— Понятно…
— Надо сообщить инспектору и вызвать фотографа.
— Сделаю, — пообещал я, прошел на задний двор и окликнул стоявшего рядом с каретой «скорой помощи» Крамера. А когда Петр, оставив Артура успокаивать безутешного вдовца, с недовольным видом приблизился, с ходу огорошил его новостями.
— Ну надо же, Виктор! Ты умудрился выкрутиться! — только и покачал головой инспектор.
— Я не выкручивался, я просто искал убийцу!
— Как тебе угодно. Какие будут предложения?
— Надо отправить людей на квартиру жертвы и обшарить мусорные баки по месту ее жительства. Пусть ищут тряпки со следами крови и нож. И все кухонные ножи тоже на экспертизу отправят.
— Пожалуй, и соседей стоит опросить, — кивнул Крамер.
— А Готвальд-младший?
— Посидит дома, пока не расколем Виларда, — решил инспектор и уставился на меня. — Ну, доволен?
— Более чем, — и не подумал я скрыть свою радость. — Ну все? Пойду?
— Стоять! — немедленно скомандовал Петр. — Распорядись насчет Готвальда-младшего и бегом обратно. Поможешь с мужем.
— Хорошо.
Подозвав адвоката, я проводил Рональда до квартиры и, выставив у дверей двух патрульных, спустился во двор. Только вышел за ворота, и ко мне сразу же подскочил Алекс Бриг.
— Ну? — спросил он. — Есть результат?
— Дело в шляпе, — успокоил я его. — Остались чистые формальности.
— Убийство повесят на мужа?
— Тебе лучше не знать, — неопределенно поморщился я и повернулся к шагавшему по переулку неприметному господину в темно-сером костюме и матерчатой кепке с надвинутым на лицо козырьком. — Двигай отсюда, позже поговорим.
Криминальный репортер «Осеннего вестника» Кай Дворкин обладал просто феноменальным чутьем и умудрялся отыскивать «жареные» факты даже там, где его менее пронырливые коллеги уже успели перевернуть все вверх дном. Впрочем, такое случалось нечасто, обычно на месте преступления он появлялся одним из первых. Вот как сейчас…
Окинув цепким взглядом забравшегося в автомобиль Брига, газетчик по-приятельски улыбнулся мне и протянул руку:
— Какая встреча! Виктор, а я искренне полагал, что ты служишь в специальном дивизионе, а не в криминальной полиции.
Я ответил на рукопожатие и небрежно ответил:
— Просто по старой памяти помогал инспектору Крамеру.
— А господин бывший заместитель прокурора здесь тоже по старой памяти оказался? — уставился на меня Кай.
— Мне понадобилось прояснить один юридический вопрос, а он знает законы как никто другой.
— Даже так? — Дворкин шмыгнул длинным крупным носом, оглянулся на отъехавший от ограды автомобиль и покачал головой. — Знаешь, Виктор, одна птичка принесла мне на хвосте, что Готвальду-младшему предъявлено обвинение в убийстве. Учитывая появление на месте преступления столь влиятельных фигур, может получиться отличная история для вечернего выпуска. Не находишь?
— Дерзай, — усмехнулся я. — Будет забавно узнать от Анны подробности завтрашней планерки. Говорят, ваш босс терпеть не может приносить извинения за публикацию непроверенных фактов. Слышал, он хранит клюшки для гольфа у себя в кабинете; лично я бы на твоем месте заранее ушел на больничный.
— Ты знаешь что-то, чего не знаю я?
— Я знаю массу таких вещей. Например, чему равен корень кубический из пятисот двенадцати.
— Встретимся в четыре в «Принципе», тогда придержу материал.
Я смерил Дворкина с головы до ног полным превосходства взглядом и махнул рукой:
— Черт с тобой, договорились. Но предварительно позвони мне в управление.
— У вас есть другой подозреваемый?
— Увидимся, — рассмеялся я и зашагал к инспектору Крамеру, уже распахнувшему дверцу полицейского автомобиля.
— Восемь! — вдруг крикнул мне вдогонку Кай.
— Что?!
— Кубический корень из пятисот двенадцати — это восемь!
— Кто бы мог подумать, — фыркнул я и, забравшись на заднее сиденье, устроился рядом с Петром. — А где Вилард?
— В отдельной машине поедет, — пояснил инспектор и попросил водителя: — Артур, трогай.
Утро не задалось, день выдался ему под стать.
Вилард оказался крепким орешком и заставил нас попотеть. Он, будто захватившая блесну щука, то уходил на глубину, рассчитывая укрыться среди коряг, то кидался из стороны в сторону в надежде порвать леску.
Короче говоря — то разыгрывал возмущение и отмалчивался, не желая отвечать на неудобные вопросы, то вешал нам на уши откровенную лапшу. И жену-то он не убивал, и о ее интрижке ничего не знал. А слышавшие крики и ругань соседи точно что-то напутали, поскольку он вообще никогда в жизни не ссорился с покойной.
Только вот сколько веревочке ни виться, рано или поздно конец сыщется. Пусть полицейская махина и неповоротлива, но если уж ее маховики начали вращаться, то своими жерновами она перемелет любого. Ну, почти.
Сложно сохранять невозмутимость, когда тебя на целый день заперли в помещении для допросов, защитник ни черта в происходящем не понимает, а доказательства вины все прибывают и прибывают, и всем уже ясно, что просто отмолчаться не получится.
Младший партнер юридической конторы сознался в убийстве супруги в половине пятого вечера. В обмен на чистосердечное признание он выторговал обещание, что прокурор не станет требовать смертной казни, но, думаю, через пару лет каторги перспектива провести остаток жизни в исправительном учреждении Святого Кейна будет пугать его куда сильнее инъекции вечности.
— Лучше б просто развелся, — выйдя на крыльцо управления, вздохнул инспектор Крамер, надкусил новую сигару и произнес: — Послушай моего совета, Виктор: не женись.
— Не думаю, что закончу, как он, — рассмеялся я в ответ и закурил. — Отличная погода сегодня, не так ли?
Погода и в самом деле радовала. На синем небе не виднелось ни облачка, теплые лучи не по-осеннему яркого солнца высушили все лужи, а легкий ветерок играл с листьями росших вдоль дороги кленов.
— Погода? — пробурчал Крамер, огляделся по сторонам и поправил шляпу. — Вот только не надо заговаривать мне зубы!
— И в мыслях не было, — осклабился я и выпустил в сторону инспектора длинную струю дыма. — Как ты только мог такое подумать?
— Знаю я тебя! — хмыкнул Петр и попросил: — Будь добр, не дыми на меня. И так уже несет, как от табачной фабрики.
— Хорошо, не буду, — покладисто согласился я. — Ну так что — пойду?
— И даже не спросишь, какого рода услуга от тебя понадобится?
— А мы разве не в расчете? Неужели спасение вас от грандиозного фиаско не уравновешивает чаши весов?
— Вот ты как?
Я выкинул окурок в урну и досадливо поморщился:
— Ладно, выкладывай, что ты хочешь получить за мою же помощь?
Петр Крамер сдвинул шляпу на затылок, потер переносицу и загадочно улыбнулся:
— О, просто позволь мне оказать тебе ответную услугу. Этого будет вполне достаточно.
— Не понял? — насторожился я.
— У тебя ведь нет личного водителя? — прекрасно зная ответ, спросил инспектор.
— Нет, — уставился я на собеседника. — И он мне не нужен. Абсолютно.
— Артур Левин…
— Сразу нет!
— А это не обсуждается, — нахмурился Крамер. — У нас ведь уговор, не так ли?
— Мне не нужен водитель!
— Послушай меня, Виктор! — Инспектор ткнул в меня пальцем с неровно обстриженным ногтем. — У парня талант! За ним надо просто какое-то время приглядеть и немного поднатаскать. Через пару лет он будет управляться с сущностями не хуже тебя.
— Предлагаешь мне стать его нянькой?
— Предлагаю тебе вернуть долг, — заявил Петр Крамер, имея в виду вовсе не нашу сегодняшнюю сделку. — Если бы я в свое время не замолвил за тебя словечко перед капитаном…
— Хорошо! — всплеснул я руками. — Хорошо! Но с шефом разговаривай сам! И это не обсуждается! Я к нему с этим не пойду, он и так на меня в последнее время косо посматривает, знаешь ли.
— Не проблема, — легко пошел инспектор на уступку. — Просто когда он тебя спросит, подтверди, что не возражаешь.
— Договорились, — буркнул я и сбежал с крыльца, изрядно удивив тем самым Крамера.
— Куда-то спешишь? — спросил он.
— Кай Дворкин интересуется обстоятельствами этого дела, но не беспокойся — читатели «Осеннего вестника» узнают истинного героя дня! Глава дивизиона криминальной полиции инспектор Крамер вновь вступает в противоборство с отчаянным преступником и…
Петр плюнул и, не дослушав меня, вернулся в управление.
Домой в итоге получилось приехать уже в районе семи. Туманно сославшийся на некие дела поздно вечером, Кай Дворкин в кои-то веки никуда не спешил и буквально вывернул меня наизнанку, выпытывая все подробности дела. Ну и пообедали заодно, конечно…
Заперев за собой дверь, я разделся и первым делом забрался под душ. Постоял там, после вытерся насухо махровым полотенцем и отправился на боковую.
Без малого сутки на ногах, самое время немного прикорнуть.
Но только закрыл глаза, и по закону подлости немедленно затрезвонил телефон! Пришлось подниматься и тащиться на кухню.
— Да, — спросонья пробормотал я в трубку.
— Дорогой! — послышался веселый голос Анны. — Мы сейчас приедем!
— Отлично, — отозвался я, в ответ раздались короткие гудки.
«Мы» — это просто здорово. «Мы» — это значит, у нас будут гости.
Замечательно! Что еще нужно субботним вечером для полного счастья?
Я с выражением выругался и посмотрел на часы; оказалось, что уже девять вечера.
Только глаза прикрыл? Ну-ну.
Ладно, пару часов вздремнуть удалось, и то хлеб. Знаем мы этих гостей, точно полночи куролесить будут, потом еще в танцевальный клуб потащат. Газетчики, чтоб их…
И с тяжелым вздохом я отправился одеваться. Натянул домашние штаны и клетчатую байковую рубаху и только вернулся на кухню, как забарабанили во входную дверь. Пришлось бросать оставшуюся невымытой с завтрака тарелку в раковину и впускать Анну и ее гостей.
Первым, как ни удивительно, в квартиру ввалился Кай Дворкин.
— Привет! — с ходу сунул он мне бутылку красного вина.
— Давно не виделись, — пробурчал я и куда радушней поздоровался с Эллой Сингер — симпатичной и приятной во всех отношениях дамочкой, заведовавшей в «Осеннем вестнике» светской хроникой. — Привет-привет!
— Здравствуй, Виктор! — Переступив через порог, та подставила щеку для поцелуя, прошла в прихожую и позволила Каю избавить ее от плаща.
Об отношениях этой парочки в газете не догадывался только главный редактор, по совместительству — муж Эллы и почетный рогоносец.
А впрочем, кто знает? Может, и догадывался или даже знал. Чужая душа — потемки.
— Ты не скучал без нас, дорогой? — лукаво улыбнулась Анна, а когда я снял с ее плеч приталенную замшевую курточку, представила последнего своего спутника: — Знакомьтесь. Роман Волин, Виктор Грай.
Я ответил на крепкое рукопожатие и сразу вспомнил статью во вчерашней газете.
— Так вы…
— Да! — слегка склонил голову лощеный господин, быть может, лишь на пару лет постарше меня. — Тот самый Волин.
Я только улыбнулся и не стал говорить, что «тем самым» был его папенька. А сам он тянет лишь на одного из множества скучающих бездельников, всем своим благосостоянием обязанных доставшемуся от родителей наследству. Напомаженные волосы, тоненькая полоска усиков над верхней губой, самоуверенная улыбка, модный костюм и нелепый галстук в серебристую клетку этому моему мнению о новом знакомом нисколько не противоречили. Разве что острое породистое лицо несколько скрашивало общее впечатление, но опять же форму носа и скул следовало поставить в заслугу его отцу.