— Джеральд живет в здании «Истман-Меррил», — рассказывала она в пути. — Раньше он там работал, а когда мы развелись, у него случился срыв. Он возвратился туда и спрятался. Думал, так можно вернуться в прежнюю жизнь или что-то вроде этого. Кули для него выхлопотал специальное разрешение постоянно там жить, иначе бы Джеральда упекли в лагерь невезучих.
— А что там Кули насчет лифта говорил? — спросил Хаос.
— Видишь ли… По средам и субботам Джеральда, конечно, тянет переехать. Но он боится выйти из «Истман-Меррила». Поэтому ночует в лифте и все вещи там держит…
— А в Дни Переезда меняет этажи, — добавил Рэй с заднего сиденья. Иди хмуро кивнула.
— Смешно, правда? — спросил Дэйв с надеждой.
Посреди бывшей деловой части города высилось покинутое административное здание «Истман-Меррил». Соседние дома поблескивали пустыми витринами магазинов, по многим стеклам и вывескам прошлась кувалда. По сравнению с жилыми кварталами этот район казался призраком. У Иди был ключ от служебного входа, все пятеро вошли в здание, пересекли большой пустой вестибюль и остановились у лифта. Рэй бросился вперед и нажал кнопку «ВВЕРХ».
Створки кабины раздвинулись, открыв взорам тощего и бледного мужчину тех же лет, что и Иди, но с седыми волосами. Он сидел на раскладушке в пижаме и тяжелых черных остроносых туфлях и читал. Из кармана пижамы торчали карандаши и зубная щетка. Чуть ли не полкабины занимал ветхий стеллаж, полки были забиты одеждой, книгами, пустыми бутылками и консервными банками.
— Джеральд, это Хаос и Мелинда. Мои друзья.
— Здравствуйте, — дружелюбно отозвался Джеральд. — Я вас помню?
— Они приезжие, — сказала Иди.
— Вот как? — Джеральд сдержанно улыбнулся. — Из каких мест?
Хаос открыл было рот, но Иди не дала ему ответить.
— С востока.
— Да? Очень, очень мило. Я бы вам предложил выпить…
Мальчики уже залезли на отцовскую раскладушку, и свободное пространство в кабине угрожающе сократилось.
— Мы ненадолго. — Иди поставила на край койки сумку с продуктами. Створки начали съезжаться, но Иди застопорила их, нажав соответствующую кнопку.
— Я видел мистера Кули, — сказал Джеральд. — Он приезжал взглянуть, как я тут живу. Мы поговорили о мальчиках.
— Да? — раздраженно сказала Иди.
— Иди, он за тебя очень беспокоится. Говорит, у тебя проблема с везением…
— Моя проблема — это он, — отрезала Иди.
— По-моему, он к тебе хорошо относится, — сказал Джеральд. — И мальчики ему нравятся, это точно.
— Знаю. Вот что, Джеральд, я к тебе в воскресенье приеду. Всего хорошего.
— Да, конечно. — Казалось, глаза Джеральда подернулись влагой. — Иди, ты собираешься замуж за мистера Кули?
— Нет, Джеральд.
— Я не говорю, что я против, — быстро произнес Джеральд. — Не хочу, чтобы ты так подумала.
— Да, Джеральд. Но я все равно не выйду. До свиданья.
— Он очень большой человек, — проговорил Джеральд. — Он тебе много хорошего сделал. Разве нет?
— Не важно. До свиданья, Джеральд.
— Иди…
— Что?
— Мне почта не приходила?
— Нет.
По тому, как это прозвучало, Хаос заподозрил, что в Вакавилле давным-давно не разносят почту.
— Конечно, — устало произнес Джеральд. — Ну что ж… — Он помахал рукой.
Мальчики тоже помахали. Иди нажала кнопку, кабина закрылась.
— Черт, разозлил он меня, — сказала она через минуту, когда они вышли на улицу. Она стучала каблучками впереди, направляясь к машине.
— Чудик он, — сочувственно заключила Мелинда. — Только и всего. — Она бегом догнала Иди и взяла ее за руку. — Чудиков на свете полным-полно.
Хаос добрел за ними до машины, ни слова не говоря уселся на переднее пассажирское сиденье. Благодаря Джеральду он впервые с той минуты, как появился в Вакавилле, подумал о проекционной кабине в Хэтфорке.
И о свечах. О своем крошечном мирке. А еще он ревновал к Кули. Не знал, что было между Иди и этой шишкой, но уже увидел и услышал достаточно, чтобы ревновать.
Домой они возвращались в молчании.
Тот вечер не удался. Мелинда скучала без мальчиков. Когда она включила телевизор, Хаос смотрел и пытался вникать, но без сбивчивых комментариев Рэя и пылких возражений Дэйва дело не шло на лад. Он сидел на диване рядом с Иди, но при этом был в миллионах миль от нее, их разделяла неразбериха его ревности и стыда за сон с Гвен. Иди тоже была не в своей тарелке, будто ее беспокоило, где в эту ночь будет спать Хаос.
А Хаосу хотелось побыть с ней наедине. Но вместо этого он получил нежданный визит Кули.
— Я наверху буду, — сказала Мелинда, едва завидела Кули в дверях гостиной.
— Слушай, почему б тебе не отдохнуть? — спросила Иди.
— Что значит отдохнуть? — Кули снял пиджак и бросил на спинку дивана. Их дивана. — Я пришел поговорить с Хаосом.
— Знаешь, кажется, я не очень хочу тебя сейчас видеть, — сказала она. — Я тебя не приглашала.
— Да брось ты, Иди, — мягко проговорил он. — Сама же знаешь: мне приглашения не нужны. Почему надо напоминать?
— Но ведь ты же ко мне в друзья набиваешься, — с горечью произнесла Иди.
Кули напустил на себя уязвленно-пристыженный вид, но это длилось всего секунду-другую. Он повернулся к Хаосу.
— В мои служебные обязанности входит наблюдение за успехами Иди, и не важно, хочется ей это признать или нет. — Он вздохнул. — А потому я должен постараться, чтобы ты уяснил обстановку и понял, во что можешь влипнуть.
— Влипнуть? — переспросила Иди.
— Путаясь тут с Иди, — сказал Кули, не глядя на нее. — Не знаю, откуда ты взялся, но ты точно ничей не двоюродный брат.
Хочешь остаться в Вакавилле — можно будет поговорить. Но для этого, приятель, ты выбрал самый паршивый способ.
— Он тебе сейчас будет втолковывать, что невезение прилипчиво, — скороговоркой произнесла Иди, словно надеялась, что Кули отступится от своего замысла, если она его опередит. — Попытается запугать. Каждое его слово — попытка убедить, что ты, находясь под одной крышей со мной, подвергаешься смертельной опасности. Он хочет нас разлучить.
— Иди! — предостерег Кули.
— Мне надо выпить, — заявила Иди. — Есть еще желающие?
— Я бы от пивка не отказался. — Манеры киносыщика исчезли с абсурдной внезапностью. Хаос увидел, что незваному гостю хочется лишь одного: быть желанным в этом доме.
— Мне тоже пива, — произнес Хаос.
— Давай-ка присядем. — Кули опустился на диван. Иди ушла в кухню. — Хаос, я не в курсе, много ли ты знаешь об Иди, но уж поверь: ей не позавидуешь. Она набрала слишком низкий балл, хотя, сказать по правде, наши тесты на жизнь не влияют. Мы не можем по ним судить, насколько везуча твоя подружка, однако восемьдесят пять процентов людей с таким, как у нее, баллом в конце концов попадают в переселенческие центры. И ведь мы их не выдворяем, что бы она тебе ни наговорила. Сами уходят — просто потому, что у них иссякает выбор.
Вошла Иди и подала пиво в бокалах. А раньше приносила Хаосу в бутылке. Хочет произвести впечатление на Кули? Неважный признак.
Кули пригубил пиво.
— Более того, — продолжал он, — жизнь таких, как она, — сплошная неразбериха, и ежегодно округ теряет на этом миллионы. Расходы на ремонт, невосполнимые выплаты жалования и тому подобное. Вот почему приходится за ними наблюдать.
— Вы сгоняете людей в лагеря, — зло произнесла Иди, — и смеете называть это статистикой. — Она повернулась к Хаосу. — Ты посмотри, что он делает! С того дня, как я прошла тесты, бегает за мной и вынюхивает.