Чарльз повернул выключатель у двери и только тогда, в темноте, отогнул угол шторы. Она неожиданно с грохотом поднялась. В комнату полился розоватый свет, слабый, но ясный.
— Светает, — удивленно сказал Чарльз. — Утро. Туман исчез. Нас не было всю ночь.
Он посмотрел вниз, во двор.
— Слушай, Кэри...
— Что?
— Никого они не привезли. Это... Кэри, это же кровать!
Кэри вскочила со своего кресла, а Пол отшвырнул одеяло. Они кинулись к окну. Двое полицейских выгружали из фургона кровать. Потом полицейские подтащили кровать к стене, постояли, глядя на нее и растирая руки, и засмеялись.
— Я и сам бы вздремнул, — сказал один, когда они входили в здание.
Двор затих.
— Если бы мы могли до нее добраться, — вздохнул Чарльз.
— Если бы... — сказала Кэри.
Бледный свет мягко освещал их лица, с тоской смотревшие из-за решетки.
ЧУДЕСА В ПОЛИЦИИ
На следующее утро, около 9 часов, сержант и инспектор смотрели друг на друга через инспекторский стол. Инспектор сидел. Сержант стоял. Лицо его было красным, фуражку он держал в руках.
—... и это все, что я знаю, сэр, — говорил он.
— Но каким образом они улизнули? — спросил инспектор. — Боюсь, я не совсем вас понимаю, сержант. Прежде всего, как они попали во двор?
— Видите ли, сэр, миссис Воткинс повела их посмотреть на мой садик.
— Посмотреть на ваш садик? — удивленно переспросил инспектор.
— Да георгины, сэр, в горшках, в конце двора. Миссис Воткинс называет их моим садиком. У меня там еще душистый горошек — отлично всходит, горошек-то...
— Я не знал, сержант, что вы садовод, — довольно холодно заметил инспектор. — Ну, а потом?
— Миссис Воткинс, сэр... ей очень понравились эти ребятишки. Она подумала, что они еще захотят посмотреть на птичку, сэр.
— На птичку?
— Я держу канарейку, сэр. Там, внизу. Я как раз выносил клетку сегодня утром, на солнышко, так сказать.
— У вас там еще что-нибудь есть, во дворе?
Сержант переступил с ноги на ногу.
— Нет, сэр, только шелкопряды.
Инспектор взглянул в окно, сжав губы так, словно пытался силой удержать их вместе.
— И вы оставили детей одних во дворе? — сурово спросил он.
— Так ведь, сэр, ворота были заперты, сэр. Робертс дежурил снаружи. Я только заглянул в коридор хлебнуть чайку с миссис Воткинс, она там ждала...
— Так, продолжайте. Сколько времени вы хлебали этот чаек?
— Нисколько, сэр. Я только взял чашку у миссис Воткинс, положил сахарку, размешал и сразу вышел...
— А потом?
— Ну, а детей уже не было. Я сначала подумал, что они зашли за колонны.
Сержант вытер лицо носовым платком.
— Но нет, — прибавил он.
— Исчезли?
— Да, сэр, исчезли.
— И кровать тоже.
— Да, сэр, и кровать. Мы обыскали помещения. Ворота были еще на замке. Роберте сказал, что ничего не заметил.
Инспектор разглядывал свои ногти.
— Весьма странно. Миссис Воткинс подтверждает вашу историю?
— Да, сэр.
— Значит, говорите, миссис Воткинс они понравились?
— Да, сэр. Они были славные ребятишки, сэр, воспитанные. Я тут рассердился на них прошлой ночью. Ушиб ногу об их кровать. А они совсем не обиделись.
Инспектор откинулся в кресле.
— Стало быть, они и вам пришлись по душе?
— Прошлой ночью нет. Но сегодня утром — знаете, сэр, они так хвалили мою птичку...
— И вы, наверное, пожалели, — медленно произнес инспектор, не спуская глаз с сержанта, — что вообще привели их сюда.
Сержант посмотрел на инспектора округлившимися глазами и глотнул воздух.
— Думаете, я пошел и выпустил их, да? — На его полном лице появилось суровое и величественное выражение. — Уверяю вас, сэр, мне и в голову не пришло ничего подобного. Я знаю свои обязанности, сэр.
Он стоял с обиженным видом, уставившись в одну точку на стене, над головой инспектора.
Инспектор улыбнулся.
— Извините, сержант, если я был к вам несправедлив.
Но вы же рассказали мне сущую небылицу, сами понимаете. Если передние ворота заперты, выйти со двора абсолютно невозможно.
— Знаю, сэр.
— Да еще эта ерунда с кроватью...
— Да, сэр, — сказал сержант.
— Этих детей никак нельзя считать правонарушителями. Они просто шалили, так ведь?
— Да, сэр. — Неожиданно в глазах сержанта блеснул веселый огонек. Он повертел в руках фуражку и, покраснев, поглядел на инспектора так, будто с трудом решался выразить свою мысль словами.
— Мне кое-что сейчас пришло в голову, сэр.
— Ну?
— Девчурка, когда я спросил, как она перенесла кровать из Бедфордшира...
—Да?
Сержант понизил голос.
— Она сказала — по волшебству.
На какой-то момент инспектор онемел, потом слабым голосом произнес:
— Ну, знаете, сержант...
Румянец на щеках сержанта стал гуще.
— Я знаю, сэр, — покорно сказал он.
— Ну, знаете, сержант, — продолжал инспектор, вставая и начиная собирать бумаги к судебному заседанию, — вы же взрослый человек, в конце концов. Бросьте эти фантазии.
У КЭРИ ПОЯВИЛАСЬ ИДЕЯ
С чувством огромного облегчения ребята обнаружили, что они снова дома. Кэри и Чарльзу едва хватило времени, чтобы умыть и одеть Пола, прежде чем Элизабет позвонила в гонг к завтраку. Пол чуть не заснул над своей овсянкой, а Кэри и Чарльз почувствовали себя виноватыми, когда, позже, Элизабет поблагодарила их за то, что они убрали постели, в которых не спали. Их приключение не казалось им сном, но осталось чувство, будто они отсутствовали гораздо дольше, чем одну ночь. И всем очень хотелось спать.
— Давайте утром навестим мисс Прайс, — предложила Кэри, — а днем заберемся на сеновал и поспим до чая.
Мисс Прайс, в большой соломенной шляпе и полотняном переднике, занималась посадками, стоя на коленях у цветочной грядки. Был чудесный день; сад дремал, нежась в солнечных лучах.
— Ну как, — спросила мисс Прайс, распрямляя спину и взволнованно вглядываясь в лица ребят, — действует?
— Да, — сказала Кэри. — Действует, как колдовство... То есть, как заклинание... то есть... Ох, ну, в общем, действует.
Она плюхнулась на траву рядом с мисс Прайс.
— Вам понравилось? — с беспокойством спросила та. — У Пола слипаются глаза.
Кэри выдернула пучок душистой травы.
— Ну, не то, чтобы очень, — вздохнула она и попыталась вставить пучок обратно.
— Нет? — огорченно воскликнула мисс Прайс.
И тогда они рассказали обо всем, что с ними случилось. Ребята часто перебивали друг друга, а иногда говорили хором, но постепенно, по кусочку, мисс Прайс удалось составить всю картину их приключения. Она становилась все мрачнее и мрачнее, пока они описывали историю с «законом» и пришла в ужас, услышав, что их забрали в полицейский участок. Опечалилась, когда Чарльз рассказал, как тюремный фургон привез кровать во двор и как они смотрели на нее из-за решетки. Но лицо ее заметно просветлело, когда ребята добрались до садика сержанта. Кэри подражала голосу миссис Воткинс, говорящей: «Ну, теперь бегите, поглядите на птичку, только не трогайте, там георгины». Им не пришлось досказывать остальное. Мисс Прайс слишком хорошо знала, что должно было произойти, как только они добрались до кровати.
— Кто-нибудь видел, как вы улетели? — спросила она.
— Нет, — сказала Кэри. — Сержант как раз пошел за чаем.
— Кровать полетела сразу?
— Да, как молния. Едва Пол загадал желание. Мы еле успели забраться.
— Ну что ж, — задумчиво произнесла мисс Прайс, — будем надеяться, что они не станут звонить вашей маме.
— Мама скажет, что это были не мы, — заметил Чарльз. — Она же думает, что мы не можем оказаться в Лондоне.
— Правильно, — согласилась Кэри. — А тетка Беатриса сразу скажет, что мы были здесь. Может, мы и в самом деле не были в Лондоне?
— А где же мы тогда были? — опешил Пол.