боюсь! И кидается тебе на грудь. Или стоишь перед клеткой. А там обезьянки трахаются. Сразу поймешь по реакции, чего от нее ждать в ближайшие полчаса.
– Мне надоело снимать девочек для элементарного траха. Как будто один и тот же диск ставишь. Быстро надоедает. Хочу влюбиться, страдать, сходить с ума.
– А ты вообще как, на учете не состоишь? Может, ты стихи пишешь?
– Нет, но, говорят, все пишут, когда влюбляются.
– Я не верю в любовь. Вернее, в мужскую. Самовнушение. Мы в нее играем. Потому что так принято. Просто желание обуревает, сначала он встает, потом мозги встают раком, а потом все снова возвращается на место. И опять нет никакой любви. На море штиль. Любят только женщины, это у них одна из форм материнского инстинкта.
В это самое время кто-то отворил входную дверь. На пороге стояла Рейчел.
Мишель сразу вскочил на ноги. Леон, глядя на друга, тоже медленно поднялся с места.
– Здравствуйте, мэм. Нас пригласила Дженнифер...
– Я поняла. Очень приятно. Я ее мама. Извините, что приехала раньше времени. Но я вам не буду мешать, так что сидите. – Рейчел прошла на кухню.
Там шипела кофеварка, а девушки ставили на поднос чашки.
– Мама, Леон кузен Розы, а Мишель его друг. Они очень хорошие...
– Чем они занимаются? Байкеры девушек воруют, я кино такое видела.
– Клянусь, миссис Бевис, это они с виду такие. А так они простые домашние парни.
– Да нет, они как раз с виду ничего...
– Леон учится в колледже, где-то там подрабатывает, а Мишель... Я сейчас спрошу. – Роза побежала в комнату.
Рейчел пошла за ней, а Дженнифер несла следом поднос.
Мишель опять встал. Он достал из бумажника визитную карточку и протянул ее Рейчел.«Дизайнерская студия Майкла Хантера „Кожаный чулок“. Одежда и аксессуары из кожи».
– У вас свой бизнес? И как идут дела?
– Неплохо. Извините, что не представился: Мишель, то есть Майк.
– Мама – адвокат, – вдруг сказала Дженнифер.
– Я уже заплатил налоги, – сказал Мишель, – у меня легальный бизнес. А как вас зовут?
– Рейчел Бевис.
– Я вас сегодня по телевизору видел! – воскликнул Леон. – Вы мировая знаменитость, оказывается.
– Это так, из серии «журналисты издеваются, а кто не умер, те смеются». Ну я очень рада, что вам у нас весело. Позвольте мне удалиться? Дженнифер, ты проводишь гостей?
Рейчел поднялась в спальню. Ей было не очень приятно видеть у себя в доме посторонних людей. Но, кажется, молодые люди вполне приличные. А Майкл вообще душка. Такой воспитанный, встает при дамах.
Выпив кофе, молодые люди засобирались. Время было не такое уже позднее, но на дворе накрапывал дождь, грозящий перейти в тропический ливень. Розу, живущую по соседству, домой можно было не отвозить.
Садясь на мотоцикл, Мишель оглянулся. Девочки махали им рукой из окна. На третьем этаже зажегся свет и в желтом блеске горящего окна скользил другой темный силуэт.
– Ты чего ждешь, едем или нет? – окликнул Мишеля со своего «харлея» Леон.
– Сейчас... Черт, какая роскошная женщина!
– Мамашка-то? Ничего. Уж очень засвечена... По-моему, такая снобка.
– Перестань... Нормальная. Хай-класс. Добиться такую – и умереть.
– Сдурел? Зачем помирать-то?
– Да я так, не точно цитирую... шутка это. Поехали!
После ухода гостей Дженнифер начала скрестись в спальню Рейчел.
– Мама, ты не сердишься?
– Да нет, который твой парень – Мишель?
– Нет, я его первый раз вижу. Это друзья Розы. Да мне он и не понравился. Он какой-то... взрослый. Ну... я просто не знаю, о чем с ним говорить. А знаешь, кого я видела в клубе? Нашего профессора. Он там подрабатывает барменом! Представляешь! У него жена в коме. А он не хочет отключать аппарат. И все деньги тратит на это. Какой благородный человек! Папа сразу бы всех нас отключил...
– Дженнифер! Как ты можешь так говорить! Не дай бог, конечно, такому случиться... с кем угодно. Дженни, я еду к папе в Лос-Анджелес. У меня появились лишние деньги и свободная неделя. Не звони ему, это сюрприз! Ты проживешь одна тут? Я попрошу Кармен тебе готовить. Или лучше оставлю тебе деньги и учись справляться сама. Надо же становиться самостоятельной...
– Ура! То есть жаль, что ты уезжаешь.
– Ну не надо только притворяться. Я адвокат, меня не проведешь.
На другое утро Дженнифер отвозила маму в Национальный аэропорт имени Рейгана. Все ее мысли были заняты предстоящей неделей свободы. Рейчел в это время напряженно думала, звонить Карлу из аэропорта или нет. Она хотела застать его врасплох, броситься на шею, помириться. От денег он тоже не откажется. Если они ему еще нужны. И надо наконец решить, что делать дальше. Это не семья – когда супруги живут в разных концах страны.