Я, например, не уверен, что они нас ненавидят.
- Чего тут сомневаться? - сардоническим тоном возразила Талея. - Из тех, кто ходил в их земли, ни один не вернулся, так что рассказывать было некому.
- Так это потому, что через Зубы не перелезть, - уверенно заявил Мадж. - Ненавидят или нет - какая разница. Возможно, те, кто пытался добраться до ихних земель, так туда и не попали. Через Зубы можно пройти лишь Вратами и Проходом, а потом, если я еще не забыл те сказки, которыми меня потчевали, прядильщики обитают куда севернее Зеленых Всхолмий.
- Есть еще один путь, - негромко проговорил Клотагорб. - Тоже далекий - к северу от Врат. Через Мечтравную степь.
- Через Мечтравную степь! - Талея недоверчиво усмехнулась. - Он не в своем уме!
- Всю Великую Мечтравную степь, - терпеливо продолжал волшебник, - пересекает удивительный поток, именуемый Слумаз-айор-ле-Уинтли, так он именуется на языке Бедных Земель, из которых вытекает. Он называется еще Рекой-Что-Пожирает-Себя, Двурекой и Двойной рекой. В наречии же магов и чародеев она известна как Шизоток.
- Шизоидная река? - Мысли Джон-Тома стянулись в узел, уже начинавший причинять боль. - Чушь какая-то.
- Если ты знаешь этот магический термин, Джон-Том, значит, понимаешь, что он обозначает. Слумаз-айор-ле-Уинтли - действительно безумная река.
- По ней невозможно спуститься, если я правильно понимаю смысл ваших слов, - сказал Каз. Клотагорб кивнул. - А разве Река-Что-Пожирает-Себя не течет сквозь Зубы путем, которым не проходил ни один человек, именуемым Горлом Земным?
Волшебник вновь согласился.
- Понимаю. - Каз принялся загибать для счета мохнатые пальцы. - Значит, нам всем предстоит пересечь Мечтравную степь, каким-то образом проплыть по невероятной реке, пройти Земным Горлом, что бы оно нам ни сулило, встретить грудью все таящиеся в горах опасности, Добраться до хитросплетений - обиталища прядильщиков и доказать им, что мы пришли как друзья и нас следует поддepжaть, а не съесть.
- Именно, - подтвердил Клотагорб. Каз развел руками.
- Несложное дело - для супермена. - Он поправил монокль. - А я таковым не являюсь. В картах я хорош, в кости играю похуже, язык не заржавел, но я не азартен. Ваше же предложение, сэр, на мой взгляд, являет собой верх безрассудства.
- Окажите мне честь, поверьте, что я не более вас склонен рисковать собственной жизнью, - возразил Клотагорб. - Мы обязаны попытаться. Я считаю свое предложение реальным. Под моим руководством все мы выдержим путешествие и добьемся успеха...
Волшебника перебил утробный звук, нечто среднее между иканием и смешком. Клотагорб бросил решительный взгляд в сторону повисшего на балке фамулуса, тут же принявшего невинный вид.
- Я готов идти, - сказал Джон-Том. Остальные с удивлением поглядели на молодого человека.
- А ты у нас не того?
- Сам ты того. - Юноша покосился на выдра. - Ничего другого мне не остается.
- И я тоже пойду, - объявила Флор, выдав великолепную улыбку. - Люблю перемены.
- Ну хорошо, идем. - Каз тщательно вставил монокль, розовый нос его все еще подергивался. - Но это дурацкое дело - словно играть мизер без единой семерки.
- Наверно, и я пойду, - вздохнула Талея, - просто потому, что у меня здравого смысла не больше, чем у них.
Все глаза обратились на Маджа.
Все глаза обратились на Маджа.
- Эй вы, рожи, неча на меня пялиться. - Раздражение превратилось в обескураженный ропот. - Надеюсь, что када нас будут подавать чертовым прядильщикам на ужин, я окажусь последним и, по крайней мере, увижу, как вас высосут до дырки в заду.
- Мадж, смерть рано или поздно ожидает любого.
- Ты не разводи мне философию, кореш. Конечно, тебе выбирать не из чего, раз ты все еще надеешься повидать свой собственный мир. Старина Клотагорб ухватил тебя прямо за шары. Но я могу покориться только угрозам. Кончатся они када-нибудь?
- Никто тебе не угрожает, - отозвался волшебник.
- Черта с два! Я видел это самое выражение в ваших глазах... Мол, говори скорее "да" подобру-поздорову, и покончим с этим. Да, вы умеете вызвать гром и молнию, но меня не обманет даже такой старый жулик. Без нас вам не добраться туда. Мы нужны вам.
- Мадж, я никогда не пытался отрицать этого. Но силой тебя держать не стану. Я не угрожал тебе, так чего же ты добиваешься этим шумом? Ты ведь идешь с нами?
Выдр, пылая яростью и тяжело дыша, поглядел сперва на черепаху, потом на Джон-Тома, затем на остальных. Наконец он пнул роскошную плевательницу так, что она звякнула о стену, и, слегка поостыв, уселся.
- Черт меня побери, если я сам это знаю.
- А я скажу почему, - вмешалась Талея. - Ты скорее отправишься странствовать с кучей дураков вроде нас, чем останешься здесь, где тебя призовут в армию. Если Клотагорб и Джон-Том уйдут, местные власти отнесутся к тебе как к обыкновенному бродяге.
- Во-во, чертовка, - огрызнулся Мадж. - И оставьте меня в покое, слышите! Я ж сказал, что иду, хотя бьюсь об заклад - обратно мы не вернемся.
- Оптимизм, друг мой, всегда привлекательнее пессимизма, - мягко заметил Каз.
- Ты еще! Вот чего я не понимаю, так это тебя, приятель. - Сдвинув шляпу на затылок, Мадж встал на ковре перед Казом. - Минуту назад уверял нас, что не похож на безрассудного авантюриста. А теперь просто рвешься на эту милую маленькую прогулку за смертью.
Тирада не произвела впечатления на кролика.
- Быть может, Мадж, передо мной открывается более интересная перспектива.
- Че это значит?
- А то: если катастрофа, которую предрекает наш мудрый друг Клотагорб, вот-вот обрушится на мир, по этой дорожке, к смерти, последуют за нами и все остальные. - Он мягко улыбнулся. - На всеобщем пепелище не с кем будет играть в карты. Сомневаюсь, что броненосные в случае победы позволят нам какие-то развлечения. Кроме того, у меня есть и другие причины.
- Вона! И какие же?
- Личные.
- Мудрость прагматика, - одобрил Клотагорб. - Действительно в счастливый день судьба вынесла тебя на наш бережок, дружище Каз.
- Возможно. Впрочем, полагаю, что был бы куда счастливее, если бы получше спрятал те кости, что послужили причиной моего внезапного отбытия с корабля. Блаженство, даруемое невежеством, ничуть не хуже любого другого. Ну что ж. - Он пожал плечами. - Все мы следуем потоку событий, которые нам не изменить.
Все с ним согласились, и никто не осознал, что кролик говорит как о загадочных личных мотивах, так и о грядущем катаклизме...
Городской Совет охотно выделил им трехосный фургон и упряжку ломовых ящеров, черных в желтую полоску, а также все необходимые припасы.