Роза Секвойа безупречно выполняла свои обязанности, и разговоры о том, что она видела, тоже постепенно сошли на нет. Казалось, инцидент исчерпан, и Роза всякий раз бывала смущена, когда кто‑нибудь из детей напоминал ей о случившимся.
Лицо Хакима Хаджа перестало быть столь блаженно спокойным, а манеры – столь вежливыми, он выглядел очень усталым. Казалось, он слегка раздражён – возможно, его мучил зуд желания, которое он не мог удовлетворить. Сквозь прозрачный нос «Спутника Зари» виднелась сейчас не непроницаемая глубоководная темнота, а звезды. В исследовательском кабинете, – везде, где только позволяло пространство, валялись эскизы, планы, морские карты. Но чувствовалось, что Хаким и его два ассистента – Мин Муссон и Торкильд Лосось, несмотря на дебри сомнений, всё же нашли верный путь. Хаким подошёл к Мартину.
– Мы уже достаточно знаем, чтобы приступить к обсуждению, – сказам он, округлив чёрные глаза. – Вскоре, ещё до того, как войдём в первичное облако, мы воспользуемся дистанционной связью для проверки наших исследований. Но уже и сейчас мы имеем весьма обширную информацию о системе. Я выделил для тебя особо важные детали. Обрати внимание на структуру орбитальных пространств между планетами. Они очень интересны, однако, не кажутся обитаемыми. Мы до сих пор не имеем ключа к разгадке, что представляют из себя пять внутренних массивов.
– Возможно, это мощные станции, при случае готовые атаковать противника? – предположил Мартин.
Хаким вежливо улыбнулся:
– Они могут представлять из себя замаскированный запас антиматерии. О, тогда это очень сильная защита! Ведь антиматерия практически невидима, её отражающая способность меньше, чем у углеродной пыли, она не оставляет следов радиации. В таких случаях трудно предположить, что в этом месте находятся какие‑либо запасы.
– И это твоя лучшая теория?
– Я не в состоянии ничего сделать, – спокойно отреагировал на выпад Мартина Хаким. – Меня самого очень тревожит отсутствие ясности, тем более, что я чувствую, что это какой‑то выдающийся случай.
– Согласен.
Хаким вытащил из кипы проектов и пододвинул поближе к Мартину план поверхности планеты. Он беззлобно побранил Торкильда и Мин за устроенный беспорядок в кабинете. Но те, проигнорировали его, продолжая работать, тем самым добавляя ещё больше проектов, иммитационных картин, описаний. Вся эта выставка напоказ мерцала, мигала и перемещалась с места на место.
– Эти миры не очень‑то активны – даже для затаившихся преуспевающих цивилизаций. На вид планета кажется старой. Сейсмические и прочие шумы через кору поверхности минимальны. Некоторые из них напоминают гул от вибрации кристаллов. Но мы уверены, это не естественные изменения в структуре планеты – подобные изменения закончились тысячи лет назад…
– Продолжай…
– Радиоционные потоки с планет не выше нормы. Обе каменистые планеты или мертвы, или относятся к тем высокоразвитым цивилизациям, что пользуются для передачи информации связью, типа нашего «ноуча».
– Но есть ли там какие‑нибудь физические тела? Неужели ничего органического?
– Ничего очевидного. Если и есть организмы внутри, то они не оставляют никакого следа на поверхности. Все очень странно. На этой дистанции мы можем и не заметить сверхмалую органическую активность, но если судить по изображению на телескопе… – Хаким пододвинул к себе поближе изображение поверхности планеты. – О, на моём жезле явно переизбыток информации. Торкильд, очисть несколько вместимостей или, если там что‑то важное, зашунтируй их к системе момов!
Торкильд окинул их замутнённым взглядом. Чувствовалось, его мысли принадлежат момерафу и графикам.
Вторая планета, описывая круги, возвращалась на исходную точку каждые триста два часа, температура её поверхности достигала ста семьдесяти градусов Цельсия, альбедо, то есть отражательная способность, была проверена в семи точках.
Вторая планета, описывая круги, возвращалась на исходную точку каждые триста два часа, температура её поверхности достигала ста семьдесяти градусов Цельсия, альбедо, то есть отражательная способность, была проверена в семи точках. Цвета – или серый, или рыжевато‑коричневый, а это означало, что океаны на планете отсутствовали. Тонкая атмосфера была насыщена двуокисью углерода и азотом, кислорода не обнаружили. Геологической активности также не заметили, – горные хребты очень старые, и все изменения тут давно закончились. Кроме гор, структуры выше десяти метров не просматриваются …
– Ясно, – Мартин старался подавить накатывающий на него энтузиазм. – Обе планеты спокойны.
– Следуя библейским заветам предлагаю назвать планеты: Небучаднезаром, Рамзесом и Геродом.
Мартин скривился:
– А не плохое ли это предзнаменование?
– Ну, не принимай все так серьёзно, – лицо Хакима оживилось, – Я вижу, ты понял мои намёки. Герод, убивший первого рождённого… Рамзес, надзиратель над племенем евреев… Небучаднезар, разрушивший первый храм и Иерусалиме…
– Да, прекрасные имена, – саркастично заметил Мартин.
– Ну и отлично, – Хаким выглядел польщённым, его трудно было смутить иронией. – Вторая каменистая планета – Рамзес – очень похожа на первую, – Хаким вызвал другую карту, – но попрохладнее, средняя температура поверхности ниже на четыре градуса, альбедо – также из семи точек, в атмосфере нет кислорода и водных испарений. Нет и сейсмической активности: старые горы, старый мир.
– Скорее всего они необитаемые.
– Я бы воздержался от этого утверждения. Вызывает сомнение, во‑первых, близость температуры поверхности, несмотря на разноудаленность планет от Полыни, во‑вторых, – составляющие их атмосфер. Окружающая среда, несомненно, контролируется, но вот какого сорта организмами или механизмами, мне не понятно…
– Возможно, миниатюрными роботами, – задумчиво произнёс Мартин.
Хаким кивнул:
– Не исключено, хотя утверждать трудно. Если подобные механизмы и существуют, их работа полностью изолирована от поверхности.
– Но миры всё же активны.
– Да, активны, но они явно не имеют большого количества обитателей – живых существ. Момы, помниться, говорили нам, что множество цивилизаций всю информацию о себе заключили в матрицы, что они отказалось от присущих им физических форм своего тела и внешне выглядят, как простейшие организмы.
– Да, я помню, что‑то около половины цивилизаций… – вспомнил и Мартин уроки момов.
– Возможно, мы столкнулись именно с таким случаем.
Может быть, и мы когда‑нибудь станем призраками… Мартин содрогнулся при мысли о потере своего облика. Даже если им будет дарована в таком случае вечность – это будет имитация жизни, а не жизнь. Было что‑то глубоко безнравственное во всём этом …
– Помнится, ты говорил, что вы уже почти готовы сделать выводы.
Лицо Хакима оживилось:
– Я просто поддразнивал тебя, Мартин. Конечно же, выводы за тобой. Тебе судить, – Хаким повернулся к картам, указал на обломки и пыль, рассеянную по всему пространству в радиусе семи сотен миллионов километров от Полыни, – Пыль и обломки раскалены звездой, а ведь даже незначительное перемещение межзвёздной пыли способствуют возникновению химических реакций… Так… Так… Очень интересно…
Наличие пыли и обломков указывало на интенсивную активность этого участка космического пространства в прошлом. Многие обломки представляли из себя куски простейших горных пород; металлы и газообразные вещества, отягащенные кремнием, отсутствовали.