– Но ты же так этого хотела! – воскликнула она.
– Тогда я думала, что ты будешь счастлива, – твердо сказала миссис Дин. – Все матери заботятся о счастье своих маленьких дочек.
– Должна сказать, что и у меня полностью пропало желание выходить за него замуж, – обрадовалась Валерия. – Ведь деньги еще не все. Правда? Мне всегда больше нравился Джерри Тинтерн... Ты же его не назовешь нищим? Только не понимаю, как мне из этого выбраться? С моей стороны будет выглядеть подло, если я порву со Стивеном сейчас, когда он попал в такую переделку. Это разнесется повсюду, и обо мне могут плохо подумать.
Эта замечательная, хотя и не очень гладко выраженная попытка самостоятельного рассуждения дала миссис Дин надежду, что ее дочь приобрела чуточку здравого смысла. Она наставительно подняла палец:
– Нет, крошка, тебе не следует бросать Стивена, но я уверена, он поймет, если я ему объясню, что при сложившихся обстоятельствах я не могу позволить моей крошке быть с ним помолвленной. В конце концов, он все-таки джентльмен.
– Ты хочешь сказать, – произнесла Валерия, уловив суть ее слов, – что я могу переложить вину на тебя?
– Ни о какой вине вообще не может быть речи, крошка! – Миссис Дин, оставила надежды на то, что у ее старшей дочери проявится хотя бы капля разума. – Просто мама считает неправильным, чтобы ты была помолвлена с человеком, которого подозревают в убийстве.
– О, мама, как это старомодно. Мне наплевать. Дело в том, что мне действительно не нравится Стивен, он будет ужасным мужем.
– Ты же знаешь, мама не любит таких разговоров, – голос миссис Дин зазвучал сурово. – Просто отдай маме свое кольцо и предоставь ей делать так, как лучше!
Валерия с некоторым сожалением сняла с пальца кольцо, со вздохом заметив, что, наверное, она должна вернуть его Стивену.
– Мне ужасно не хочется отдавать его, – призналась она. – Если он скажет, что я могу оставить его у себя, то можно я оставлю, мама?
– Когда-нибудь у моей девочки будет много колец, таких же красивых, как это, – сказала миссис Дин, решительно отбирая кольцо у Валерии.
На этой оптимистичной ноте разговор закончился. Валерия принялась поправлять макияж, а миссис Дин устремилась на поиски Стивена.
Она приготовилась выполнить свою деликатную миссию с тактом и красноречием, но обнаружила, что ни то, ни другое не требуется. Стивен принял ее почти ласково и тут же пошел на уступки. Он полностью согласился с тем, что при существующих обстоятельствах у него нет никаких прав ожидать, что такая чувствительная девушка останется его нареченной. Стивен положил кольцо в карман и со сводящей с ума готовностью присоединился к надежде миссис Дин, что они с Валерией останутся добрыми друзьями. Он даже пошел дальше, объявив с вкрадчивой улыбкой, что он будет Валерии братом. Это замечание убедило миссис Дин, что богатство богатством, но он вполне мог оказаться сомнительным зятем.
Миссис Дин была не из тех женщин, которые дают волю негодованию, когда в их же интересах его сдержать. Поскольку она вынуждена была оставаться в Лексхэме до тех пор, пока полиция не позволит Валерии уехать, к завтраку дама спустилась с дежурной улыбкой на губах, и только стальной блеск глаз выдавал ее чувства.
К этому времени новость о расторгнутой помолвке уже разошлась по всему дому. Каждый из гостей воспринял ее с различной степенью интереса и сочувствия. Мотисфонт сказал, что он не винит девушку. Ройдон, романтик в душе, несмотря на мрачную реалистичность написанных им пьес, склонен был сожалеть о такой неверности со стороны существа столь прелестного. Паула безразлично заметила, что всегда считала: эта помолвка ни к чему не приведет. Мод восприняла известие с равнодушием. Матильда тепло поздравила Стивена, а Джозеф, как всегда, воспользовавшись случаем, заявил, что мужественный дух его племянника сломлен предательством. Встретив Стивена, он вцепился в его рукав и проникновенно прошептал:
– Мальчик мой, что я могу тебе сказать?
Стивен, справедливо заключив, что вопрос риторический, ничего не ответил. Но Джозеф не унимался:
– Она была недостойна тебя! Сейчас ничто не может тебя утешить, бедный мой мальчик, но ты поймешь, как поняли до тебя многие и многие, что время – великий лекарь.
– Большое спасибо, – ответил Стивен, – но вы понапрасну тратите свое сочувствие. Говоря вашим языком, мы с Валерией пришли к обоюдному согласию, что никогда не подходили друг другу.
Если он лелеял надежду таким образом умерить навязчивое участие Джозефа, то быстро разочаровался, услышав:
– Так держать, старина! Выше голову!
Матильда, которая была свидетелем этой сцены, испугалась, что либо Стивену станет дурно, либо он отлупит дядю, и поспешила вмешаться. Обе стороны нужно поздравить с избавлением, подытожила она.
Джозеф с готовностью переключился на новую жертву.
– Но Тильда! Так может говорить только тот, кто никогда не страдал!
– Бога ради, заткнитесь! – рявкнул Стивен с внезапной вспышкой гнева.
Джозеф нимало не обиделся.
– Понимаю тебя, старина, хорошо понимаю! – разглагольствовал он. – Непереносимо, когда дотрагиваются до раны. Ну что ж! Надо забыть, что Валерия когда-либо существовала, и смотреть в будущее.
– Что касается меня, – сказал Стивен, – в будущем меня, вероятно, ждет арест по обвинению в убийстве.
Матильда застыла: ужасно слышать, когда твои неясные страхи так жестоко облекаются в слова. Утешительные речи Джозефа, казалось, не могло остановить ничто:
– Тише, мой мальчик! Ты слишком возбужден, и неудивительно! Мы даже не собираемся рассматривать такую пугающую возможность.
– У меня нет ваших преимуществ. Я не провел всю жизнь, обучаясь зарывать голову в песок, – грубил Стивен.
Матильда обрела дар речи.
– Почему ты так думаешь, Стивен? Откуда полиции знать, кто убил Ната, пока они не выяснят, как удалось проникнуть в его комнату?
– Ты лучше их спроси, – ответил он. – Меня повесят благодаря моему собственному портсигару и завещанию дяди Ната. Ах, как весело!
– Я не верю этому! – надрывался Джозеф. – Полицейские не настолько глупы! Они не могут арестовать тебя, исходя из таких слабых улик.
– Вы называете слабыми уликами сто шестьдесят тысяч фунтов? – спросил Стивен. – Лично я назвал бы это очень сильным мотивом.
– Ты ничего об этом не знал! Я повторял им это снова и снова!
– Да, дорогой дядя, если бы вы предварительно не сказали Валерии, что я наследник, инспектор, возможно, и поверил бы вам. А при существующем положении дел я только что выдержал перекрестный допрос. И уверен, они не поверили ни одному моему слову.
– Но тебя же еще не арестовали, – заметила Матильда.
– Дали веревку, чтобы я сам нашел сук...
– Не глупи! – резко сказала девушка. – Они сначала должны будут выяснить, как Ната убили за закрытой дверью, только потом они могут тебя арестовать!
– Судя по характеру вопросов, которые мне задавали, – объяснил Стивен, – они считают, что я проник через окно.
– Но окна были закрыты! – вставил Джозеф.
– Жаль, что вы этого не проверили, – буркнул Стивен. – Полиция может судить об этом только с моих слов.
Джозеф ударил себя кулаком по лбу:
– Ну и глупец же я! Но я никогда заранее не предполагал... мне и во сне не снилось... О, если бы знать заранее!
Мод, которая в этот момент вошла в комнату, услышала его пожелание и сказала:
– Думаю, это было бы очень неудобно. Мне однажды предсказывали судьбу, и я, помню, очень расстроилась. Мне сказали, что я буду путешествовать по морям вместе с каким-нибудь недотепой, а я не люблю далеких путешествий и страдаю от морской болезни.
– Вы внесли очень ценный вклад в наше обсуждение, – заметил Стивен с подозрительной любезностью. – Но вообще-то я предпочитаю императрицу.
Спокойное лицо Мод помрачнело.
– Невероятно, куда могла деться моя книга, – пробормотала она. – Я уверена, что обшарила все углы. Однако инспектор обещал поискать, гак что думаю, она найдется.
Матильда расхохоталась: ее чувство юмора взяло верх над унынием, вызванным зловещими прогнозами Стивена.
– Неужели вы и вправду просили инспектора найти вашу книгу?
– В конце концов, дорогая, – кротко сказала Мод, – искать пропавшее – это их работа.
– Дорогая моя, нельзя отнимать у инспектора время по таким пустякам! – возмутился потрясенный Джозеф. – Ты должна помнить, он занимается более серьезными вещами.
На Мод его слова не произвели впечатления. Усаживаясь в свое привычное кресло у камина, она возразила супругу:
– Не думаю, Джо, что кому-нибудь принесет много пользы, если узнают, кто убил Ната. Он мертв, тут уже ничего не поделаешь; оттого, что будут копаться в его делах, возникнут лишь неприятности. Но «Жизнь императрицы Австрии» библиотечная книга, если я ее потеряю, то должна буду заплатить за нее. И потом, я еще не дочитала до конца.
С этим трудно было спорить, и Джозеф, довольно робко вновь попросив ее не тратить попусту время инспектора, позволил разговору иссякнуть.
Подошло время вечернего чая. Однако Валерия отвлекла всех от этого занятия, разрешив простым, но эффективным способом ту затруднительную ситуацию, в которой оказалась. Окинув всех робким, невинным взглядом васильковых глаз, она сказала:
– Послушайте, Стивен сообщил вам, что мы разорвали помолвку? Вы, вероятно, думаете, что с моей стороны подло так поступать просто потому, что полиция думает, будто он убил мистера Хериарда. Но это не я так решила, это мама. И в любом случае мы полностью разочаровались друг в друге, так что это ничего не значит. – Она обворожительно улыбнулась и добавила: – Странно, но сейчас он мне нравится гораздо больше, чем тогда, когда мы были помолвлены. На самом деле раньше я его ненавидела.
– Позволь мне сказать, что оба твоих чувства взаимны, – ухмыльнулся Стивен.
– Боюсь, – печально прошелестел Джозеф, – вы, дорогая, еще не знаете, что значит любить.
– Чепуха, прекрасно знаю! Я столько раз безумно влюблялась! Я хочу сказать, просто до дрожи в коленях! – разоткровенничалась Валерия.
– Современные молодые люди, – произнесла Мод, – не придают помолвкам такого значения, как прежде. В дни моей юности считалось легкомысленным, если кто-то обручался более одного раза.
– Как необычно! – удивилась Валерия. – Думаю, у меня будет дюжина помолвок!
– Когда ты будешь выходить замуж, я сделаю тебе красивый свадебный подарок, – пообещал Стивен.
– Стивен, ты душка! Я так хочу, чтобы они не посадили тебя! – Наивная искренность Валерии лишала ее слова оскорбительного смысла.
Довольная, что все кончилось к всеобщему удовольствию, она уселась кокетничать с Ройдоном. Это приятное занятие не прерывалось до тех пор, пока в комнату не вошла ее мать, распространяя показное добродушное и удушливый запах духов. Помешать миссис Дин занять ведущее положение на сцене могла только энергичная хозяйка. Поскольку таковой в доме не было, решительная леди сразу же захватила пост дуайена. Утвердившись в командной позиции, она поддержала разговор, руководила рассаживанием по местам и предложила всем, несмотря на трагичные обстоятельства, сыграть в какую-нибудь тихую игру после ужина.
– В конце концов, мы ведь не должны забывать, что сегодня Рождество, как вы считаете? – спросила дама с задорной улыбкой. – Нельзя же просто сидеть по углам. Конечно, ничто шумное не подходит, но я знаю несколько игр на бумаге. Они должны вам, молодые люди, понравиться.
Такое предложение повергло всех в ужас. Первой обрела дар речи Паула:
– Игры на бумаге вызывают у меня отвращение.
– Сначала так говорят многие, – улыбка миссис Дин стала еще приторнее, – но потом всегда присоединяются.
– Мама удивительно умеет организовывать и заинтересовать всех, – пояснила Валерия, что было совсем не обязательно.
– Никому, – Паула откинула назад волосы, – еще не удавалось организовать меня!
– Если бы вы были одной из моих девочек, – игриво заметила миссис Дин, – я приказала бы вам не быть такой глупой деткой.
Выражение лица Паулы было таким убийственным, что Матильда, чувствуя, что за последние двадцать четыре часа пережила достаточный эмоциональный стресс, встала, пробормотала извинения и вышла из комнаты. Не успела она пересечь холл, как к ней присоединился Стивен.
– Нервы не выдерживают? – спросил он.
– Совсем. Она ведет себя как профессиональная хозяйка водолечебницы.
– Паула утихомирит ее, – безразлично сказал он.
– Не сомневаюсь, но я недостаточно хорошо себя чувствую, чтобы присутствовать при этом укрощении. Давай сразу договоримся, Стивен, если предстоят какие-нибудь тихие игры, я отправляюсь спать с головной болью!
– Их не будет. Я хозяин в этом доме, пусть ненадолго, но сегодня во всяком случае.
– Я извиняю твое извращенное чувство юмора, но мне хотелось бы, чтобы ты не говорил так!
Он засмеялся и распахнул дверь в библиотеку.
– Входи. Я пошлю за чаем.
– Ты считаешь, что так можно? Это будет невежливо.
– Кому какое дело?
– Тебе никакого, это я знаю. Да и мне уже все равно.
Он позвонил, посматривая на Матильду с непонятным выражением лица.
– Не можешь мириться с этим, Тильда?
– Нет, если предстоит еще что-нибудь. Можно только позавидовать Мод. Все это сплошной ад. Что полицейский сказал тебе?
Стивен пожал плечами.
– То, что я и ожидал. Думаю, он пришел ко мне после вдохновляющей беседы со Старри.
– Не нравится мне этот индюк! – сказала Матильда.
– Мне тоже. Если я выйду живым из этой переделки, я уволю его. Вчера я застал его за тем, что он подслушивал, когда дядя Нат разносил пьесу Ройдона. Старри этого так не оставит.
– Всегда думала, что он из тех, кто в состоянии всадить нож в...
Матильда поперхнулась, краска залила ей лицо.
– Продолжай! – поддержал Стивен. – Почему ты остановилась?
Она покачала головой.
– Не могу. Слишком мрачно. Думаю, Старри переврал слова Ната при пересказе.
– Зачем ему перевирать? Дядя же говорил, что не потерпит меня в своем доме.
– Мы все знаем, что это не так.
– Попробуй расскажи это инспектору Хемингуэю. Думаю, я влип, Матильда.
С внезапной безрассудной яростью она произ-. несла:
– Это тебе наказание за то, что ты такой упрямый, проклятый дурак! Какого черта ты ссорился со всеми подряд?
Он не ответил, потому что в этот момент на звонок вошел лакей. Стивен отдал краткие распоряжения относительно чая и минуту или две после его ухода молча смотрел на огонь.
– Извини! – сказала Матильда и удивилась, почувствовав, что дрожит. – Я не хотела.
Стивен коротко рассмеялся, как если бы думал, что ее слова не имеют значения.
– Ты думаешь, это сделал я, Матильда? Девушка достала сигарету из портсигара и зажгла ее.
– Нет, несмотря на все улики, указывающие на тебя.
– Спасибо. Думаю, в своем мнении ты практически одинока.
– Есть еще один человек. Он знает, что ты этого не делал...
– Очень логично, – одобрил Стивен. – Тебя когда-нибудь подозревала полиция? Очень нервирующая ситуация.
– Думаю, мы все под наблюдением.
– Не ты, девочка! Ты не входишь в число подозреваемых.
Матильда решила, что ее сигарета по вкусу напоминает жженое конское копыто, и бросила ее в огонь.
– Стивен, ты не можешь с этим смириться. Ты говоришь так, будто за дверью стоит «Черная Мария»[9], но я продолжаю считать, что у полиции недостаточно улик даже для того, чтобы задержать тебя.
– Надеюсь, ты права. Вскользь я могу добавить, что, если бы я хотел убить кого-нибудь, я начал бы с Джо.
– Допускаю, что он иногда невыносим. Грустно, что слишком большая любовь может вызвать самое дурное в обычном человеке. Приходишь к выводу, что это он во всем виноват. Отвратительные результаты добрых намерений! Если бы не Джозеф, не думаю, чтобы Нат написал завещание, и уверена, он никогда не организовал бы этого праздника. Если бы не Джо, Валерия не узнала бы, что ты наследник, а Ройдон не сводил бы Ната с ума чтением своей пьесы. Незначительные обстоятельства, их поразительный результат нельзя было предвидеть. И все они, по жестокому капризу судьбы, объединились против тебя! Достаточно, чтобы сделаться циником! Но у полиции еще недостаточно фактов против тебя, Стивен!