– Сегодня утром, попозже, у меня назначена встреча с Десмондом Тэйлором. Тогда все и выяснится окончательно. Уж в этом-то можно не сомневаться, правда?
Элизабет не знала что и сказать о ситуации. Или о Рогане Салливане…
Глава 3
Cидевший рядом с Элизабет Роган поблагодарил:
– Очень любезно с вашей стороны.
Элизабет оторвала взгляд от прибрежной дороги и искоса взглянула на пассажира.
Никакой любезности с ее стороны в том, что она везет его в город, нет и быть не могло. По сути дела, Роган сам распорядился Элизабет и ее малолитражкой.
Ему нужно было попасть на встречу с Десмондом Тэйлором, адвокатом отца. В Англию он прилетел поздно и очень устал, поэтому не стал брать машину напрокат, а просто поймал такси и попросил доставить его в Салливан-Хаус. Таким образом, своего транспорта у Рогана не было. Великодушно освободив Элизабет от работы по каталогу на пару часов, он попросил ее отвезти его в город.
– Не искушайте судьбу, – строго предупредила она.
Он выгнул бровь:
– А я искушаю?
– Сами знаете.
Единственным утешением Элизабет служило то, что машинка у нее слишком маленькая для мускулистого громилы ростом добрых шесть футов. Очень сомнительно, чтобы на пассажирском сиденье Роган чувствовал себя достаточно комфортно. Хотя придвинутые к ней почти вплотную длинные сильные ноги беспокоили… мягко выражаясь.
Роган смотрел в боковое окно вниз, на утесы, перед которыми на золотистый песок набегали морские волны.
– Я уже и забыл, насколько впечатляет эта суровая красота…
– Полагаю, здесь совсем не то что в Нью-Йорке?
– Да.
Роган бывал не только в Нью-Йорке. Он вообще нигде подолгу не задерживался. По крайней мере настолько, чтобы пустить корни. На случай, если появлялось что-то важное или кому-то требовалось срочно с ним связаться, у Рогана имелся мобильный телефон. А для остальных, в том числе и для Брэда, существовал почтовый ящик…
После смерти отца Роган пока так и не разобрался со своими ощущениями. Впрочем, он вообще не слишком часто имел дело с чувствами. Особенно такими двойственными. Хотя видел, что Элизабет Браун его умалчиваний не одобряет.
Ну и пусть не одобряет!
Роган готов был встретить смерть отца так же, как встречал все остальное. Один на один. Слишком долго он пребывал в одиночестве, а потому не знал, бывает ли иначе. Да и не хотел знать.
– Я могу задержаться надолго, – предупредил он Элизабет, когда она припарковала свою малышку, а он сумел выбраться из нее и распрямить наконец скрюченное тело.
– Не торопитесь, мне все равно надо кое-что купить.
Он кивнул:
– Отлично. Тогда встретимся здесь, на площади, у башни под часами, а потом поищем местечко для ланча.
– Для ланча?
Элизабет удивилась и, забыв закрыть машину, повернулась так резко, что даже голова закружилась.
– Для ланча, – твердо повторил Роган. – Так или иначе, мы в городе, уже почти время для ланча, а значит, почему бы и нет?
Почему бы и нет? Да потому, что Элизабет не нужен был никакой ланч с этим невозможным, вызывающим беспокойство человеком. Она давно уже пришла к выводу, что с Роганом Салливаном ей надо иметь как можно меньше дела.
Что, согласитесь, совсем нелегко при жизни под одной крышей.
– Ладно, ланч через час, – согласилась она.
– Примерно через час, – уточнил он.
Элизабет бросила на прощание нетерпеливый взгляд на Рогана, повернулась и решительно направилась к магазинам на другой стороне площади.
– Только убедись, что он на месте! – рявкнул Роган в мобильный телефон, беспокойно шагая взад и вперед вдоль часовой башни в ожидании Элизабет.
– Роуг, это легче сказать, чем сделать…
– Возьми и сделай! – Роган сердито развернулся и оказался лицом к лицу с бледной, глядевшей на него округлившимися глазами Элизабет Браун. —
Ладно, Эйс, остальное потом. – Он сунул мобильник в задний карман черных джинсов.
– Я… Как прошла встреча?
На лице Рогана появилась какая-то стылая улыбка.
– По-видимому, я – наследник своего отца, если вы это хотите знать.
Элизабет насупилась:
– Совсем не хочу. Ведь это не мое дело!
– Не ваше, – согласился Роган.
Честно говоря, он был удивлен, что отец решил все оставить ему. Хотя, возможно, Брэд посчитал, что собачий приют, которому можно было бы подарить Салливан-Хаус, все же менее подходит для этого, чем собственный сын.
– Тем не менее я уверен, что у вас есть особое мнение на этот счет.
Элизабет пришлось приложить некоторые усилия, чтобы сосредоточиться на словах Рогана. Это оказалось довольно трудно после нечаянно подслушанной концовки его разговора с каким-то Эйсом. «Только убедись, что он на месте…»
И тон такой суровый! Роган явно из тех людей, с кем страшновато встретиться в темном переулке! И явно не из тех, кем стоит увлечься…
Однако Элизабет подозревала, что уже поздновато предостерегать себя от увлечения Роганом Салливаном. От одного взгляда на него у нее по спине бегут мурашки. Эти длинные, темные волосы. Эти черные, пронзительные глаза. Твердая линия чувственных губ. Сдержанная сила в мускулистом теле…
А Роган зло продолжал:
– Можно не сомневаться, что у вас-то прекрасная семья. Идеальная мать, безупречный отец. Все прекрасно.
Да что он понимает?! У Элизабет была еще более неблагополучная семья, чем у него самого!
– Ну же, Лайза…
У нее вдруг гневно вспыхнули глаза. Лайзой ее всегда называл отец. И ей, конечно, не хотелось никаких напоминаний.
– Я уже говорила, что предпочитаю имя Элизабет.
Роган даже разозлился на себя, потому что как бы ему ни нравились ее румянец или бледность, когда она сердится или раздражается…
Стоп!
Начать с того, что Элизабет Браун не в его вкусе. Совершенно. Он предпочитает женщин высоких, мягких, женственных. Женщин, которые все понимали и соглашались с тем, что их отношения с Роганом продлятся недолго. Он не желает иметь дело с этой женщиной – такой маленькой, хрупкой и… колючей. С университетским преподавателем, по уши погруженным в историю. У нее наверняка в идеале семейное будущее в виде дома за белым заборчиком, послушного мужа-профессора и четверых умненьких ребятишек обоего пола.
И в то же время Роган не мог чуть-чуть не пофлиртовать с нею, увидеть, какой неловкой и хорошенькой она при этом становится.
– Лайза – это более… по-дружески, что ли. Не находите? – хрипло пробормотал он, нарочно подступая поближе к ней.
Голубые глаза предостерегающе сузились, и она презрительно ответила:
– У меня нет никакого желания дружить с человеком, который может по телефону разговаривать с людьми подобным образом.
Роган широко раскрыл глаза. Стало быть, доктор Элизабет Браун подслушивала его разговор с Эйсом? И разумеется, сделала из этого собственные выводы.
Не иначе как из-за чтения романов про вампиров у нее развилось богатое воображение! Ну и ладно, Роган давно уже оставил попытки что-нибудь объяснять женщинам. Тем более таким непреклонным, как эта.
Поэтому он беззаботно пожал плечами:
– Что тут скажешь? Иногда приходится добавить в голос агрессии, если человек с первого раза не понимает.
Элизабет с трудом подавила дрожь предчувствия. Ее вчерашнее первое впечатление оказалось правильным: Роган Салливан груб и опасен!
– Не смотрите так взволнованно, Элизабет, я люблю женский крик только в постели, – мягко пробормотал Роган.
Воображение услужливо показало Элизабет картину двух обнаженных и переплетенных тел: гибкого бронзового и гораздо более светлого, маленького…
Щеки у нее опять вспыхнули.
– Наверное, нам пора возвращаться в Салливан-Хаус.
– Боитесь, Элизабет?
Она сверкнула на него глазами:
– Вас?! Напрасно вы так думаете!
Роган весело смотрел на нее:
– Не делайте из меня дурака, Элизабет. У нас не свидание, мы всего лишь собирались вместе поесть.
Ей и в голову не приходило, что совместное вкушение пищи можно назвать свиданием. Имело место небольшое смущение – а если быть совсем честной, большое смущение, – из-за того, что предстоит провести в ресторане время с таким ужасным, поразительным человеком, от одного взгляда на которого у нее скулы сводит.
Он был как-то грубо привлекателен. Что подтвердилось немедленно, когда мимо них прошла женщина. Сначала она рассеянно взглянула на них, и вдруг взгляд ее словно прилип к Рогану. Тот ответил ей ленивой улыбкой.
Роган Салливан был не просто опасен – он был смертельно опасен!
Элизабет нахмурилась и выпалила:
– В конце концов, у меня пропал аппетит. Наверное, из-за тона вашего телефонного разговора. – Она помолчала и с вызовом добавила: – Вы просто хулиган!
Роган молча смотрел в суровое лицо. Он никому не собирался объяснять, почему так решительно требовал, чтобы Эйс убедился, что Рики еще там. Рики сам не понимает, что для него лучше…
– В конце концов, не надо портить аппетит мне, – беззаботно заявил он и, не оставляя Элизабет никаких путей к отступлению, потащил ее за руку на другую сторону площади, в отель «Колокол и скипетр».
– И о чем же мы с вами будем разговаривать? – сухо поинтересовалась она, когда они устроились за столиком в баре отеля, который Роган выбрал для совместной трапезы.
Он лениво откинулся на стуле, совершенно не обращая внимания на заинтересованный взгляд какой-то женщины, следившей за ним с самого того момента, как они вошли в бар.
Как и на взгляды самой Элизабет, которые она исподтишка бросала на него.
Разве она реагировала когда-нибудь так на мужчину? Нет, что-то не припоминается… А на Рогана реагирует. Да еще как! Она ничего и никого не видит и не слышит, кроме него. Такое впечатление, что у нее поднимается температура. Грудь сразу напрягается… Непонятно!
Смешно сказать, но из нечаянно подслушанного куска разговора можно было сделать вывод, что Роган Салливан был не простым головорезом. Можно не сомневаться, что за годы службы в армии он многому научился и сам стал опасен, как любое несущее смерть оружие.
Разве может такая женщина, как Элизабет, всегда предпочитавшая интеллект, а не мускулы, находить привлекательной грубую физическую силу? Однако… находила.
Роган спокойно пожал плечами:
– А кто сказал, что надо о чем-то беседовать? Я пришел сюда поесть, а не разговоры разговаривать.
Элизабет хмурилась, пока молоденькая симпатичная барменша расставляла на столе тарелки. Раскладывая ножи и вилки, девушка не сводила с Рогана глаз. Как и та женщина на улице.
– Спасибо. – Роган послал девушке такую же усмешку, что всего несколько минут назад привела в восторг женщину на площади.
Элизабет стрельнула в него очередным уничижительным взглядом. Поистине на этого человека надо повесить табличку «Опасно!».
– Что? – раздраженно спросил он Элизабет, как только они остались одни.
Она слегка тряхнула головой:
– Всего лишь сожаление о том, с какой легкостью особы женского пола покупаются на сексуальную улыбку.
Он чуть приподнял брови: