– Ты уже знаешь ответ на этот вопрос, Брин, – произнес Габриэль, когда они вошли в его кабинет. Он плотно закрыл дверь, затем развернул Брин к себе лицом и нежно обхватил ее за бедра.
– Знаю?
– Да, – кивнул он. – Но ты знаешь также и то, что из всех братьев Д’Анжело целовать тебя могу только я, – серьезным тоном заверил он, нежно проводя кончиком пальца по ее пухлой и чувственной нижней губке.
Ее глаза потемнели, щеки залились краской.
– Я не хочу, чтобы меня целовал Рафаэль или Микаэль, – тихо выдохнула она.
– Рад это слышать. – Габриэль приподнял ее подбородок, чтобы встретиться с ней взглядом, а другой рукой нежно обхватывая ее за талию и привлекая ближе. Ее нежные груди прижались к его накачанному торсу. – А как насчет меня, Брин? Меня тебе хочется поцеловать?
– Габриэль, – задыхаясь, простонала она.
Габриэлю пришлось собрать в кулак всю свою волю, чтобы не поддаться соблазну поцеловать ее. Он почувствовал, как дрожит Брин в его объятиях, но знал, что не может позволить себе поцелуй. Он по-прежнему хотел, чтобы первый шаг сделала Брин.
– Только один-единственный поцелуй, Брин, – хриплым голосом заводил он ее. – На удачу. За успех сегодняшней выставки. – В ожидании ее ответа у него перехватило дыхание.
Брин внимательно смотрела на него, желая снова почувствовать вкус его губ, утонуть в этом наслаждении. И одновременно она понимала, что одного лишь поцелуя ей будет недостаточно и вскоре захочется большего.
– Я не могу, – тихо выдохнула она, пытаясь высвободиться из его объятий, но Габриэль лишь еще крепче прижал ее к себе.
– Не можешь или не хочешь, Брин? – хрипло выпалил он.
Она на миг закрыла глаза, прежде чем ответить ему.
– Габриэль, отпусти меня.
Он поджал губы, на виске нервно пульсировала жилка.
– Зачем ты так поступаешь, Брин? – простонал он. – Почему мы оба страдаем из-за твоего упрямства?
Брин не считала, что виной всему ее упрямство. Для нее все было гораздо сложнее.
– Ты знаешь почему.
– Ты переживаешь, что подумает мама, – скептическим тоном произнес Габриэль. – Тебе кажется, что она не одобрит наши отношения.
Слезы выступили на ее глазах.
– А разве тебе это не кажется важным? – задохнулась она. – Ты считаешь, что я должна поступать как мне вздумается и не учитывать мнения остальных?
– Если ты хочешь меня, тогда да, черт побери, именно это тебе и следует сделать! – Его глаза светились злобой.
Брин покачала головой:
– Наша ситуация слишком запутанная, и не нужно еще больше ее усложнять. Это твои слова.
– Я просто предупреждал тебя не воспринимать всерьез флирт со стороны Рафа, – процедил он сквозь зубы.
Брин моргнула, в глазах ее по-прежнему стояли слезы.
– Габриэль, остался только один день нашего сотрудничества. Можем провести его без пререканий?
Он помрачнел.
– Ты полагаешь, после сегодняшнего вечера я просто мило раскланяюсь и исчезну из твоей жизни?
Она напряглась.
– Эрик говорил мне, что после открытия выставки молодых талантов ты вернешься в парижское отделение галереи.
– Неужели? – мрачно улыбнулся Габриэль.
Брин пристально посмотрела на него, но он выдержал ее долгий взгляд. Ей стало не по себе.
– Ты не собираешься возвращаться завтра в Париж? – тихо произнесла она.
– Нет, не собираюсь, – с удовольствием ответил он. – Как раз это я и обсуждал с Рафом и Микаэлем, когда ты появилась. Микаэль завтра улетает в Нью-Йорк и будет целый месяц руководить галереей, Раф отправляется в парижское отделение «Архангела», а я остаюсь здесь курировать выставку и аукционные торги.
Брин знала, что для публики двери выставки будут открыты завтра и картины останутся в галерее до тех пор, пока не будут включены в заявку очередного аукциона, который состоится через две недели.
Это значит, что Габриэль пробудет в Лондоне по крайней мере еще две недели, может, и дольше – и одно его присутствие в городе будет невыносимой, безжалостной пыткой.
– Габриэль, отпусти меня, – строго сказала она. – Пожалуйста, – добавила она, потому что он не ослаблял свои объятия. – Мне нужно быть на работе к десяти часам.
Он мрачно нахмурился и медленно выпустил ее из объятий.
– Ты сегодня работаешь?
– Конечно, я сегодня работаю, – раздраженно ответила она, отходя от него, наконец получая возможность дышать. – Я еще не продала ни одной картины, а в конце месяца надо платить за квартиру, – печально добавила она.
Габриэль присел на край своего рабочего стола.
– Сегодня утром одна из твоих картин уже была зарезервирована.
Она пристально посмотрела на него:
– Зарезервирована?
Габриэль кивнул:
– Микаэль хочет ее приобрести.
Она широко раскрыла глаза:
– Это правда?
Габриэль печально улыбнулся:
– Да.
– И какую же?
– «Розу».
Увядшая алая роза, символ разбитых надежд и грез. Суровый Микаэль Д’Анжело, который выглядит таким спокойным и уравновешенным, оценил всю глубину ее задумки?
– Я польщена, – тихо произнесла Брин.
Габриэль мрачно кивнул:
– И не зря. У Микаэля уникальная коллекция произведений искусства. Я также уверен, что лорд Симмонс заинтересован в приобретении еще одного твоего полотна.
– Это… потрясающе! – У Брин возбужденно загорелись глаза. В порыве чувств она схватила Габриэля за руки. – Это правда, Габриэль? Мне удастся продать несколько картин? Возможно, я даже смогу целиком посвятить себя живописи?
– Правда, – хрипло подтвердил Габриэль, крепко притянув ее к себе за бедра, прежде чем она уперлась руками в его грудь.
– Сегодня твой вечер, Брин. – Он взял ее обеими руками за лицо и сделал то, о чем мечтал все последние дни, – нежно поцеловал в губы. – И я хочу, чтобы ты насладилась им. Каждым мгновением, – заводил он ее.
– Я наслаждаюсь, – счастливо улыбаясь, заверила она, ладонями согревая его грудь. – Спасибо, Габриэль, что дал мне этот шанс. Я знаю, что временами была невыносима… – она скорчила рожицу, – но я действительно благодарю тебя за все, что ты сделал для меня.
Габриэлю оставалось только надеяться, что завтра Брин не передумает. Последние две недели, проведенные рядом с Брин, оказались сущим адом для Габриэля и убедили его в том, что бесконечно так продолжаться не может – подобные отношения с Брин его не устраивали. Поэтому он предпринял некие меры, и сегодня они должны принести свои плоды. Но он все же до конца не был уверен, что Брин когда-либо сможет простить его.
Глава 11
– Все как вам хотелось бы?
Брин с дружелюбной улыбкой обернулась к подошедшему к ней Эрику.
– Даже лучше, чем ожидала! – Она взяла протянутый ей бокал шампанского.
На этот закрытый показ для избранных в западной галерее собралось более двух сотен приглашенных: мужчины в костюмах, сопровождающие их шикарные дамы в вечерних туалетах и дорогих украшениях. Двадцать четыре официанта сновали в этой толпе, предлагая на подносах различные блюда и шампанское, а ярко освещенный зал был украшен и наполнен ароматом цветочных композиций. Все это только усиливало приподнятое настроение Брин.
Она решила надеть облегающее черное платье чуть выше колен, из украшений на ней были только простой серебряный браслет на запястье и мамин серебряный кулон на шее.
При мысли о матери она немного взгрустнула. Она понимала, как сильно бы порадовалась за нее Мэри, как гордилась бы успехом дочери. Брин все еще не решалась рассказать ей о том, что выставляет свои работы в галерее «Архангел».
Как можно было ожидать, все три брата Д’Анжело выглядели потрясающе в костюмах. Их темные волосы мерцали в свете канделябров. Микаэль был, как всегда, сдержанно суров и просто приветствовал ее кивком, а Раф заговорщицки подмигнул ей. Но Брин показалось, что самым видным мужчиной в зале все равно был Габриэль, и она раз за разом оглядывалась в его сторону. Его красота околдовывала. Ее сердце застучало быстрее, когда он непринужденно рассмеялся в ответ на реплику пожилого господина.
Брин страдала. Ей хотелось обнять Габриэля.
Он замер, спиной почувствовав, что за ним внимательно наблюдают. Не прерывая оживленную беседу с Дэвидом Симмонсом, он не спеша обвел взглядом зал в поисках любимых глаз. В поисках Брин. Она стояла рядом с Эриком в другом конце переполненного зала, взгляд ее светлых с поволокой глаз был устремлен на Габриэля. На губах, пухлых и соблазнительных, застыла улыбка.
Габриэль поднял бокал шампанского, приветствуя ее: выставка открылась только час назад, но уже было очевидно, что картины Брин заинтересовали большую часть присутствующих. Она улыбнулась еще приветливее, принимая этот его беззвучный тост, глаза ее светились.
– Не буду дольше задерживать вас, потому что вижу, что вам хочется пообщаться с кем-то еще, – иронично произнес Дэвид.
Габриэль неохотно оторвал взгляд от глаз Брин и повернулся к собеседнику:
– Простите?
Дэвид добродушно хмыкнул:
– Советую не оставлять ее без внимания, молодой человек!
Габриэль сконфуженно улыбнулся:
– Все так очевидно?
Дэвид продолжал снисходительно улыбаться.
– Красивая девушка. Красивая и талантливая. Опасная комбинация, не так ли?
– Вы правы, – вздохнув, признал Габриэль.
– Тогда вперед, молодой человек. – Дэвид ободряюще хлопнул его по плечу. – Пока вас не опередил шустрый братец, – добавил он, указывая взглядом на Рафа, который решительно двигался в сторону Брин.
– Черт возьми, – раздраженно пробормотал Габриэль, ставя пустой бокал на поднос проходящего мимо официанта и быстрой походкой направляясь к брату. – О чем мы с тобой договорились сегодня, Раф? – Он сердито смотрел на него.
Раф иронично поднял брови:
– Я просто хотел составить компанию Брин. Между прочим, она сегодня потрясающе выглядит.
– Не лезь, Раф! – прорычал Габриэль.
Тот лишь нахально ухмыльнулся.
– Брин знает, какой ты собственник?
– Да. – Он помрачнел.
– А ты уже рассказал ей о своих чувствах?
– Иди к черту, Раф.
Раф оставался непробиваемым.
– Конечно. Зачем делать просто, когда так легко можно все усложнить, да? – Он сочувственно покачал головой.
Габриэль посмотрел в сторону старшего брата, которому удавалось сохранять терпение, даже общаясь с гостями.
– Ему так нравится. – Он пожал плечами.
– А тебе нет. Поэтому, – Раф повернулся к Габриэлю, – ты должен хватать эту женщину, невзирая на сложности.
– Мы оба знаем, что с Брин так не получится, – поморщился Габриэль.
– Тогда предлагаю тебе решить этот вопрос поскорее.
– Раф, твоя очередь еще настанет, – раздраженно предупредил Габриэль. – И тогда мы посмотрим, как ты будешь решать вопросы со строптивыми женщинами.
– Поверь, ни одна женщина не нарушит мой холостяцкий покой.
– О, Раф, это время наступит, и, когда оно придет, я с удовольствием посмотрю, как ты проглотишь свои слова обратно, – с довольным видом хмыкнул Габриэль. – Пока же придержи свое обаяние для кого-нибудь другого, – добавил он твердым тоном.
– Признайся, что ты просто не терпишь конкуренции.
– Ты меня слишком бесишь, чтобы считать тебя серьезным соперником, – отмахнулся Габриэль, его взгляд снова приковала к себе Брин, беседующая с Эриком. – С твоего позволения, я пойду и поговорю с моей женщиной. – Произнеся эту фразу, он заметил, что Брин устремила свой взгляд в сторону двери и с ужасом взирала на вошедших гостей.