- У меня на примете есть три остолопа, но сперва надо их испытать, а то потом всякое может случиться. Помнишь Аилу? Ее муж тоже поначалу простачком казался, а теперь шагу не дает ступить бедняжке. Разводиться хотел, когда накрыл ее с центрфорвардом из клуба «Нуждарей».
- Неужели развелся? - удивилась мать.
- Слава богу, хозяева клуба уговорили мужа не поднимать шума. Не резать же кобылу только за то, что она вдруг споткнулась, - распалилась благородным негодованием Севим. - И мне не хотелось бы омрачать семейное счастье подобными пустяками. Я должна быть абсолютно уверена в своей свободе и независимости и после свадьбы. Прошу у вас три дня, их ведь трое…
И вот наступил тот день, когда Севим Грифон нашла свою жертву, Саида Рыжисына, а Саид открыл наконец свою звезду.
Юный сын знатного рода Шафран-заде сам вышел навстречу своей звезде. Он прогуливался с приятелем по проспекту Истикляль и делился с ним своими парижскими воспоминаниями. Что приходит в голову настоящего мужчины при слове «Париж»? Конечно, женщины! А раз так, значит, разговор шел, естественно, о Мадлен, тем более что других женщин Саид не знал.
- Я, конечно, притворялся, ты же знаешь, провести меня не так-то легко.
Приятель, только что занявший у Саида пятьсот лир, охотно поддакивал:
- Это уж точно! Ты - малый не промах… Ловко у тебя получилось…
- Еще бы! Ведь Мадлен хотела меня провести.
- Тебя? Не на того нарвалась!
- То-то и оно! Представляешь, Мадлен клялась мне, что она - девушка…
- Ну и что?…
- А то, что на самом деле у нее оказался муж!
- Потрясающе! Как же ты ее расколол?
- Запросто…Понимаешь, только завалюсь с ней в постель, обязательно слышу где-то рядом мужской голос… Ну, кто еще, кроме мужа, может находиться в спальне женщины, а?
- Верно!
- Между нами говоря, если бы я не поднатаскался у индийского факира, я бы ее не раскусил… Хотя мне-то было все равно, муж там или еще кто… Ты меня знаешь, я человек дела… А они пусть там разбираются, верно?
- Конечно…
- Так вот, этот ее муж нас тайно фотографировал! Я догадался в первый же день, но смолчал… Хочешь снимать - снимай на здоровье! Верно?
- Слушай, а он только фотографии делал или на кинопленку тоже снимал?
- А что? - встрепенулся Саид. - Здесь показывали? Приятель, великий любитель натурных съемок, уже
дважды видел фильм с участием Саида и Мадлен.
- Не знаю. Я просто спрашиваю, - ответил он как бы между прочим.
Саид, захлебываясь, рассказывал о «столице столиц», а приятель, которому уже осточертела вся эта болтовня, чуть приотстал от него, а затем смешался с толпой и был таков… Именно в этот самый момент мимо Саида, обгоняя его, проходила Севим. Сначала она приняла его за обыкновенного уличного приставалу и хотела прошмыгнуть мимо, но, задержанная встречным потоком пешеходов, поневоле пошла рядом с ним, А тот все говорил и говорил про свой Париж. Она прислушалась к рассказу, поняла, что ошиблась в своем предположении, и даже заинтересовалась забавной историей.
- Представляешь, протянул я руку, и что же? - увлеченно продолжал Саид. - Натыкаюсь на обыкновенные мужские усы… «Мадлен! - кричу я. - Чьи это усы?…» Хотя, сам понимаешь, я сразу догадался, что это мужские усы… Только спроси я понежнее, она наверняка бы сказала, что это ее усы…
Севим звонко рассмеялась, и тут Саид заметил, что уже не с приятелем идет, а с очаровательной девушкой.
- Извините, - смутился Саид, - со мной был приятель, но он, видно, отстал.
- Пожалуйста, не стоит извинений. Ваш рассказ, бей-эфенди, очень интересен, - еле сдерживая смех, произнесла Севим. - Что же было дальше?
- Если вам угодно, ханымэфенди, я продолжу…
Саид, конечно, изобразил дело так, будто он отдубасил усатого.
Однако, глядя на него, Севим смекнула, что перед нею человек, который скорее сам получает удары, нежели наносит их.
- Жаль, что я не слышала с самого начала.
- Готов повторить, ханымэфенди, если вам угодно… Извините, я не представился: Саид Рыжисын.
- Севим Ферфейерверк.
- Простите?
- Ферфейерверк!
- Очень приятно… Ради бога, не подумайте обо мне ничего плохого, но мне так хочется пригласить вас в кафе и там рассказать все с самого начала.
- О'кей! - согласно кивнула Севим. - Я, правда, собралась в кино, но до начала еще есть время. Вы никуда не спешите?
- Нет, нет! - восторженно вскричал Саид.
Они зашли в кафе, в котором Севим бывала не раз. Саид принялся рассказывать о Париже. Севим слушала, весело хохотала и, как современная кокетливая девица, привыкшая вести себя непринужденно в обществе мужчин, невзначай касалась своего собеседника рукой или прижималась ножкой к его ноге… И тогда с Саидом начало твориться что-то непонятное: от нечаянных прикосновений будто ток пробегал по всему телу, его бросало в дрожь, он заикался, краснел, мысли путались в его голове, и он надолго замолкал, тупо уставившись в пол. Севим Грифон, словно почуяв добычу, хищным взглядом разглядывала его, стараясь понять, тот ли глупец попался ей в когти, о котором она вела разговор с мамашей.
«Вот кто мне нужен, - в трепетном восторге подумала она. - Я сделаю его отцом своего ребенка. Не может же человек так притворяться? В жизни не встречала таких простофиль».
- Я опаздываю в кино, - закинула она удочку. - Говорят, грандиозная картина. Жалко пропускать…
- Вы разве одна идете в кино? - несчастным голосом спросил Саид.
- Увы, -вздохнула Севим, потом решительно перешла в наступление. - Вам непременно следует посмотреть этот фильм!
- Я бы с радостью, только из-за плохого зрения не хожу в кино.
- Ах, какая жалость! - пришла очередь растеряться Севим.
- Я ничего не вижу даже с первого ряда, Севим-ханым.
- Если вы не возражаете, я готова объяснять вам все, что будет происходить на экране. - Севим возобновила наступление. - Ведь я перед вами в долгу за ваш чудесный рассказ.
В полном замешательстве Саид умолк, затем неуверенно промямлил:
- Мне бы не хотелось быть вам в тягость…
«Тоже мне тягость, слизняк несчастный!» - Севим начала сердиться, но, сдерживая себя, кротко произнесла:
- Ну, что вы… Я сделаю это с огромным удовольствием. Право, не стоит никакого труда… Только возьмите ложу, чтобы не мешать окружающим.
Ей хотелось выяснить всего лишь одно: кто же в конце концов этот долговязый альбинос? Дурак или хитрец?
В ложе Саид скромно сел чуть позади Севим. Когда свет погас и начался фильм, девушка потихоньку придвинулась к Саиду, но тот поспешил отодвинуться. «А он, видать, хитер», - подумала она и снова придвинулась к нему. Саид опять отодвинулся. Когда наконец двигаться стало некуда и Саид оказался прижатым к барьеру соседней ложи, Севим с тихим стоном прильнула к нему, прошептав:
- На экране линчуют негра!… Мне страшно!…
Несчастный, загнанный в ловушку Саид ничего не слышал. Близость Севим, тепло ее тела, запах ее волос опьяняли его, лишая рассудка. Он уже не понимал, что делает. Словно в волшебном сне, руки их сплелись, щека ее прижалась к его щеке, и губы его потянулись к губам девушки, но в это мгновенье в зале зажегся свет. Антракт перед второй серией, чтоб он провалился!…
Саид сидел багровый, он не смел поднять головы и за весь антракт не проронил ни слова. Севим не сводила с него глаз, изучая, как биолог-подопытную морскую свинку.
Наконец в зале погас свет, и теперь уже Саид сначала робко, потом все более решительно стал придвигаться к девушке. И, оказавшись рядом с ней, прошептал внезапно и страстно:
- Я люблю вас…
- Ты что, Зекерия, спятил? - услышал Саид в ответ.
«Зекерия, - завертелось у него в голове.