Отыскав свой красный автомобильчик, она усадила в него угрюмо молчавшего Гуго и куда-то повезла.
Китти хорошо водила машину. Она ловко проскакивала перекрестки, уверенно и нахально обгоняла. Время от времени Гуго ощущал на себе ее внимательный взгляд. Но говорить ему не хотелось. Он снова и снова возвращался в мыслях к неудавшейся операции. Он должен был начинать с хвоста, с итога! Ведь суть не в самой операции, а в том доходе, который она могла принести!
- Все вы, мужчины, одинаковые, - вдруг, жалостливо вздохнув, заметила Китти. - Бизнес для вас ярче солнца...
Гуго молчал.
- Не волнуйтесь, - продолжала девушка, а сама заложила такой крутой вираж, что пассажир невольно прижался к ней. - Не переживайте, операция пройдет благополучно, и все будет хорошо.
- Я отменил операцию! - вдруг признался руководитель, которому не повезло. - Доход - какая-то тысяча марок! А риск! А репутация фирмы в случае неудачи? Немасштабно и нерентабельно.
- Правильно, господин Гуго, - раздался голос хозяина.
Пассажир удивленно повернулся, но на заднем сиденье никого не было.
- Китти, можешь поцеловать этого паренька. Он совсем не глуп, и, кажется, его ждет неплохое будущее.
Гуго долго растерянно вертел головой, пока наконец не понял, что слышит радио. Китти хохотала так, что машина начала вилять и чуть было не врезалась в трамвай...
- Ой, Джек, ты бы видел сейчас его лицо! - смеялась Китти. - Ты бы посмотрел на него!..
- Слушай, я проголодался, - отозвался из динамика Кривой Джек. - Вам еще долго ехать?
- Да нет, милый, - ответила девушка. - Мы уже за углом...
В этот день молодой шеф впервые обедал с хозяином в маленькой уютной квартирке Китти.
ГЛАВА 8,
подтверждающая, что генерал фон Нойгаузен и председатель Эдди стоят друг друга
В основе любой коммерческой операции, как известно, лежит простой принцип - кто кого обманет. Ученые давно уже обрядили этот принцип в замысловатые экономические одежды, но суть во веки веков остается одной и той же.
Без сомнения, председатель ФНП Эдди все это хорошо знал. И имел немалый опыт - политическому деятелю его масштаба то и дело приходится выступать либо в роли продавца, либо в роли покупателя. Больше того - председатель слыл оборотистым коммерсантом. Он привык к этой молве и сам верил ей. Но, несмотря на это, опасался предстоящей встречи.
Одно дело, скажем, продать голоса избирателей перед выборами более мощному единомышленнику, выступающему под христианскими знаменами. Тут все ясно придет время, и знамена можно будет поменять. Другое дело - торговать с завязанными глазами. Политик понимал, что контрразведка что-то пронюхала. И теперь не обойтись без длительного, изнурительного торга.
Эдди озабоченно размышлял. Если вечером звонит сам начальник контрразведки и любезно обещает через часок прислать этот самый альбомчик, а следующим утром курьер неожиданно доставляет холодное, официальное извещение о том, что государственные интересы требуют длительного изучения каталога господина Икса, то такой поворот нельзя расценить иначе, как предложение вступить в переговоры. Контрразведчики что-то разузнали и желают продать документ, интересующий ФНП, возможно дороже. Это ясно. Не ясно было, что именно этим господам известно. Если бы они знали все, то вообще разговора могло не состояться: это ведомство просто-напросто заявило бы, что в архивах господина Икса каталога не обнаружено.
Прежде всего фюрер распорядился временно прекратить кампанию в прессе. Кто знает, как повернется все это дело. Затем председатель фацистской партии потянул за ниточки, которые вели к своим людям, служившим в контрразведке. Через два часа выяснилось, что на мушку надо брать генерала фон Нойгаузена, начальника отдела "Е".
Как и ожидал Эдди, генерал сразу же согласился на переговоры.
Он с необыкновенной легкостью признал, что каталог бывшего рейхсминистра находится у него в сейфе.
Тусклый, серый день незаметно обернулся вечером. Неприятный холодок, рождавшийся на берегу реки, осторожно и медленно начал пробираться по улицам, чтобы к ночи овладеть всем городом. Зажглись фонари, и по углам становились на вахту женщины, от которых на несколько шагов несло дешевой парфюмерией и вечным одиночеством.
Мюнхаузен и фон Наин шли пешком: генералу взбрело в голову прогуляться.
- Ваше дело, лейтенант, внимательно следить за собеседником, - давал последние наставления генерал. - Потом вы мне расскажете. Привыкайте.
Мюнхаузен уверенно выбирал малолюдные улицы и переулки. Можно было подумать, что он уже не раз ходил этой дорогой.
- Говорите только тогда, когда я прямо обращусь к вам. Помните, мой юный друг, мы сейчас увидим незаурядного человека. Он возглавляет партию, которая является первой ступенью гигантской ракеты. Для настоящего фюрера этот Адольф, пожалуй, мелковат. Но на горизонте уже есть более сильные фигуры.
- Вы имеете в виду господина?.. - догадался фон Наин.
- Ну зачем же вслух? - прервал его Мюнхаузен. - Вы же контрразведчик. Зачем впустую склонять имя человека, который занимал и, дай бог, еще будет занимать видные государственные посты? К тому же он состоит совсем в другой партии.
- Какая разница? - не сдавался лейтенант. Ему было приятно, что старик говорит с ним о политике как равный с равным. - Эта партия, другая партия бульон один и тот же...
- Нет, молодой человек, до бульона еще далеко. Пока еще разводят огонь в печке. За первой ступенью последует вторая, потом, возможно, третья... Придет время - фацисты выйдут на орбиту или помогут выйти другим. С ними ссориться никак нельзя.
- Не будем ссориться, - обещал начинающий контрразведчик.
Генерал замолчал. Фон Наину стало скучно. Опять пропел вечер. Мало того, что на службу приходится являться чуть свет, теперь еще придется засиживаться по вечерам... Старик так и сказал: "Чувствую - большое дело. Пока не раскрутим, будем вертеть и днем и ночью..."
"И черт меня дернул связаться с этим паршивым Ван-Гогом!" - досадливо подумал рыжий лейтенант.
Вслед за Мюнхаузеном он вошел в парадный подъезд здания ФНП. Первый, кто их встретил, был сам Адольф Гитлер. Он с подозрением смотрел на них с затемненной стены. Портрет ярко освещался лучом прожектора. Это впечатляло.
Под пронзительным взглядом Адольфа I генерал посуровел, пристрастно осмотрел юного лейтенанта. Тот понял и выпятил грудь.
- То-то! - удовлетворенно буркнул генерал. К ним быстро подошел молодой человек в полувоенной форме.
- Господин фон Нойгаузен, фюрер ждет нас!
Мюнхаузен не без удовольствия оглядел парня.
- У вас неплохая выправка, юноша.
- Благодарю, господин генерал! Наша партия считает строевую подготовку весьма важной для воспитания подрастающего поколения!
Фон Наин с интересом отметил, что большинство людей, которые попадались им на пути, были одеты в одинаковую форму и явно походили на военных. "Кажется, дисциплинка у них что надо! - сочувственно подумал контрразведчик. - Эти политики, видно, знают, как спускать курок..."
И, будто в подтверждение, мимо, четко топая, прошагал небольшой отряд парней с автоматами.
- Внутренняя охрана, - пояснил молодой человек, перехватив удивленный взгляд лейтенанта.
У входа в канцелярию председателя ФНП, застыв, стояли два высоких человека в черных мундирах. Разом вскинув руки, люди в черном приветствовали гостей. Генерал отдал честь. Чуть опоздав, поднес руку к козырьку и фон Наин. Он уже не жалел, что Мюнхаузен взял его с собой. Все эти сцены со щелканием каблуков он не раз видел в фильмах. Но, оказывается, они разыгрывались не только на киностудиях.