Наименования их варьируются в зависимости от степени, но, по существу, все они одинаковы, и цель их всех – достижение кризиса.
– Кризис – это шестая степень.
– Верно, – подтвердил Ричи. – Состояние кризиса – это конечная цель, прийти к ней можно только через ряд мелких кризисов. Таких, какие в степени второй, так называемой потерянности, обозначены как терапевтические приемы или же этапы, через которые вы идете к состоянию кризиса перелома, оканчивающемуся избавлением от чувства потерянности. Этапы эти – Честность, Обнажение...
– Обнажение? – удивилась Энджи.
– Эмоциональное, не физическое, хотя приветствуется и это. Итак, Честность, Обнажение, Обнаружение, Откровение.
– Откровение, – проговорил я.
– Именно. Кризис второй степени.
– А в степени третьей как это именуется? – поинтересовалась Энджи.
Ричи сверился с записями.
– Прозрение. Видите? То же самое. В степени четвертой это зовется Прояснением, в пятой – Апокалипсисом. В шестой – Истиной!
– Выражения прямо‑таки библейские! – заметил я.
– Совершенно точно... «Утешение в скорби» и есть религия под маской психологии.
– Но психология, – сказала Энджи, – и сама по себе является религией.
– Это верно. Но она не оформлена в организацию.
– Вы хотите сказать, что адепты и мэтры психологии и психоанализа не сводят воедино свои рекомендации?
Ричи слегка пихнул мою кружку с кофе своей:
– Именно.
– Итак, – сказал я, – какова конечная цель?
– "Утешения в скорби"?
– Нет, «Котлет от Макдональдса»! – вспылил я. – О чем мы с тобой говорим‑то?
Ричи понюхал свой кофе:
– Это что, двойной кофеинизированный?
– Ричи, – проговорила Энджи, – ну пожалуйста!
– Конечной целью «Утешения», как мне это видится, является вербовка членов Церкви Истины и Откровения.
– Тебе удалось доказать их связь? – спросила Энджи.
– Ну, не настолько, чтобы я мог это тиснуть в печати, но вообще между ними есть связующие нити. Церковь Истины и Откровения, насколько нам это известно, располагается в Бостоне. Так?
Мы кивнули.
– Каким же образом они управляются из Чикаго? И недвижимостью их занимается Чикаго, и вопросами юридическими, которые в настоящее время состоят в том, как бы убедить Финансовую инспекцию в правильности ее вненалогового статуса?
– Ну, может, им просто нравится Чикаго? – предположила Энджи.
– Как нравится и «Утешению», – добавил: Ричи. – Потому что всеми их финансовыми делами ведают одни и те же чикагские фирмы.
– Так, – сказал я, – и сколько же времени потребуется, чтобы можно было обличить их в печати?
Ричи откинулся на спинку стула, потянулся и зевнул.
– Как я и сказал, не меньше двух недель. Все здорово закамуфлировано всякими подставными фирмами и теневыми организациями. Пока что я могу сделать вывод о связи «Утешения» с Церковью Истины и Откровения, но доказать это не могу. К Церкви, однако, не подкопаешься.
– А к «Утешению»? – спросила Энджи.
Он улыбнулся:
– Да я их в порошок сотру!
– Каким образом? – поинтересовался я.
– Помните, что я говорил вам насчет этапов во всех этих степенях, что это одно и то же? Можно сказать – если посмотреть на дело сквозь розовые очки, – что они разработали четкую единую систему, действующую более или менее хитро в зависимости от степени скорби, которая обнаруживается у пациента.
– Но если отбросить розовые очки...
– Как и должен сделать газетчик...
– Само собой.
– Тогда, – сказал Ричи, – все это оборачивается первоклассным мошенничеством. Взглянем, например, еще разок на этапы степени второй, не забывая о том, что все эти этапы в различных степенях – это одно и то же под разным соусом и разными названиями. Этап первый, – продолжал он, – это Честность. В целом это полная откровенность с вашим первоначальным консультантом относительно того, кто вы есть и что вас особенно угнетает и мучит. Далее вы движетесь к этапу Обнажения, то есть полностью раскрываете свое внутреннее "я".
– Перед кем? – спросила Энджи.
– На этом этапе – перед вашим первоначальным консультантом. Практически все мелочи, которые вы постеснялись рассказать на первом этапе – в детстве вы убили кошку, изменяли жене, растратили какие‑нибудь фонды, что бы там ни было – предполагается, что все это должно выплыть наружу на втором этапе.
– И предполагается, что все это легко и просто должно сорваться у вас с языка? Вот так, моментально? – Я щелкнул пальцами.
Ричи кивнул, встал, налил себе еще кофе.
– Практикуется стратегия, при которой клиент рассказывает все до мельчайших деталей. Вы начинаете признания с чего‑нибудь основополагающего – махинаций с налогами, например. Затем следует какая‑нибудь последняя ваша ложь. Потом что‑нибудь дурное, что вы сделали на прошлой неделе и чего вы стыдитесь. И так далее, и так далее. Все двенадцать часов.
Энджи тоже подошла к кофеварке.
– Двенадцать часов?
Ричи достал из холодильника сливки.
– И даже больше, если это требуется. На дискетах есть доказательства тому, что во время «курсов интенсивной терапии» беседы продолжались девятнадцать часов.
– Но это противозаконно.
– Для полицейских – да. Давай поразмыслим, – сказал Ричи, садясь напротив меня. – Если коп в нашем штате станет допрашивать подозреваемого хоть на секунду дольше двенадцати часов, это сочтут нарушением гражданских прав подозреваемого, и что бы ни сказал тот по прошествии двенадцати часов или раньше, судом принято не будет. Очень разумное правило.
– Ха! – воскликнула Энджи.
– Вам, служителям правопорядка, это может нравиться или не нравиться, но факт остается фактом: если облеченный властью человек допрашивает тебя больше двенадцати – лично мне и десять часов кажутся пределом, – ты перестаешь соображать. Ты скажешь все, что угодно, лишь бы прекратился допрос. Черт, да просто чтобы выспаться, наконец.
– Значит, «Утешение» занимается «промыванием мозгов»?
– Иногда. А в других случаях – собирает закрытую информацию, копит компрометирующий материал на своих клиентов. К примеру, ты женат, у тебя жена и двое детишек, и частная жизнь твоя надежно защищена от посторонних взглядов, но дважды в месяц ты посещаешь бары, где собираются геи, и выбираешь там себе партнера. А потом консультант говорит тебе: «Хорошо. Превосходное Обнажение». Теперь попробуем вещь попроще. Ведь я должен верить вам, а вы – мне. Так какой ваш банковский пин‑код?
– Погоди‑ка секундочку, Рич, – сказал я. – Ты хочешь сказать, что, располагая финансовой информацией о своих клиентах, они могут присваивать их деньги?
– Нет, – ответил Рич. – Не так все просто. Они составляют досье на своих клиентов, досье, в котором содержится физический, эмоциональный, психологический и финансовый портрет клиента. Они узнают о человеке все.
– Ну а потом?
Он улыбнулся:
– Он в их власти, Патрик.