В дом Париса я прибыл уже после полудня, ожидая от Елены и Гекамеды упреков за свою медлительность. Вообразите мое удивление, когда, войдя
в комнату Елены, я заметил на их лицах выражение явной досады!
Все стало понятно, когда я увидел, что они окружены всевозможными мантиями, вуалями, сандалиями и прочими предметами женского облачения.
Когда женщина занята своей одеждой, она не выносит присутствия мужчины, кем бы он ни был. Я готов биться об заклад, что, когда Эвридика
поднималась из царства теней для ежегодного свидания с Орфеем <фракийский певец, сын речного бога Эагра и музы Каллиопы. Когда его жена, нимфа
Эвридика, умерла, укушенная змеей, он спустился в царство мертвых и, тронув своим пением бога Аида, упросил его отпустить Эвридику на землю. Аид
поставил условие: Орфей по пути из подземного царства не должен оборачиваться. Орфей не сдержал слова, обернулся и потерял Эвридику навеки. Что
имеет в виду Стаут под "ежегодными свиданиями" - непонятно>, он не мог ее поцеловать, покуда она не вплела в волосы цветок и не посмотрелась в
ближайший ручей.
В данном случае результаты совещания были налицо. Вы помните, какое впечатление произвела на меня Гекамеда, когда я впервые увидел ее в
шатре Нестора, хотя тогда на ней было грубое платье рабыни. Теперь же я увидел ее в изысканном одеянии из самого модного и дорогого гардероба в
мире.
Она была слишком прекрасна, чтобы описать это словами. Ее лицо зарумянилось под моим восхищенным взглядом, а в глазах, вместо былого горя и
унижения, светилась радость.
Я шагнул к ней, но она, поняв мои намерения, спряталась в объятиях Елены.
- Тебе незачем бежать от меня, Гекамеда, - обратился я к ней. - Я не чудовище.
Ее глаза весело блеснули.
- Тем не менее я тебе не доверяю. Ты выглядишь так, словно готов съесть меня.
- Это истинная правда, - признал я. - Разве ты не самое лакомое блюдо из всех?
- Стыдись, Идей! - смеясь, воскликнула Елена. - Как ты мог так скоро забыть меня?
- Я никогда тебя не забуду, - с галантным поклоном ответил я, добавив вполне серьезно:
- Честное слово, я никогда не забуду того, что ты для меня сделала. Если между друзьями возможна благодарность - что отрицают некоторые
философы, - то мое сердце ею переполнено. Не знаю, куда бы еще я мог привезти Гекамеду.
- Ты и впрямь должен быть мне благодарен, - отозвалась Елена с насмешливыми искорками в глазах, - ибо ты разбил мне сердце. Разве не
называл меня весь мир самой прекрасной из женщин? Неудивительно, что я привыкла считать себя таковой. Но ты привел ко мне Гекамеду, дабы
доказать, что весь мир лгал.
Я окинул обеих критическим взглядом судьи на олимпийских играх и тяжко вздохнул:
- Боюсь, Елена, ты потеряла пальму первенства. Но как же мне повезло! Заполучить одну из прекраснейших женщин в качестве друга, а другую...
Елена весело захлопала в ладоши при виде моего замешательства.
- Продолжай, Идей, - подбодрила она меня.. - В каком качестве ты заполучил другую?
- Еще не знаю, - ответил я. - Но скоро узнаю, если ты оставишь нас вдвоем на десять минут.
Елена поднялась.
- Позови меня, если он будет к тебе приставать, - смеясь, сказала она и поцеловала Гекамеду в щеку.
- Позови меня, если он будет к тебе приставать, - смеясь, сказала она и поцеловала Гекамеду в щеку. - Ах, дитя мое, если бы я обладала
цветом твоей юности! Смотри! - Она потянула себя за щеку. - Я уже старуха. Ты изнываешь от нетерпения, Идей? Хорошо, я ухожу.
Оставшись вдвоем, мы с Гекамедой погрузились в молчание. Я знал, чего хочу, но понятия не имел, как попросить об этом. Ни одной подходящей
фразы не приходило мне в голову. Я стоял с открытым ртом, словно смущенный ученик, готовый смеяться над собственной тупостью. Гекамеда сидела на
краю скамьи, где ее оставила Елена, разглядывая свои сандалии.
Наконец я обрел дар речи.
- Гекамеда, - неуверенно начал я, шагнув вперед, - я должен поговорить с тобой.
Она посмотрела на меня и вновь опустила взгляд, не произнеся ни слова.
- Мы ведем себя как несмышленые дети! - воскликнул я.
Снова никакого ответа. Олимпийские боги! Неужели девушка не собирается мне помочь? Чего она ждет?
Или она принимает меня за оратора? Собрав все свое мужество, я сделал еще один шаг и быстро осведомился:
- Помнишь, Гекамеда, что я говорил тебе в шатре Нестора?
- Помню, Идей, - спокойно ответила она. - Но я больше не придаю значения твоим словам, так как узнала, что совсем недавно ты говорил то же
самое Елене.
Зевс-громовержец! Только этого не хватало! Конечно, Елена поступила так из чистого озорства, но если она рассказала Гекамеде все...
- Не знаю, о чем ты, - ответил я дочери Арсиноя. - Елена - мой друг.
- Разумеется, потому что она не захотела стать тебе больше чем другом. Но это не предел твоих желаний.
- Клянусь тебе, Гекамеда...
- Не лги. Елена мне все рассказала. Надо так любить приключения, как ты, Идей, чтобы рискнуть отправиться за мной во вражеский лагерь,
когда твое сердце отдано другой женщине. Что я могу сделать, кроме как поблагодарить тебя?
- Клянусь, Гекамеда, я люблю тебя!
- А как же Елена?
- Ты самая желанная женщина в мире!
- А как же Елена?
- Я отправился в греческий лагерь только ради тебя. Я не герой и даже не храбрец в обычном смысле этого слова, но надел личину обоих ради
твоего спасения. При виде тебя у меня кружится голова и сердце готово выпрыгнуть из груди! Я, Идей, сын Дара, жреца Гефеста, хочу, чтобы ты
стала моей женой!
- А как же Елена?
Трижды заданный вопрос вывел меня из себя.
- Ты играешь мною! - сердито воскликнул я. - Ты отлично знаешь, что мои слова правдивы!
- Не знаю ничего подобного, - последовал спокойный ответ.
Я рассердился еще сильнее.
- Повторяю: ты играешь мною! - почти крикнул я. - Это глупо, ибо ты в моей власти! Я силой увел тебя из шатра Нестора и привез в Трою на
своей лошади. Ты моя! Твое сопротивление бесполезно!
- Я хорошо это знаю. - Ее голос оставался спокойным, но глаза сверкнули. - Мне известна твоя власть.
- Тогда почему ты сопротивляешься?
- Я не сопротивляюсь. Выслушай меня, Идей.
Я действительно твоя. Ты можешь вынудить меня стать твоей рабыней.