– Конечно, сэр.
Астор выпил вторую рюмку и подошел к столу с трофеями. Здесь всего хватало: несколько кастетов, штук пять ножей и два короткоствольных автоматических пистолета.
– Чьи это пушки? – спросил он сержанта, разглядывая один из них.
– Вот этих рыжих парней, – он указал пальцем на стоящих рядом молодых людей.
– Собери этот арсенал, Лунд.
Сержант сложил все в кучу и замотал в скатерть, на которой лежало оружие.
Астор с деловым видом вернулся к стойке и строго взглянул на Манчини. Тот было взялся за бутылку, но лейтенант остановил его жестом.
– Мне жаль, Манчини, но придется составить протокол. Драка в центре города… Да еще с применением оружия, ты только подумай! Ну а если вымести щеткой пол под столами, то найдется еще столько же. Те, кто поумнее, повыбрасывали свои пушки заблаговременно.
Манчини вновь задрожал.
– Протокол? Зачем же протокол, лейтенант?
– Не будь идиотом! Такое дело не замнешь! Ты же знаешь, судьи не любят, когда в городских кабаках дерутся, да еще с оружием… Придется прикрыть твою лавочку.
Хозяин вытер взмокшее лицо салфеткой.
– Я все понимаю, мистер Астор. Но, может быть, мы разойдемся полюбовно? Скоро День независимости, а у меня есть триста долларов… это презент… могут пригодиться.
Астор засмеялся.
– Ты хочешь сказать, что я из-за трех сотен согласен потерять работу? Глупец!
Сержант незаметно наблюдал за Манчини и одновременно держал на мушке посетителей. Разговора не было слышно, но Лунд знал, о чем идет речь.
Манчини тяжело вздохнул, ему стало ясно, что дешево эта драка не обойдется. Если бар закроют, куда он денется с шестерыми детьми? Он решительно подошел к кассе, расстелил салфетку, выдвинул ящик и высыпал все содержимое с мелочью вместе. Затем все это туго запаковал, вернулся к Астору и положил перед ним сверток.
– Это все, что у меня есть. Здесь больше двух тысяч. Вся сегодняшняя выручка.
Астор нехотя взял увесистый кулек и с трудом запихнул его в карман.
– Ладно, Манчини, на этот раз тебе повезло, но помни, что больше я покрывать тебя не намерен. Если ты будешь разумно себя вести и в дальнейшем, – он похлопал по карману с деньгами, – го я послежу, чтобы в твоем кабаке драк не было.
– Я буду помнить о вас, лейтенант, – дрожь на лице Манчини постепенно затихала.
Астор повернулся к сержанту и крикнул:
– Этих рыжих, чьи пушки, в машину. А остальным советую больше не попадаться мне на глаза. Пошли.
Двоих парней, лет по двадцать каждому, полицейские вывели на улицу и впихнули в патрульную машину.
Лунд сел за руль, а лейтенант с парнями – на заднее сиденье.
Когда они отъехали на значительное расстояние, сержант притормозил.
– Неплохо сработали, мальчики, – усмехнулся Астор.
Парень, сидящий ближе к нему, растянул пухлые губы в улыбке.
– Стараемся, шеф. Все было четко. Лейтенант достал бумажник и выудил из него две купюры по двадцать долларов.
– Получите за работу. Пушки дам в следующий заход. А теперь катитесь и не маячьте в этом районе.
Второй парень взял деньги и сказал:
– Когда понадобимся, вы знаете, где нас найти.
Оба выскочили из машины и исчезли в подворотне.
– Поехали дальше, Лунд. Нам еще полдня дежурить.
Их патрульная машина кралась бесшумно, как дикая кошка, вдоль тротуара. Стражи закона молча курили, вглядываясь в прохожих, в витрины магазинов, в сидящих на скамейках стариков и в бегающих мальчишек – разносчиков газет и зелени.
– А ну-ка тормозни, приятель, – неожиданно прервал тишину Астор.
Машина застыла на месте.
– Вы что-то обнаружили, шеф? – спросил, озираясь по сторонам, Лунд.
– Вон, видишь девчонку у столба? Ярдах в пятнадцати по ходу.
Лунд взглянул вперед.
– Ну и что? Сопля лет четырнадцати.
– Болван! Ты сгниешь в сержантах. Девчонка на игле.
– Неужели наркоманка?
– Ладно, пойдем пощупаем ее.
Они не торопясь вышли из машины и, держась ближе к домам, смешались с толпой прохожих. Достигнув цели, они резко подскочили к девчонке сзади. Она заметила их, когда уже была зажата с двух сторон.
– Тихо, милашка, без шума. Пойдем-ка покатаемся.
Пленница начала брыкаться, но ее слабые потуги ни к чему не привели. Прохожие с удивлением наблюдали, как два здоровых копа волокут полуребенка по тротуару. Через мгновение они забросили ее в машину, как игрушку.
– Отъезжай, Лунд, – приказал Астор, видя, что толпа зевак начинает расти.
Сержант сорвял машину с места и свернул за угол.
– Отпустите меня, – отбивалась задержанная. – Да пусти же ты, фараон проклятый!
– Заткнись!
Астор шлепнул ее по щеке. Она тут же замолкла. Ее полные слез глаза застыли, с ненавистью глядя ему в лицо.
– Тормози, сержант.
Машина остановилась в переулке у обочины.
– А теперь посмотрим, что ты таскаешь с собой. – Астор резким движением вырвал сумочку из ее рук. – Ну, малютка?
– Отдай!
Она вцепилась длинными ногтями в его руки. Он с силой толкнул ее плечом, и они чуть было не выбила дверь. На секунду опешила, но какая-то неведомая энергия вновь ее подстегнула. Девчонка схватилась за дверную ручку и попыталась выскочить на мостовую, но Астор оттащил ее за волосы назад и еще раз ударил, на этот раз сильнее. Она дернулась и потеряла сознание.
– Фу! Кошка поганая! Все руки покарябала, – разозлился Астор.
Лунд криво ухмыльнулся.
– На кой черт она вам сдалась, шеф? Лейтенант высыпал содержимое сумочки к себе на колени. Из целой кучи мелочи он тут же выбрал то, что и ожидал найти. Картонная коробка с ампулами. Из пяти штук осталось три.
– Теперь видишь, какой здесь черт! У сержанта полезли глаза на лоб.
– Наркотики…
– Морфий.
Шприц был аккуратно завернут в платок.
– Конечно, много на ней не заработаешь, но все же попробуем. Придется опять маневрировать законом, – задумчиво протянул Астор.
– Что вы задумали, шеф?
– Увидишь.
Пленница застонала и открыла глаза.
Астор взглянул на ее худое, бледное лицо. – Ну, куколка, давай поговорим.
Она шарахнулась от него в угол, закрывая лицо руками.
Астор схватил ее за правую руку и поднял рукав. Вены были исколоты, а от них разбегались в стороны подкожные белые полосы.
– Спокойно, детка, не трепыхайся. Скажи-ка мне лучше, ты очень хочешь отправиться в исправительную колонию для несовершеннолетних?
Она вздрогнула и испуганно замотала головой. Астор понял, что ей известно, что такое колония и как там обращаются с воспитанниками.
– Ну, что ж, это понятно. Конечно, в этом заведении несладко. Но если ты выполнишь мои условия, я отпущу тебя.
Пленница молчала, но он видел по ее глазам, что она согласна на все.
– Сколько тебе лет?
– Пятнадцать, – еле слышно произнесла она.
– Давно балуешься морфием?
– Я не колюсь…
Астор помахал коробкой перед ее лицом. Девчонка окончательно скисла.
– Два года.
– Со стажем, значит? А где деньги берешь? Она отвернулась к окну.