— Знаете что, мы пойдем в ресторан и отужинаем! — воодушевился я спасательными планами.
— Пожалуй, вы правы. Я проголодалась, — сказала Эйприл.
В ресторане мы заняли угловой столик, официантка приняла заказ. Моя спутница оперлась локтями о столик и принялась меня допрашивать. Ей действительно к вечеру полегчало, потому что она буквально засыпала меня вопросами:
— Что нашел лейтенант Хардинг? Что было рано утром? Почему обыскивали мой дом?
Я подробно ответил на все вопросы, рассказал про убийство Свейна и признание Барона. Отдельную главу занимала история с Тушей и Лапчатым. Эйприл развеселилась, слушая, как я заставил их нахлебаться воды.
Затем все наши мысли вновь вернулись на круги своя: к убийству Элен Фицрой.
Я предложил идти методом исключения из списка подозреваемых и первой вычеркнул Глорию ван Равен.
— Глория обманулась, — сказал я. — Она думала, что флиртует с миллионером, а напоролась на банкрота. Обманулся и Вулрих: и он, и его жена надеялись поживиться за счет кинозвезды. Потому-то и скрыли факт женитьбы Эдди Вулриха.
— Откуда вы это знаете? — удивилась Эйприл. — Так сказал Вулрих?
— Это очевидно...
— Нет, так сказал Вулрих! — Эйприл была убеждена, что все зло идет от банкрота.
Мы уже отужинали, и официантка принесла кофе.
— Может быть, закажете виски? Или рюмку коньяка? — предложила она.
— Для меня — коньяк, для дамы — рюмка, — пошутил я.
Эйприл чуть не ущипнула меня за бок.
— У вас остроумие висельника!
— Как так?
— Шутки, от которых хочется повесить шутника и повеситься самому.
— А вот некоторым леди мои шутки нравятся. Они находят, что я отталкиваю и притягиваю одновременно...
Я внимательно посмотрел на Эйприл, она стала вдруг пунцовой и перевела разговор:
— Мы говорили о Вулрихе. Мне кажется, что он...
Эйприл потеряла нить разговора, и я великодушно пришел ей на помощь:
— Вы считали, что он убийца. А я считаю, что Вулрих — жертва собственных иллюзий, не более.
— Ну, говорите, я вас слушаю.
— Может быть, я действительно плохой шутник, но в данном случае и над Глорией, и над Эдди Вулрихом подшутила сама жизнь. Они не убийцы, они неудачники.
— Боюсь, что мы с вами скоро присоединимся к ним — когда я перестану получать жалованье, а вас «продинамит» Гугенхеймер.
— Пожалуйста, не напоминайте мне об этой прожорливой акуле кинобизнеса.
— Итак, Глорию и Вулриха вы исключили. Кто у нас в списке следующий? — сказала Эйприл.
— Москат Муллинс... — я задумался. — Можно ли считать мотивом преступления то, что он волочился за Элен? У Элен была толпа поклонников, их можно было укладывать в штабеля... Нет, Муллинс отпадает.
— Есть вещи, которые нам не известны, — Эйприл покачала головой, что означало ее сомнение в моих рассуждениях.
Официантка с испуганным видом, не говоря ни слова, поставила на столик две рюмки: полную — передо мной, пустую — перед Эйприл.
Эйприл взяла рюмку, повертела ее в тонких пальцах и сказала в задумчивости:
— Сейчас запустить ею в мистера Бойда? Или подождать более удобного момента?
Я постарался отвлечь ее от мыслей о рюмке такой грозной фигурой в списке подозреваемых, как Луи Барон.
— Барона вы с Хардингом исключили еще утром, — фыркнула Эйприл.
— Да, мы пришли к выводу, что Барон не мог убить Свейна, потому что Свейн работал на него, а убийца Свейна и Элен — один и тот же. Кроме того, вряд ли Барон стал бы марать руки за двадцать тысяч баксов — а именно столько задолжал ему Эдди Вулрих. Барона вычеркиваем.
— Кто же тогда остался?
— Самая интересная фигура! Финансист, которому здесь, если разобраться, нечего делать, и тем не менее он появился за пару часов до убийства. Грег Бейли! Хладнокровный, расчетливый, умный...
— Вам давно пора поговорить с ним, — сказала Эйприл. — Почему вы не делаете этого?
— Нет, Эйприл, здесь не все гладко... Я не могу задавать Бейли каверзные вопросы.
— Э, да вы боитесь финансиста! — торжествовала Эйприл.
— Бейли не пойдет на откровенный разговор, так как знает о том, что для меня главное — вытащить отсюда Глорию. Он не дурак и понимает, что я постараюсь раскопать то, что он тщательно закопал: всякие темные делишки.
— А вы раскопаете, Дэнни?
Она улыбнулась.
Я посмотрел на Эйприл и с удовлетворением отметил, что ужин пошел ей на пользу: глаза блестят, щечки порозовели.
Интересная мысль забралась в мою голову.
— Эйприл, дорогая, раскапывать — не так уж трудно. Была бы охота...
— Ну, смотря в чем копаться! — она хмыкнула.
— А вы не хотите заняться этим ремеслом? — я огорошил ее и, не дав опомниться, с жаром стал говорить. — Мне Бейли ничего не скажет, потому что знает: я работаю в защиту Глории. Но если к нему придет хорошенькая женщина с такими чудными глазами, милой улыбкой и ангельским голоском, Бейли расколется. А если она скажет, что влюбилась в финансиста с первого взгляда и плохо спит по ночам, Бейли станет податлив, как расплавленный воск.
— И кто же эта хорошенькая женщина? — хохотнула Эйприл.
— Вы, моя дорогая. Вы можете узнать у Бейли хотя бы настоящее положение Эдварда Вулриха, а также сколько Вулрих должен Бейли и скоро ли получит страховку. Бейли ответит вам на любые вопросы, которые можно задать как бы шутя, играя с ним в любовь...
— Я поняла вас, мистер Бойд, — Эйприл сделала паузу. — Но я не играю в любовь, вот в чем штука.
— Эйприл, вы же обещали помогать мне, — урезонил я строптивицу.
— Нет! Я не буду этого делать! — Эйприл была неумолима. — И отстаньте со своими гнусностями.
— Это вы считаете гнусностью? — я разозлился. — Хорошо, сменим тему, поговорим о том, что произошло после неудачного эксперимента. Вот мы вошли в ваш домик, и я зажег свет...
— Нет!
— Вам не угодишь! Всюду «нет». Но у меня выбор небогатый: или мы обсуждаем наши ночные приключения, или заготавливаем вопросы для Бейли.
— А вы, мистер Бойд, отъявленный шантажист, — вспыхнула Эйприл.
— Шантажист и садист! Хотите, я расскажу, как вы выглядели в тот момент, когда предложили выпить за меня и мой профиль? А потом вы так ...
Эйприл зашипела, как гусыня:
— Замолчите! Вы победили! Я пойду к Бейли, будь он проклят вместе с вами.
— О'кей, — я с удовлетворением откинулся на спинку стула.
— Ну и когда мне нужно идти к Бейли раскапывать его делишки?
— Сейчас. Вы подкрепили свои силы, вы в хорошей форме, чего же ждать! Можете пригласить его на рюмку коньяка в свой домик...
— Вы не только шантажист, но и сумасшедший! — чуть не заорала Эйприл. — Он нападет на меня, а чем я буду защищаться? Пилкой для ногтей?
— Запустите в Бейли утюгом. Или той самой рюмочкой, из которой он должен выпить коньяк.
— Вы не только сумасшедший, но ч кретин!
— Хорошо, я буду вблизи вашего жилища. Если услышу крики о помощи, поспешу на выручку.
— Вы можете не успеть, — Эйприл, похоже, оценивала ситуацию лучше, чем я. — Этот Бейли крепкий и наглый. Лучше, если вы будете где-то рядом...
— Под диванчиком? — деловито спросил я.
Эйприл ни капельки не смутилась.
— Вы придете в бунгало до того, как я появлюсь там с Бейли, и спрячетесь в моей спальне. Я буду держать дверь спальни полуоткрытой, и вы не только зсе услышите, но и сможете даже подсказывать мне реплики.
— Вы иногда мыслите просто замечательно! — восхитился я. — Мне нравится ваша идея.
— А мне — нет, — Эйприл всем своим видом показывала, что предстоящая работа ее не греет. — Ладно, говорите, что я должна выведать у финансиста.
— Дорогая, прежде всего отнеситесь к делу творчески! Это должен быть отменный спектакль под названием «Мауэр против Бейли». Я думаю, что в партере будут хлопать.
— Партер — это вы? — кисло произнесла Эйприл. — Вы сценарист, вы режиссер, вы еще и зритель. Смотрите, как бы Бейли не сорвал представление... Ну, где мой кофе?
Глава 9
Мы прошли в бунгало к Эйприл, и она сразу же убежала в спальню переодеваться.
Я закурил и стал обдумывать детали предстоящего вечера.
Эйприл долго не было, я выкурил пять сигарет и решил, что девушка удрала через окно или уснула.
— А вот и я! — раздался нежный голос. — Ну как? Я вам нравлюсь?
Я повернулся.
Черное шелковое платье, белая отделка подчеркивали высокую красивую грудь. Тонкая талия была перехвачена поясом. Сквозь длинный разрез сбоку светилось загорелое бедро. Волосы красиво уложены. Макияж незаметен — он оттенял естественную прелесть свежего личика. Эйприл была великолепна!
— Вы ничего не ответили мне! — капризно произнесла девушка. — Так нравлюсь я вам или нет?
— Конечно! Если бы вы надевали такие наряды для меня, я давно бы переселился в ваш домик.
— Опасаюсь, как бы Бейли не пришла в голову подобная чушь, — холодно сказала Эйприл. — Мистер Бойд, будьте серьезнее. Вы не зритель. Вы участник этого спектакля. И активный!
— Постараюсь, моя радость, — я говорил искренне.
Эйприл ушла на ловлю финансиста.
Я принялся изучать возможности двери в спальню: то открывал пошире, что суживал обзор, то пристраивался у стенки, то заползал под кровать. Все было плохо. Широко открытая дверь выдавала мое присутствие, а узкая щель ограничивала видимость.
Я зашел в гостиную, чтобы пропустить рюмочку, сел на диванчик и сделал открытие: если спрятаться под диванчик, то и слышимость будет отличная, и помощь Эйприл придет сиюмоментно.
Я так и сделал.
Положение мое было незавидным: под диваном было темно и пыльно, минуты текли медленно, выжимая по капле из меня все соки. Я охотно променял бы свое укромное местечко на камеру в тюрьме, где можно совершать прогулки от одной стены к другой.
Наконец, я услышал голоса.
Говорила Эйприл:
— Я благодарна вам, мистер Бейли, за то, что вы выслушали мою исповедь. Так редко можно встретить в наши дни чуткого и отзывчивого человека.
Дверь закрылась.
Совсем рядом раздался голос Бейли:
— Называйте меня Грегом, пожалуйста. Я с первого взгляда понял, как вы одиноки...
— Да. Грег, я одинока. Иногда я устаю от этого...
Они сели на диванчик, и я увидел в просвет две пары ног. Пружины скрипнули мне прямо в ухо.
— Скажите, Эйприл, так ли вам одиноко, когда рядом я?
Эйприл что-то тихонько ответила, но я не расслышал: общий вес двух тел придавил меня. Бейли заерзал, усаживаясь поудобнее, и я окончательно оказался вмазанным в пол. Я не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Дышал с трудом, и то только потому, что вовремя положил голову набок. Одно ухо было прижато к полу, второе — к диванчику.
«Как я отсюда выползу, чтобы защитить Эйприл? — с ужасом промелькнуло в моем мозгу. — И выползу ли я вообще?».
Каждое движение двух тел на диванчике отдавалось во мне болью.
Я попробовал сосредоточиться на диалоге Мауэр — Бейли, чтобы отключиться от собственного кошмара.
— Грег, меня ждут тяжелые дни, — говорила Эйприл, запинаясь, как девочка. — Глория скоро не сможет платить мне жалованье...
— Почему? — голос Бейли доносился глухо, как из трубы.
— Глория... — Эйприл запнулась, — растратила свои деньги. Набрала много в кредит, выплатила налоги, промотала... Ну, вы знаете, как это бывает...
— У Глории — широкая... душа, — сказал Бейли.
Наверное, он хотел сказать другое слово, но не решился.
— Глория надеялась на финансовую помощь Эдварда Вулриха, — продолжила Эйприл. — Но вы ведь знаете, что Вулрих — банкрот.
— Да, — подтвердил Бейли. — Он весь в долгах. Мне вот тоже должен...
— Когда я собиралась во Флориду, я не знала, что эта поездка окажется кошмаром, — голос Эйприл был едва слышен. — Грег, но у вас ведь все иначе, да?
— Я должен получить с Вулриха свои деньги, это без сомнений. Вулрих рассчитается со мной, когда получит страховку. Так что моя поездка оказалась не напрасной.
— Но я слышала такую версию... Она мне показалась ужасной... Так и быть, скажу: Вулрих сам убил жену, чтобы получить страховку.
Бейли приподнялся и опустился так, что я чуть не застонал.
— Это плохая версия, Эйприл! — сказал он. — Вулрих не убивал Элен, мои адвокаты докажут это! И Вулрих получит страховку!
Мой нос находился в нескольких дюймах от их ног. Если бы я мог шевельнуться, я укусил бы Бейли за щиколотку. Каждое движение этого племенного быка-производителя доставляло мне мучения.
На душе моей тоже скребли кошки: я видел, что ноги Эйприл и финансиста сближаются.
— Грег, — ласково сказала Эйприл, — вы такой...
Она задохнулась, не находя слов.
«Играет или говорит всерьез?» — вертелось в моей голове. Голоса стихли. Интересно, чем занималась эта парочка, когда молчала?
— Вам удобно? — услышал я голос Бейли. — Или, может, пересядете вот сюда?
— Нет, спасибо... Я все думаю, если это не Эдди, то кто убил Элен?
— Зачем вам ломать голову? Я, конечно, догадываюсь... но пусть этим занимаются детективы, — Бейли сделал какое-то движение, но я не понял, какое именно.
— О, вы смутили меня... — услышал я Эйприл.
— Давайте немного расслабимся и забудем обо всем...
Они долго возились.
— Ну так скажите мне, кто же убийца! — услышал я довольно четко слова Эйприл.
— Дался вам этот убийца! — Бейли, кажется, выпил, его речь стала замедленной. — Поговорим о вас, чудная Эйприл.
На диванчике опять замолчали: две ноги соединились и замерли. Потом я получил несколько ощутимых ударов по спине и один по голове.
Эйприл что-то проворковала, Бейли тяжело сопел.
— Ну как? — сказала Эйприл.
— Божественная...
Дальше я не расслышал: меня придавили так, что дыхание стало проблематичным.
Кажется, эта финансовая крыса с Уолл-стрит сравнила Эйприл со своей матерью, когда та была в возрасте секретарши. Потом Бейли извинялся за не совсем удачное сравнение, снова что-то говорил — пошлости и комплименты... Если бы я мог, я убил бы его.
Эйприл была безупречна. Она выдерживала одну атаку за другой, говорила Бейли ласковые слова и прощала глупости. Ерзанье продолжалось уже довольно долго.
Вряд ли они там, наверху, слышали, как я скрипел зубами от злости и гнева.
— И все же, мой милый, — я кожей чувствовал, как Эйприл прижималась к Бейли, — кто, по-вашему, мог убить певицу? Вы же знаете женское любопытство... Я не буду спать, пока не раскроется эта тайна!
— А кто сказал, что вы будете спать? — прохрипел Бейли.
— Нет, вы должны мне открыть тайну!
— Странно, почему... в такой момент... это вас волнует? Хорошо, я скажу.
Он попытался что-то предпринять, возня долго не прекращалась, наконец, я услышал:
— Ну, конечно, это Луи Барон! Проходимец, окруженный головорезами. Зачем-то ему понадобились деньги, и срочно. А Вулрих не отдавал карточный долг. Барон узнал, что Эдди застраховал жену, вот и...
— Ах, оставьте это! — воскликнула Эйприл.
Судя по движениям ног, Бейли пытался уложить Эйприл на диванчик, а она сопротивлялась.
— Эйприл, милая, дорогая, неподражаемая...
— Ваши руки, Грег!.. Им здесь -не место!
— Вы специально возбуждаете меня! — хрипел финансист. — Не надо. Я ваш, Эйприл.
— Но я не ваша! Отодвиньтесь!..
Их битва происходила у меня на позвоночнике. Я не гожусь в атланты, эта профессия не для меня. Но не осталось даже сил, чтобы крикнуть им об этом.
— Эйприл, не шутите! Вы сами меня пригласили! — Бейли начал злиться.
— Пригласила, но не для этого!..
— А для чего же? Чтобы я помог вам мотать шерсть в клубки?!
— Если вы не уберете руки, я закричу.
— Завлекла меня, а сейчас ломается!
Я услышал звук пощечины. Она — ему или он — ей? Судя по тому, как закричала Эйприл, он — ей.
— Дэнни! На помощь!
— Кричите, милочка, сколько влезет! Так он и прибежит, этот ваш кретин!
— Дэнни! — в голосе Эйприл я слышал уже тревогу.
— Ваш Дэнни проводит время с Глорией. Я в этом не сомневаюсь, — рычал Бейли.
— А вот и нет! — Эйприл задыхалась. — Мистер Бойд находится в моей спальне!