– По‑моему, Мрак обладает мощной способностью к телепатии. Он «чувствует» жизнь, впитывает в себя мысли и эмоции человека, анализирует их – и потому безошибочно ориентируется в любой обстановке. Он просто не заметил меня, когда я лежал без чувств, так как в тот момент мозг мой бездействовал.
Флойд с сомнением покачал головой.
– В твоей версии много белых пятен, Марк. Как ты объяснишь, что «призраки» не «почувствовали» тебя, когда ты шел по их следам? Или этой ночью, когда мы наблюдали за их мерзким чревоугодием у протоплазменного озера?
– Попытаюсь ответить, Флойд. Принимая человеческую форму, Мрак теряет способность к телепатии, телесная оболочка отрицательно воздействует на его восприимчивость к продуктам человеческого мозга, умаляет ее, снижает, сводит на нет. Имитируя человека, Мрак сам становится человеком, не в буквальном смысле, конечно, а в смысле восприятия окружающего мира. У него появляются глаза, нос, уши, другие органы чувств, сходные с человеческими. Внешне он ничем не отличается от нас – с той лишь разницей, что в любую минуту может сбросить маску, обнажить свою сущность, стать самим собой – и тогда вновь обретет свою дьявольскую власть и телепатическую силу.
– Ты забыл еще об одном факте, Марк. Мрак до сих пор не обнаружил нас здесь. Почему?
– Ты попал в самую точку, Флойд. Это единственное слабое место в моей версии. Но если она все‑таки верна, клянусь, я найду объяснение и этому факту… Вернемся к моему рассказу. В ту ночь, когда «Стюарт» подстрелил несчастное животное, я подобрался совсем близко к вашей стоянке и потому мог видеть и слышать все, что там происходило. Правда, больше мне приходилось полагаться на слух, чем на зрение, так как ночи здесь слишком темные для человеческих глаз. Тем не менее, я сумел многое узнать. Я был настолько близко от тебя, что мог коснуться рукой твоего плеча. Потом ты уснул, а я поневоле стал свидетелем отвратительного зрелища, от которого меня мутит до сих пор. Убедившись, что ты спишь, «они» с жадностью набросились на медвежью тушу и в считанные минуты сожрали все, смолотив даже кости. В этот‑то момент я и учуял запах протоплазмы, и тогда‑то впервые в мозг мой закралось подозрение.
– Теперь я понимаю, откуда взялась эта вонь, – вспоминая, проговорил Флойд. – Этот запах преследовал меня в течение всех двух дней. – Его передернуло от отвращения. – Что же касается медведя, которого «они» сожрали, то их неуемная прожорливость открылась мне в то же утро, когда от туши осталась одна только шкура.
– Нет худа без добра, – усмехнулся Коротышка Марк. – Теперь эта шкура красуется на твоих плечах.
Флойд сделал было инстинктивное движение, намереваясь сбросить шкуру с плеч, но вовремя одумался. Не до щепетильности теперь, здраво рассудил он, когда игра идет не на жизнь, а на смерть. Надо пользоваться случаем, даже если этот случай есть порождение самого дьявола.
– Эта шкура сослужила мне неплохую службу, – продолжал Марк. – Если Мрак обратился в лже‑Марка, размышлял я тогда, почему бы настоящему Марку не стать медведем? Сказано – сделано. Как только группа «Стюарта» удалилась на значительное расстояние, я облачился в медвежью шкуру и последовал за вами. Теперь я шел открыто, не таясь, порой смешиваясь с группами настоящих животных. Благо, в этот день они попадались на каждом шагу. Но потом местность изменилась, потянулась голая бесплодная равнина, и мне пришлось двигаться в полном одиночестве. Наверное, «они» заметили меня, но не придали этому должного значения.
– Так это был ты, Марк! – воскликнул Флойд, вспоминая одинокое животное, проявлявшее поистине удивительное для этих тварей любопытство и не раз приближавшееся к группе «Криса Стюарта».
– Я, малыш, кому же еще и быть, как не мне. Кстати, ты обратил внимание, как настоящие медведи шарахались при вашем приближении? А виной тому, как ты уже наверное догадался, все тот же страх перед протоплазмой, которой сторонится все живое на этой планете. Вспомни, к нам они отнеслись с полнейшим равнодушием.
– Я тоже обратил внимание на странное поведение этих животных, – кивнул Флойд, – но не мог тогда найти разумного объяснения этому.
– Вот и я не мог, пока не увидел, как «призраки» лакают протоплазму прямо из озера. Когда вы остановились на ночлег, я оказался недалеко от вашей стоянки. Теперь я был уверен, что ты – единственный человек среди этих исчадий ада. «Стюарт» вновь покинул лагерь, отправившись, как я понял, на охоту.
– Он охотился за тобой, – заметил Флойд.
– Вот как? Спасибо за предупреждение, малыш, хотя и несколько запоздавшее. Так или иначе, но он вернулся ни с чем. Это‑то и послужило причиной их ночного паломничества к протоплазменному озеру – ведь этим тварям нужно было питаться, а протоплазма, из которой «они» и сами были сотворены, была для них лучшей пищей. Убедившись, что ты спишь, «они» покинули тебя. Но, на их беду, ты не спал. Странное их поведение толкнуло тебя на отчаянный шаг – ты решил выследить их. И выследил, малыш. Тут‑то я и настиг тебя, и, по‑моему, вовремя. Но даже тогда еще у меня и в мыслях не было, что может существовать какая‑то связь между твоими дружками и Мраком.
– Выходит, «они» целиком состояли из протоплазмы, включая одежду?
– Выходит так, Флойд, целиком и полностью. За исключением лазерного пистолета и ножа, которые «они» наверняка позаимствовали у тебя, когда ты был без сознания. Уверен, оружие так и лежит в той луже протоплазмы, которая осталась от твоих приятелей, когда Мрак покинул их.
Некоторое время оба Охотника молчали.
– Одного я не пойму, – сказал наконец Флойд, – зачем я понадобился Мраку? Ведь этот… «Стюарт» чуть ли не силой запихнул в меня два куска сырого мяса и заставил пить медвежью кровь, только бы я смог передвигать ноги.
– Воздай же должное этому типу, старина. Или тебе пришлась не по вкусу местная медвежатина?
– Кроме шуток, Марк. За всем этим кроется что‑то очень серьезное.
– Слишком серьезное, Флойд. «Они» вели тебя на корабль, и ты им нужен был живым. К сожалению, мы пока не в состоянии разрешить эту загадку, но придет время…
Внезапно Флойд подался вперед.
– Смотри, Марк! Что это?.. Свет!
Тьма теперь не была абсолютной, неясные очертания стен и неровных скалистых выступов смутно проступали сквозь нее – причиной тому было слабое свечение, исходившее из дальней оконечности пещеры. Флойд и Марк поспешили туда. Свечение пробивалось сквозь завал, образованный нагромождением рухнувших сверху камней. По‑видимому, до землетрясения в этом месте был сплошной монолит, но в результате катаклизма стена рухнула, открыв проход в недра скалы. Очередной подземный толчок вновь завалил проход, но сквозь неплотно легшие камни таинственный свет все же нашел себе путь в каменный мешок, ставший прибежищем двум Охотникам.
Коротышка Марк принялся освобождать проход, разбирая завал и оттаскивая камни в сторону. Флойд помогал ему в меру своих сил. Наконец проход был очищен настолько, что в него мог протиснуться человек.
Перед людьми открылся слабо освещенный природный тоннель. Источник света терялся где‑то впереди.
Глава тринадцатая
СХВАТКА С ЛЮЦИФЕРОМ
– Рискнем? – Коротышка Марк кивнул в сторону прохода.
– Нам больше ничего не остается, – отозвался Флойд.