Теперь девушке казалось, будто те жуткие события – лишь отголосок дурного сна. Если бы решилась, она бы легко представила, что едет по полям родной долины и, например, направляется к горе Лысая Макушка на пикник. Элена погладила жесткую темную гриву дрожащими пальцами. На губах мелькнула улыбка, когда в мускусном животном запахе на мгновение промелькнул аромат родного дома.
– Девочка, лучше открой глаза, – развеял воспоминания усталый голос Эр'рила.
Элена выпрямилась в седле. Альпийские березы и широкохвойные сосны выстроились вдоль тропы, впереди подпрыгивал на кочках фургон.
– Дымка следует за впередиидущими, с ней не заблудишься, – тихо ответила она.
Воин ударил пятками своего крупного горного скакуна, почти сливавшегося со снегом и льдом. Станди, одетый в темно‑коричневую куртку и высокие, до колен, сапоги, поравнялся с Эленой. Полоска красной кожи стягивала черные волосы, не давая им падать на лицо, но на перевале ветер подхватил несколько прядей, и теперь они развевались за спиной, точно знамя. Эр'рил, верхом на могучем коне, возвышался над маленькой серой кобылкой и ее всадницей.
– Ты не забываешь тренироваться? – строго спросил он, и в свете вечернего солнца его глаза сверкнули.
Элена перевела взгляд на луку седла.
– Нет.
Воин обучал ее простейшим заклинаниям и тем немногим правилам управления скрытыми силами, которые знал сам. Его брат, Шоркан, был могущественным магом до того, как пожертвовал собой ради создания Кровавого Дневника, и за десять лет, проведенных вместе, некоторые тайные способности перешли к Эр'рилу.
Он вздохнул, потянулся и ловко перехватил поводья Дымки, продолжая умело править конем бедрами и пятками.
– Послушай, Элена, я понимаю твое нежелание бередить силу, живущую внутри, но…
– Вовсе нет.
Девушка сняла перчатку, обнажив кроваво‑красную правую кисть.
– Это моя ноша, и я ее не боюсь. – Элена потянулась пальцами к запястью Эр'рила, и, как она и ожидала, он отдернул руку. – Моей силы боишься ты – и все остальные.
Она посмотрела ему в лицо, но спутник не встретил ее взгляд.
– Дело не в том, что мы…
Элена вскинула рубиновую ладонь, заставляя его замолчать. Ей необходимо высказаться.
– Я заметила, что все вы стараетесь не смотреть на мою руку, что избегаете моего прикосновения. Ваш страх пугает меня больше, чем магия.
– Мне очень жаль, Элена, но попытайся понять: прошли века с тех пор, как кто‑то носил знак Розы, – и еще больше с тех пор, как им была наделена женщина.
– Да неужели ты не видишь обычную девушку за знаком Розы? – Она натянула перчатку. – Я больше чем просто пятно на руке.
Подняв глаза, она увидела, что Эр'рил на нее смотрит. В задумчивости черты его лица смягчились.
– Хорошо сказано, Элена, – проговорил он. – Наверное, я слишком внимательно следил за ведьмой, не замечая за ней женщину.
Она благодарно кивнула.
– Возможно, следовало бы присмотреться и к той и к другой: подозреваю, во время путешествия серьезную проверку придется пройти обеим.
В ответ Эр'рил, потянувшись, сжал ее колено.
– Ты очень повзрослела за полгода, проведенные среди горцев. Даже больше, чем я предполагал.
– Наверное, дело в здешнем воздухе. – На ее губах мелькнула усмешка.
Похлопав девушку по ноге, воин наградил ее одной из своих редких улыбок, и что‑то шевельнулось в самой глубине ее существа. Что‑то более осязаемое, чем прикосновение к колену. Волна облегчения и сожаления захлестнула Элену, когда наставник, отняв руку, отвернулся.
Эр'рил отвел своего скакуна на несколько шагов, она хлопнула Дымку по боку, и та поскакала за едва различимым уже фургоном.
Эр'рил отвел своего скакуна на несколько шагов, она хлопнула Дымку по боку, и та поскакала за едва различимым уже фургоном. Девушка вздохнула, подумав вдруг, что путешествие в А'лоа Глен может оказаться не таким уж долгим.
Топот копыт отвлек ее от грустных мыслей: навстречу верхом на резвой чалой лошади мчался Мерик. Элв'ин, казалось, парит над седлом, его серебряные волосы, по обыкновению заплетенные в косу, колыхались сзади в такт конскому хвосту. Вскоре он остановился рядом.
– Что случилось? – спросил Эр'рил.
Мерик поклонился Элене и лишь затем ответил:
– Наш передовой, Крал, объявил остановку. Он обнаружил нечто очень странное и просит всех немедленно подойти.
Элена стиснула поводья.
– Что он нашел?
– Не знаю, – покачал головой Мерик. – Говорит, что ничего подобного не встречал раньше в этих землях.
Элене вспомнилось предупреждение волка о дурном запахе на тропе, она поплотнее закуталась в куртку.
– Вперед, – скомандовал Эр'рил, машинально опустив ладонь на рукоять меча.
Мерик развернул лошадь и поскакал обратно, указывая путь. Минуя весело раскрашенный фургон, Элена заметила, что на облучке нет Ни'лан и Могвида. Она заглянула внутрь, но и там было пусто – очевидно, Тол'чак последовал за ними.
Элв'ин вел товарищей по едва различимой тропе. За поворотом она оборвалась крутым склоном, и они увидели своих спутников – те стояли на приступке, вглядываясь в долину. Спешившись, Элена, Эр'рил и Мерик присоединились к остальным.
– Что случилось? – обратился станди к горцу.
Крал молча указал могучей рукой вниз.
Элена встала рядом с обеспокоенной Ни'лан. Извилистая дорожка круто сбегала к лесу. Солнце за их спинами клонилось к горизонту, и деревья тонули в тенях. Шишковатые изогнутые стволы низинных дубов и кленов разительно отличались от стройных березок и величественных сосен высокогорий.
– Лес словно болен, – прошептала нифай, очнувшись от оцепенения, в котором, казалось, не просто прислушивалась к долине, а проникала в нее всей душой.
– А это что такое? – спросил Могвид.
Элена тоже заметила: тончайшие прозрачные нити, колышемые ветерком, окутывали чуть ли не каждую ветвь, точно диковинный мох. Некоторые сплетения длинными лентами тянулись к самым верхушкам.
– Что это? – переспросил оборотень у Ни'лан, понимавшей в деревьях несравнимо больше, чем любой другой член отряда.
– Похоже на паутину, – вмешался Тол'чак, и его янтарные глаза вспыхнули в гаснущем свете дня.
– И откуда она здесь взялась? – В голосе Могвида появилась нервозность.
– Пауки, – ответила Элена.
В надежде получить ответ Ни'лан подошла к одинокому дубу.
Древнее дерево, точно страж, высилось на границе дремучего леса в стороне от плененных паутиной собратьев. Только его свободно раскинутые ветви были усеяны зелеными почками. Что‑то здесь нечисто…
– Ни'лан! – окрикнул станди. – Подожди!
В ответ она подняла руку, призывая к тишине. Остальные громко переговаривались где‑то поодаль, пытаясь протащить фургон по извилистой тропинке, и на опушку за ней последовали только Эр'рил и Элена.
Ни'лан из народа нифай, наделенного могущественной магией земли и растений, считала здоровье леса своей заботой, и она не могла пройти мимо страдающих деревьев. Крошечная женщина твердо решила: злодей, посмевший попрать их величие, поплатится за свою подлость.
Она осторожно приблизилась к древнему дубу, стараясь не наступать на желуди вокруг искривленного ствола. Старец мог обидеться, а Ни'лан очень надеялась, что тот не откажется ответить на некоторые вопросы.