Во второй раз я очнулась, как потом мне сказали, почти месяц спустя и перенеся четыре операции. И теперь я могла возвращаться к реальности и узнавать страшную правду.
Машина моего кузена Го взорвалась, когда мы ехали из ресторана «Тяньин». Го погиб мгновенно, а меня - обожженную, полуживую - нашли в сотне метров от искореженного остова пылающей машины. Полиция так и не выдумала достойной версии того, почему взорвалась машина, - слишком уж странным был взрыв, словно в бензобак ударила молния...
Когда медсестра, рассказывавшая мне это, произнесла слово «молния», я словно перенеслась в тот роковой вечер: пустое шоссе, сумерки и вдруг посреди дороги - человек. Человек, сквозь которого, как сквозь пелену тумана, проскочила наша машина. Человек, пославший нам вслед молнию, ослепительную и чудовищную...
Но об этом я не стала говорить ни сиделке, ни доктору Лингу, вернувшему мне человеческий облик и вылечившему мои ожоги. Во-первых, это сочли бы бредом, а во-вторых...
Что-то удерживало меня от разговоров.
Мне еще нельзя было вставать - пересаженная кожа на обожженных участках приживалась медленно. Но от одиночества я не страдала. За мной ухаживала не только сиделка, но и кузина Хуа, приехавшая вместе с моей дочерью из Гуанчжоу, едва до них добралась весть о несчастье. Семья скорбела о кончине Го, от кузины я узнала, что было отслужено несколько поминальных служб с монахами, приглашенными из разных монастырей. Также служили благодарственные молебны Трем Буддам - за то, что спаслась хотя бы я...
Мне невыносима была мысль о том, что Го больше нет. Отношения, связывавшие нас, не были отношениями любовников или просто приятелей. Это была кровная дружба; когда бы я ни обратилась к: Го, я знала, что получу от него поддержку, защиту и добродушно-насмешливую реплику, помогающую жить...
Но Го ушел к Желтым истокам, и я не знаю, кого в этом винить. Человека с молнией? Но вполне возможно, что этот человек - лишь плод моего воображения, тогда как в реальности... А что в реальности? Пустота и неразрешимые вопросы.
- Катя, прошу тебя, будь осторожна, - сказала я как-то дочери.
- Мама, не волнуйся, ничего плохого со мной не случится, - заверила меня Кэтнян.
- Я и... кузен Го тоже так думали, - сглатывая застрявший в горле комок, заметила я. - А эксперты так и не разобрались, отчего же взорвалась машина.
- Мама, это могли быть какие-нибудь неполадки... Неужели ты считаешь, что это - покушение? Ну кто мог на вас покушаться?
Присутствовавшая при сем разговоре кузина Хуа погрозила Кэтнян пальцем и сказала:
- Никто не мог, никто.
Но тут я заставила себя вспомнить события, предшествовавшие ресторану «Тяньин» и роковой поездке.
- Мне угрожали, - сообщила я кузине Хуа. - Два разных человека. Мужчина и женщина. Они заявили, что я своим фэн-шуй испортила им жизнь.
(Про Красавчика Ванга я тоже вспомнила, но вспомнила также, что проблема, связанная с ним, вроде бы была мною решена. Поэтому я смолчала, не поминая Красавчика Ванга всуе.)
- Угрожали?
- Да, это были довольно глупые угрозы. Кузен Го тогда еще сказал, чтобы я не беспокоилась. Дескать, с этими психами разберутся и все такое... А если с ними не разобрались? Если все-таки взрыв машины - это покушение... Месть за плохой фэн-шуй...
- В таком случае тот, кто покусился на вас, должен быть по меньшей мере божеством, - сказала кузина Хуа. - Или Великим князем Тьмы. Послушай, Нила, не терзай себя бесплодными размышлениями. Ты жива, скоро будешь совсем здорова, с тобой дочь и вся Семья, а потому оставь скорбь.
- Я не могу не скорбеть по кузену Го, - тихо ответила я. - И самое ужасное то, что я даже поплакать не могу - врачи запрещают мне плакать.
- Го не был бы рад, узнав, что ты портишь лицо слезами. Го был веселый человек. А потому твои молитвы о нем - если ты захочешь помолиться - не должны быть слезливыми.
И я начала молиться - что мне еще оставалось делать, коль прикована к больничной койке?
Возле моей кровати кузина Хуа устроила поминальный алтарь - на принесенном столике стояла посмертная табличка с именем Го, лежали жертвенные деньги и тихо струили легкий фимиам ароматические палочки. Надо было соблюдать ритуал, но я молилась своими словами:
- Я никогда не верила в то, что вы есть - Бог или боги. Я верила лишь в силы мира, окружающего меня. Но вот мой друг ушел из этого мира, ни одна сила не спасла его. Где он сейчас, я не знаю, может быть, стоит перед вами, боги? В таком случае не будьте к нему строги, будьте милостивы. Мой кузен Го был хороший человек, а потому и вы отнеситесь к нему хорошо, о боги.
Так я молилась и засыпала, потому что слишком много транквилизаторов кололи в мои несчастные вены. От транквилизаторов начинались галлюцинации - так однажды ко мне в палату пришел мой несчастный кузен Го и, присев на край моей кровати (а кровать просвечивала сквозь его тело), сказал:
- Нила, может, хватит, а?
Я так ему обрадовалась, что не смогла вымолвить пи слова.
- Что молчишь? - усмехнулся кузен, а я только тут заметила, что одет он настоящим принцем - и старинные роскошные одежды цвета персика, Цвета бессмертия. И волосы у Го длинные, заплетенные в косу, отливающую грозовой чернотой. Го был прекрасен, еще прекраснее, чем при жизни.
- Го, я скучаю по тебе, - наконец смогла выговорить я.
- И зря! - со своей обычной ласковой усмешкой сказал Го. - Кузиночка, неужели ты так ничего и не поняла?
- Что я должна понять?
- Что мне здесь совсем неплохо, - заявил Го. - Вы все так дружно за меня молились, что отныне Нефритовый владыка Юй-ди повелел мне стать домашним божеством всей нашей Семьи. Я вам буду покровительствовать, помогать, защищать и все прочее. Причем теперь у меня для этого возможностей гораздо больше, чем при земной-то жизни. А больше всего я буду заботиться о тебе, моя маленькая кузина, ты же знаешь, как я тебя люблю.
- Это что же, выходит, тебя повысили в должности? - попыталась усмехнуться я.
- А как же!
- Поздравляю, - сказала я и снова закручинилась. - Кузен Го, я такая слабая, я даже руки тебе протянуть не могу!
- Зато я могу, - немедленно ответил кузен, ставший божеством.
Он прозрачной рукой коснулся моей безвольно лежащей на постели кисти, и я увидела, как из его руки в мою соскальзывают, перетекают золотисто-алые сверкающие капельки...
- Поправляйся, кузиночка, - пожелал мне Го, убирая руку. - А то в этой больнице ты снова заболеешь - теперь уже от скуки.
- Хорошо, Го.
- Я пойду, - сказал кузен. - Но ты не переживай: если что, я буду рядом. Знаешь, что на Небо с земли подняться, что с Неба спуститься на землю - так легко, если есть желание...
Он ушел, превратившись в неясную тень на обоях палаты, а потом и эта тень исчезла.
А я начала стремительно выздоравливать, словно и впрямь мой божественный кузен дал команду моему организму. И уже через неделю меня выписали из больницы.
Мы с дочерью вернулись домой. Вокруг сияла и переливалась всеми красками осень, пахло влажной землей и палой листвой.