За всю истории войны "коты" не встречались с достойным себя противником, а тем более не терпели поражений, подобные разгрому на Церере".
Килрачи, испытывая к остальным расам отвращение, относились к Конфедерации и человечеству с большой опаской и своеобразным уважением. То, что они были фанатиками, отнюдь не делало их безрассудными камикадзе или дураками, хотя нередки были случаи, когда пилоты-килрачи таранили земные шатлы, погибая вместе с врагом. Но на это они шли лишь в самых исключительных случаях: когда не было другого выбора или когда ценой своей жизни они могли нанести серьезнейший урон противнику.
– Я никогда не видел живого килрача, - словно извиняясь, в ответ на вопрос ректора сказал Джеймс. - Но слышал, что они отважные бойцы и превосходные пилоты.
– Это не ответ, - покачал головой Бентаре. Пустив замысловатое колечко дыма к потолку и проследив, как оно растаяло там, он повторил:
– Ты боишься отправляться на "Гетман Хмельницкий"?
– Конечно, мне страшно, - после краткого раздумья ответил Джеймс. - Но ведь в войне можно и победить.
– Но можно и умереть.
– Если килрачи доберутся до Земли, то так или иначе мы все умрем. В наших учебниках по истории написано, что с врагом нужно сражаться там, где есть надежда на победу. Сейчас место боя - там, в Дакоте!
Ректор удивленно вскинул глаза, удивленный таким ответом, а затем на его лице появилась довольная улыбка.
– Да, за словом ты в карман не лезешь. А у тебя есть кто-то здесь, кто тебе дорог? Я имею в виду каких-то родственников или девушку?
– Нет, сэр, - не задумываясь, сказал Джеймс, - у меня никого нет. Родители погибли десять лет назад, а братьев или сестер никогда не было. Что касается девушки - то мы расстаемся: я лечу на "Гетман Хмельницкий", а она поступает в Группу Разведки и Исследований. Может то, что я одинок сыграло какую-то роль в решении ГКСК?
– А может, им понравились твои успехи в пилотаже истребителей. Подумать только: сто пять из ста двадцати, - на этот раз ректор посмотрел на него с искренним восхищением. - Я заканчивал Летную Академию на Церере с меньшим результатом.
– Неужели?
– Угу, - кивнул Бентаре, стряхивая пепел и пододвигая к себе папку с бумагами. - У меня было всего-то сто - сто один. А у тебя сто пять…
– Мне просто везло, - польщенный Джеймс опустил глаза и ковырнул ковер носком, но, почувствовав на себе пристальный взгляд ректора, посмотрел на него как раз вовремя, чтобы заметить ироничную улыбку, пляшущую на губах Бентаре.
– Ну, может, это ты так считаешь, что тебе везло, - с нажимом проговорил ректор, - но, по-моему, ты просто скромничаешь. В бою нет места чистому везению - оно должно сочетаться с определенным мастерством. Или ты делаешь профессионально то, к чему тебя подготовили, или ты погибаешь - вот простая истина, а серединки тут нет. Везение рано или поздно исчерпывается и тогда тебе придется кровью с потом пробивать дорогу вперед. На удачу полагайся лишь раз или два, а лучше всего - не полагайся вообще: твою судьбу творит не кто иной, как ты сам и если ты этого не понимаешь - грош тебе цена и недолго ты продержишься в бою с реальным противником, а не с компьютером. - Поджав губы, адмирал негромко вздохнул. - Впрочем, если тебе интересно мое мнение, ты готов для сражений с килрачами, но все равно обязан пройти обучение на Моторе. Вот почему ты летишь сначала туда, а не прямо на "Гетман Хмельницкий". Ясно?
Ошеломленный этим градом наставлений Джеймс все же сумел почти механически ответить:
– Да, сэр, - тут до него дошел основной смысл речи адмирала. - Сэр, вы действительно считаете, что я способен принимать участие в битвах с килрачами?
– Сражаться может каждый, кто хоть немного освоил управление истребителем, - махнул рукой ректор.
- Ты же, на мой взгляд, можешь сражаться и выжить в сражение. Но, - добродушные нотки исчезли из его голоса, - не очень-то обольщайся: килрачи не тот противник, которого можно недооценивать. Они дьявольски быстро адаптируются ко всем нашим выдумкам и, как ты сам заметил, они прекрасные бойцы. Ты должен научиться уважать их, а не презирать.
– Уважать?! - ничего подобного Джеймс не слышал за всю свою жизнь и уж меньше всего рассчитывал услышать от адмирала, пусть бывшего, Конфедерации. - Уважать килрачей, стремящихся уничтожить нас? Как вы можете такое говорить, сэр?
– А вот так, - с насмешкой ответил Бентаре. Он сдул со стола крошки табака, достал новую сигарету и нарочито медленно прикурил. - Если бы ты только знал, сколько молодых ребят погибало из-за того, что не могли заставить себя уважать килрачей. Да и разве одни молодые? Ведь и пилоты постарше делали эту ошибку и что же? - я сам видел, как корабли таких воинов разносило в куски вместе с ними. Знаешь ли ты, почему мы не можем победить килрачей в глубоком космосе, хотя наши пилоты не уступают ихним? Технологический уровень в военной сфере более-менее ровный, в развитие военной структуры вкладываются громадные средства, а мы все топчемся на тех границах, куда отбросили их после Цереры. Почему на Фито-12 не смогли отразить атаку их дивизий - ведь там килрачи не применили почти ничего нового, там были все те же крейсера и истребители, те, с которыми мы столько лет дрались, дрались - и часто побеждали? Почему двенадцать лет назад Гордоп пал, буквально сметенный их внезапным нападением? Почему мы теряем одну за другими базы и системы, а сами не в силах нанести им хоть какого-то существенного урона? - Бентаре говорил все быстрее и быстрее, глотая окончания слов в волнении, а Джеймс, как зачарованный, сидел и слушал. - А все потому, что мы не можем научить наших солдат уважать противника. Все они, как ты, - широким жестом он ткнул погасшей сигарой в сторону юноши, - представляют себе килрачей, как недостойных их бластера созданий, в то время, как сами "коты" не испытывают иллюзий по поводу наших способностей. Как раз они-то уважают нас и готовы к нашим выдумкам. А мы? А мы просто не можем поверить, что килрачи способны достойно ответить на наши контратаки и "блестящие планы". Точно так же было на Церере: килрачи не смогли поверить, что мы дадим им отпор и были в шоке, когда наш флот начал громить их корабли. Если бы они были готовы к такому повороту событий, то боюсь, мой юный друг, ни тебя, ни меня здесь бы не было. Понимаешь?
– Да, но, - пробормотал окончательно сбитый с толка Джеймс, - уважать килрачей?.. - осекшись, он все видом показал как "приятна" ему такая идея.
Некоторое время Бентаре разглядывал его с ироничной улыбкой, словно какую-то редкость. Когда его слова рассекли тишину, в них не было тех страстных ноток, которые звучали минуту назад.
– Ты поймешь это, прослужив в глубоком космосе пару лет. Я же говорил тебе - я был таким же самонадеянным и глуповатым юнцом с радужными надеждами, впервые попав в армию. Тогда я тоже не считал килрачей за противника, думал, что вот-вот сотрем их в порошок и заживем, как жили до войны, - перегнувшись через весь стол, ректор приблизил свое лицо к Джеймсу. - Как видишь, теперь я изменился. Надеюсь, ты не думаешь, что это старческий маразм?
– Сэр?
– Ладно, ладно, - добродушно бросил Бентаре, откидываясь на спинку кресла. С некоторым недоумением он заметил, что сигара потухла и, заново раскурив ее, прищурился, рассматривая освещаемое последними лучами заходящего солнца лицо Джеймса. - Лучше скажи, как остальные отнеслись к твоему диплому?
Пожав плечами, Джеймс вновь пережил моменты, последовавшие за вручением диплома и по завершению церемонии.