— Какие найти слова, чтобы вы изменили свое мнение? — спросил Генри.
— Не знаю... Я... Я не говорю, что вы мне не нравитесь. Я говорю только, что мне кажется неразумным сближаться с вами, Генри.
— Мы это обдумаем, — сказал Генри. — А теперь я хочу поговорить с этими музыкантами. Пойдете со мной?
Она кивнула.
Он продолжал держать ее за руку. Он чувствовал, что она перестала быть для него просто помощницей. Теперь она была его женщиной. И ему это нравилось. Но чтобы убедиться, что она действительно его женщина, он должен заняться с ней любовью.
Музыкантов уже ждала небольшая группка поклонников. Генри воспользовался своей известностью, чтобы расчистить себе дорогу. Он подошел к одетому в черную рубашку охраннику, который отгонял кричаще одетых девиц и слишком назойливых фанатов.
— Я Генри Девоншир. Хочу поговорить с музыкантами.
— Генри Девоншир. Я был на стадионе, когда вы так замечательно выиграли мяч на последней минуте матча. Это была ваша последняя игра в составе «Лондон айриш».
— Это была прекрасная игра. Стен заработал пенальти, и я решил, что все пропало.
— Но вы выиграли. Вы были великолепны.
— Спасибо, — сказал Генри. — Я был бы очень признателен, если бы вы пропустили меня к музыкантам.
— Понятное дело, приятель. — Охранник отступил на шаг и пропустил их.
— Я Генри Девоншир, — представился Генри, подходя к солисту группы.
— Ангус Мак-Нейл, — представился молодой человек, пожимая Генри руку.
— Мне очень понравилось ваше исполнение.
— Спасибо. Мы много экспериментировали с разными стилями, и я еще не уверен, что у нас все в порядке.
— Я бы хотел немного подробнее поговорить с вами. Недавно я возглавил студию звукозаписей «Эверест». У вас есть менеджер?
— Да. «Би-Энд-Би менеджмент».
— Никогда раньше о них не слышал, — признался Генри.
Он посмотрел на Астрид, надеясь, что эта компания ей знакома, но она только покачала головой.
— На самом деле это мой старший брат и один из его приятелей, — несколько пристыженно пояснил Ангус. — Никто не хотел даже разговаривать с нами, когда у нас не было солидного менеджера. Тогда Брайан отправился в библиотеку, взял несколько книг... Но вам ведь это не так интересно, правда?
— Напротив, Ангус, — сказала Астрид, выступая вперед. — Мы в «Эверест групп» хотим знать все об артистах, с которыми собираемся заключить контракт.
— Поэтому мы и пришли, — сказал Генри. — Вы собираетесь еще петь или можете пойти поговорить с нами прямо сейчас?
Остальные члены группы постепенно подошли ближе и теперь обменивались взглядами. Генри решил, что ему надо удалиться и дать им поговорить между собой.
— Вот моя визитная карточка. Я пробуду в клубе еще около часа. Если у вас найдется время для разговора прямо сегодня — прекрасно. Если нет — не беда. Позвоните мне завтра, и мы договоримся.
Он отвел Астрид обратно к столикам для особо важных персон, но ему было не по себе: он не любил сидеть и пассивно ждать. Он заказал выпить для них обоих.
Астрид положила ладонь на его руку.
— Я просто чувствую, как энергия колышется вокруг вас. О чем вы думаете?
Генри не любил делиться своими заветными мыслями и сидел молча, пока не понял, что Астрид может быть тем отвлекающим фактором, который ему сейчас необходим.
— О том, что вы еще не поведали мне свои секреты.
— Ну, с этим придется подождать. Шумный ночной клуб — неподходящее место для исповедей.
— Я не согласен. Это просто идеальное место. Здесь царит дух анонимности. И посторонние не могут за постоянным шумом расслышать ваши слова.
Она наклонила голову, потом подалась вперед, так что их носы почти коснулись друг друга.
— Но вы услышите, несмотря на шум.
Он поднял одну бровь:
— Хорошо. Откройте мне ваши секреты, Астрид.
Она покачала головой:
— Только если вы откроете мне ваши. Не то, что пишут в «Хелло». Я хочу знать секреты настоящего Генри. Почему вы сейчас так нервничаете?
Генри не хотел с ней делиться этим секретом. Он не хотел никому рассказывать о порывах, которым порой поддавался, о том, что хотел иметь все, чего хотел, здесь и сейчас.
Астрид все еще почти наслаждалась новым ощущением. Она всегда позволяла мужчинам... ну ладно, Даниелю задавать тон и распорядок их отношений. Но она знала, что, если хочет иметь хоть какой-то шанс на успешное развитие своих отношений с Генри, она должна измениться.
Она хотела не столько скрывать свои секреты, сколько узнать его.
Что сделало Генри таким, каков он сегодня?
Он обхватил ее рукой за плечи и привлек к себе:
— Я не нервничаю, дорогая. Я хотел бы остаться с тобой наедине, чтобы мы могли закончить то, что начали, когда танцевали.
Она вздрогнула, когда он произнес эти слова ей в самое ухо. От тепла его дыхания электрические искры побежали по всему ее телу. Она тоже хотела его.
Астрид испугалась. С физическим влечением она могла справиться, но тут было нечто большее. Ей нравился Генри. Ей нравился мужчина, в котором было что-то помимо биологической сути. Но она боялась довериться этому глубоко интуитивному представлению о нем. Она думала, что он не такой, но — где гарантии, что отношения между ними, какими бы они ни оказались, не порвутся через несколько месяцев?
— Что означает этот взгляд? — спросил ее Генри.
— Я боюсь потерять голову, — искренне призналась Астрид. Она, возможно, пожалеет о своих словах, но если она чему-нибудь и научилась, так это не отшучиваться в подобных случаях.
— Первый год моей карьеры профессионального регбиста прошел в постоянном страхе. Тренер был моим отчимом. Я знал — если сыграю не так, то подведу его. И первые три игры я провел с позиций боязни. А потом один парень сказал мне: «Я слышал, ты хороший игрок, но теперь мне кажется, это была просто болтовня».
— Как любезно с его стороны!
Генри пожал плечами:
— На меня давили со всех сторон, и я прогибался под этим давлением. Поэтому я решил, что буду играть для себя. Не для Гордона, не для болельщиков — просто для себя.
— И это сработало?
— Да. Я начал играть все лучше и лучше и в конце концов стал капитаном команды.
— Здорово, — сказала Астрид.
— Точно так же я поступаю и вне игры. Живу для себя. Так, как мне хочется.
— Я тоже хотела бы, но всегда есть опасение...
— Забудьте свои тревоги, Астрид. — Он посмотрел через ее плечо и встал навстречу высокому молодому человеку с жидкими темными волосами до самых плеч.
— Я Брайан Монро. Я представляю группу «Икс-Эс-Ю».
— Очень приятно. Это Астрид, моя ассистентка. Хотите выпить что-нибудь?
— С удовольствием.
Астрид откинулась на спинку стула и просто наблюдала за тем, как Генри делает свое дело. Люди подходили к его столику и отходили, это было нормально для Генри, но он каждому уделял внимание. На столе перед ним всегда стоял стакан сельтерской воды. Она быстро поняла, что ее босс на самом деле не пьет в эти долгие рабочие ночи. И у него была своя деловая этика, которой мог бы позавидовать каждый.
Даниель часто использовал людей в своих интересах. У нее на глазах он часто уходил из клуба с какой-нибудь компанией, а его подчиненные оставались обговаривать детали сделок. А Генри... С каждой минутой он нравился ей все больше.
Часа в два ночи она почувствовала, что устала и с трудом сдерживает зевоту. И подала Генри знак, что хочет уйти.
— Подождите меня, — сказал он.
Через полчаса они вместе вышли из клуба.
— По-моему, мы заполучили «Икс-Эс-Ю».
— Несомненно. Брайан выглядел весьма убедительно. Завтра утром я первым делом созвонюсь с ним.
— Я отвезу вас домой, — сказал Генри.
— В этом нет необходимости. Сегодня я взяла машину Бетанн.
— Почему?
— Не хотела пользоваться вашей любезностью. Я ценю, что вы каждый раз подвозите меня, но мне кажется важным иметь возможность самой добираться до дому.
— Но почему? — снова спросил Генри.
— Потому что мне каждый раз хочется пригласить вас к себе, а это не такая уж здравая идея, не правда ли? — Астрид сочла, что говорила с излишней страстностью. Они оба знали — их взаимное притяжение постоянно усиливается. И ничего не могли тут поделать.
— А мне идея пригласить меня к вам кажется вполне здравой. Почему вы не хотите это сделать?
— Потому что вы — мой начальник, Генри, — сказала Астрид. Ночной ветерок был прохладным и показался ей резковатым, когда она откинула голову назад, чтобы взглянуть на звезды. — Почему вам дали имя Генри?
Он тихо засмеялся:
— Так звали отца моей мамы. А почему вы — Астрид?
— Моя мама взяла это имя из книги. Бетанн назвали в честь матери нашей мамы, а я получила книжное имя.
— Какая это была книга?
— «Пеппи Длинныйчулок». Писательницу звали Астрид Линдгрен. Мама говорит, что она хотела, чтобы я так же страстно любила жизнь, как Пеппи.
Астрид посмотрела на Генри и увидела, что он наблюдает за ней с этим своим загадочным выражением лица. Она знала, что наговорила лишнего, но она очень устала. Устала физически, ведь ее организм еще не приспособился к ночному образу жизни, и устала духовно из-за необходимости держаться подальше от Генри. Она хотела, чтобы он узнал, что она за женщина, чтобы взглянул на нее и увидел ее такой, какая она на самом деле.
— Мне это нравится. Похоже, ваша мама знала, что делает, когда давала вам имя, — сказал Генри.
Астрид была в этом не уверена. Какая-то ее часть всегда чувствовала, что ей приходится тяжелее, чем ее сестре. Бетанн была человеком целеустремленным и всегда знала, чего хочет. Она много сделала, многого добилась, а Астрид каждый раз все начинала сначала.
— Я не уверена. Но то, что происходит сейчас, мне нравится, — сказала она.
Генри завладел ее рукой, пропустил свои пальцы между ее пальцами, и так, рука об руку, они и пошли к его машине.
— А вы когда-нибудь думали о том, какие имена дадите вы своим детям?
Астрид почувствовала, что слезы начинают щипать ей глаза, и отвернулась от Генри.
— Астрид?
Она покачала головой:
— Наверное, в честь моих родителей. А вы?
— Я всегда хотел назвать сына в честь великого регбиста Джонни Вилкинсона.
— Надо надеяться, ваша жена будет поклонницей этого вида спорта, — сказала Астрид. Она старалась говорить легко, хотя знала, что дети никогда не будут для нее легкой темой. И как получилось, что они заговорили об этом?
Генри не хотел говорить о детях. Честно говоря, он всерьез задумывался о детях только дважды, когда на свет появлялись его младшие братья по матери. Но в голосе Астрид было что-то, что заставило его попытаться развить эту тему. На в общем ничего не значащие вопросы таким тоном не отвечают.
— Как зовут ваших родителей? — спросил он.
— Спенсер и Мэри. Но, право же, мне не хочется говорить на эту тему. Не понимаю, почему мы вообще ее коснулись.
Он открыл дверцу своего автомобиля и помог ей занять место пассажира, а сам обошел кругом, сел за руль, но, прежде чем завести мотор, посидел некоторое время молча.
— Моя мама думала назвать меня Мик, в честь Мика Джаггера, но потом сказала, что хочет дать мне имя человека, который всегда ее любил.
— Это очень трогательно, — заметила Астрид. Она невольно задумалась о том, что Генри, наверное, было нелегко расти в тех условиях, в которых он рос. — А почему вы стали играть в регби? Не проще ли было бы стать музыкантом? — И тут же прикрыла рот рукой: ей вдруг пришло в голову, что он, возможно, не умеет петь. — Или, может, вы не умеете петь?