Или замолкали, почитая за лучшее оставить меня в покое в том состоянии, в котором я пребываю, или просто отчаявшись достичь своего, и если я отвечал им, я отвечал так, как будто за меня отвечал кто-то другой; они расставались со мной без сожалений, приходили и уходили, а я смотрел на них и не мог понять, как они могут веселиться и какого удовольствия ищут, я успел уже забыть это и теперь не знал, что удерживает их здесь, зачем всё это, ведь для меня это давно уже превратилось в пытку, сделалось кошмаром, который всё длился и никак не мог кончиться, что заставляет их обрекать себя на него, или же они сами - его порождение, я не мог разобрать этого. Силы мои таяли, остатки моих сил, но я уже не думал об этом и, возможно, не осознавал, собственное тело моё стало для меня чужим, я почти перестал ощущать его, только тяжесть, которая ничего уже не могла добавить к моей муке, я ни на что больше не надеялся и ничего не боялся. И, кажется, ни о чём уже не сожалел. Но когда музыка вдруг переставала, и ноги мои не знали, что им делать, я как будто просыпался,- с каждым разом пробуждения эти становились всё слабее, всё менее ярки,- я смотрел на них тогда и видел, что они свободны, я смотрел на двери зала и видел, как легко они минуют их - те, кто входят и принимают улыбку в ожидании музыки, те, кто уходят,- они вольны сделать это, а я не волен, они могут уйти, когда устанут, а мне некуда даже присесть, некуда деть своё измученное тело, тяжёлое, почти чужое, и зависть захлёстывала меня, я задыхался, и это казалось мне страшной несправедливостью, зависть переполняла меня, и мне хотелось плакать, но глаза мои оставались сухими, тело моё перестало реагировать на порывы души, такие, в сущности, слабые, хоть и казались мне чрезмерными, душа моя устала и ослабела, и потому не было в ней силы бороться с ними, и они овладевали ей всецело, и казались мне от этого чрезмерными, и я завидовал другим, видя их свободу, но мне не приходило в голову, что я могу поступить так же, пренебрегши опасностью, грозящей мне, а ведь я, и правда, забыл даже думать о ней, но душа моя давно смирилась с таким положением и воспринимала его как непреложный закон, не пытаясь объяснить его или подвергнуть сомнению, она смирилась с ним, свыклась, как свыклось моё тело с движениями танца, сросшись с ним и произведя на свет чудовище, которое и было теперь мной, а меня не было больше, того, кем я когда-то был, да и был ли я когда-то, не привиделось ли это мне, не пустая ли это фантазия, я не знал этого, не думал об этом, как будто иначе и быть не могло, и ничего в мире не было кроме этого бесконечного танца, страшного и бессмысленного, который и был всем, что только могло быть миром. И снова слышал я ритмичные звуки инструментов, не различая их, не слыша, что они играют, но только властный и неумолимый ритм, нити натягивались, и тело моё, то, во что оно превратилось, чем оно отныне было, послушно отвечало им, и я вновь погружался в забытье и двигался в нём, и движению этому не было конца, не было конца, не было конца... не было конца.
....- Не слушайте его. Мой брат бывает просто несносен.- Я давно уже смирился с этим. Как вам понравился дворец, мадемуазель?- Ах, за один вечер так много, у меня всё так смешалось в голове, боюсь, я совсем растерялась...- Моя бедная сестрёнка не привыкла к такому шуму.- Столько новых людей, огни, музыка!- Я искал тебя повсюду, где ты был?- Мой брат непременно желал представить мне вас первым, и мы искали вас, но нигде не могли найти.- Я был здесь.- Зато наш Аскилт не заставил себя искать.- Он как оса, всегда спешит на запах сладкого. Остерегайтесь его, мадемуазель.- Остерегаться, но почему?- Он опасный человек.- Ах, как это интересно!- Слушайтесь его, сестрица, он знает, что говорит.- Ах... они уже играют!- Ты позволишь похитить у тебя сестру?- Раз уж это так неизбежно...Поклон. Реверанс.
- Я совсем не умею танцевать...- Вы прекрасно танцуете.- У меня в голове всё так кружится... Я, верно, кажусь вам ужасно глупой?- Ну что вы, мадемуазель.- Я только и думаю, чтобы не сбиться.- Напрасно. Именно этого и не следует делать.
Забудьте про ваши ноги, даже про музыку, будьте бездумны, болтайте какие-нибудь глупости, и всё станет легко.- А что значит, болтать глупости?- Вы очаровательны.- Ой, я так боюсь...- Не бойтесь. Забудьте про то, что вы танцуете, ваши ноги сами несут вас, освободите их и перестаньте думать, как бы не сбиться, непременно собьётесь.- Хорошо, я попробую. Ой!- Вот так. Всё замечательно, вы прекрасно танцуете.- Вы мне льстите?- Нисколько. Вы очаровательны.- От ваших похвал у меня ещё больше закружится голова, перестаньте же. Ой!- Я веду вас, не бойтесь.- Вы такой сильный и так... говорите... Вы, должно быть, в душе смеётесь надо мной?- Смеюсь? Я восхищаюсь вами.- Но вы должны смеяться, ведь я такая неумеха. Я никогда прежде не танцевала среди стольких людей, и этот свет, такой яркий... Я сама не знаю, что я говорю.- Ваш брат сущий злодей, что скрывал вас так долго.- Ах, не вините его. Это всё папенька.- Его можно понять.- Я и не знала, что это будет так, я фантазировала, но всё такие глупости.- Вы так прелестны и так обворожительно... милы. Я прекрасно понимаю вашего батюшку.- Но вы сказали, что он поступил со мной жестоко, и я вижу, вы правы.- Иногда приходится прибегать к жестокости, если не хочешь подвергать риску близкого тебе человека, порою даже к насилию.- Вы говорите совершенно как мой брат.- Слушайтесь его, он не пожелает вам дурного. Осталось дойти до конца зала, вы не устали?- Как, уже всё? Так скоро...- Сейчас будет другой.
- Что ты такого наговорил моей сестре? Она вся сияет. Не отпирайся, я наблюдал за вами.- Твоя сестра прелестно танцует.- Не слушай его, я танцую ужасно!- Довольно танцев. Пойдёмте отсюда.- Ой! Я так хочу посмотреть шествие с огнями...- Мы вернёмся позже. Что. Ты тоже не хочешь идти?- Я бы остался здесь.- Вот так дела! Да что с тобой произошло! Не узнаю тебя.- И я тоже... Можно мы останемся?- Вы что, сговорились?- Ну пожалуйста! Мне так хочется потанцевать ещё.- Да оставайтесь, я пойду один. Что ты там такого наговорил ей? Не делай непроницаемое лицо, не делай. Я тебя знаю. Смотри, поручаю её тебе.- Если ты не поторопишься, ты рискуешь остаться.- Всё, ухожу. Смотрите, не увлекайтесь, я ещё приду. Желаю приятно повеселиться. Ха!
- Мне так хочется посмотреть шествие с огнями, это должно быть так красиво. Как сказка.- То же, что и шествие без огней, только с огнями.- Я всё пытаюсь себе представить... Нет, не могу. Я ужасно много болтаю, правда? Вы говорили, что тот человек... он опасный.- Кто опасный?- Ну да, и брат мой тоже как будто намекал на это.- Намекал на... что?- Вы не помните разве? Вы про него сказали, что он как оса.- Помню.- Я просто хотела спросить... что это значит? Ну, что он опасный...- Вам этого разве не говорили никогда?- Но здесь всё совсем не так... Ведь правда?- Что не так?- Не так, как я себе представляла.- Может быть.- И вы сказали, и мой брат тоже, что этот человек опасный...- Не опасный, просто дурак, а впрочем, дураки тоже бывают опасны.- Он не хотел представлять его мне, и я подумала, почему он не хочет? А он сказал, что мы должны найти вас, и мы искали везде...- Вот как?
...- Это его сестра.- Значит, я правильно подумала. Они похожи с ней чем-то.- Чем-то похожи.- Знаете, я обижена на вас. Да. И вы, конечно, не догадываетесь, за что.- Я не знаю...- Ах, вы не знаете. Вы, конечно, забыли, что вы обещали мне. Или станете уверять меня в обратном? Что вы молчите? Я ждала вас сегодня... но дело даже не в этом, не так уж я вас и ждала... Но для чего было обещать?- Такой уж сегодня вечер...- Вечер? А что такого в сегодняшнем вечере? Что помешало вам придти?- Вы же видите, сегодня это невозможно.- Но почему? Вы молчите. Я вижу, вам сегодня угодно быть таинственным. Что ж, не буду вам мешать. Донимая вас своими вздорными упрёками.- Это не так...