характернойдляпитерскойзимы.Представляетсебекристальночистый,
стерилизованныйбезразличнойковсемуживомубогинейзимывоздух,
ежитсяотпредчувствияредких,ноубийственныхморозов,практически
воочиювидитобледеневшийипокрытыйплотнымпритоптаннымснегом
асфальтдворов.Восхищаетсяполнойлуной,повисшейвмракеледяной
ночи, окруженной странным ореолом и печально взирающей на уснувший
мир.ВеликолепиекартинызахватываетКатю,ионанезамечает,как
«нирдош» гаснет, успев дотлеть до середины.
-Тыснами,Катюша?–интересуетсякто-то,стоящийрядоми
совершенно незнакомый.
Быстро моргая и оборачиваясь туда, откуда прозвучал голос, Катя видит
все того же Рому и ощущает внезапный прилив сразу двух чувств – злости и
бессилия. Смотрит на окурок. Хмыкает. Швыряет его мимо урны и молча
уходит обратно в офис, оставляя в недоумении Рому и еще пару вышедших
покурить сотрудниц из ее отдела.
ПослеобедаКатяпытаетсясновазанятьсядокументами,которые
оставилавработепередтем,какуйти,ночто-тонеклеится–фразыв
массивных текстах договорных условий разбегаются, строки перемежаются,
и вместо стройного делового текста Катя видит тарабарщину без какого-либо
смысла.Откладываетбумаги.Растираетлицо.Решаетпроверитьпочту–
частенькоейэтопомогалорасслабитьсяисосредоточитьсянаделах.На
рабочемящикеобнаруживаетнесколькописемсвложениямии,нечитая
теста, машинально скачивает прикрепленные документы, чтобы позже до них
добраться. Зайдя на личную почту, обнаруживает три спамовых письма от
каких-то магазинов и курсов английского языка, а также одно с неизвестного
«кривого»адреса.Открывает.Сидит,зажаврукумеждуколенейи
ухватившись всей пятерней за кресло.
«Привет,Катя.Тыменянезнаешь,нотыдолжназнать,чтотвоя
жизнь под моим контролем. Я вижу всех, кто окружает тебя, и знаю, чего
тебе стоит каждый. Мне не нравится твой подход к жизни. Я постараюсь
научить тебя чему-нибудь. Но это будет дорого стоить. Тебе. Следи за
событиями и не пытайся мне мешать. Все будет, как надо»
По всему телу Кати бегут едкие, озлобленные мурашки, и она в ужасе
закрывает браузер. Мотает головой, протягивает сквозь зубы «ос-споди» и
откидывается в кресле. Не верит в реальность увиденного. Понимает, что это
вряд ли спам, хотя и в спамерском письме могли приписать обращение по
имени. Вспоминает каждое слово текста письма, но не хочет открывать его
снова. Есть в нем что-то пугающее, как и в фото, прикрепленном к профилю
отправителя письма – на нем прикрытое двумя черными полосками лицо –
явно женское, но на этом Катя не сосредотачивается, потому что на аватар
можно поставить хоть фото Мадонны, хоть профиль суслика, никого это не
удивит.
Катя перебирает версии того, откуда могло взяться это письмо и приходит
к нескольким основным. Смотрит сквозь монитор, крепко сжимая коленями
запястья обеих рук.По первой ее версии, письмо – глупая шутка знакомых.
По второй – розыгрыш со стороны отосланного настойчивого поклонника,
каким-тообразом–возможно,черезкорешасредиадминистраторов
«экзиста», - узнавшего ее «электронку». Потом Катя соотносит пропадания
со связи уже, как минимум, двух потенциальных кавалеров из «экзиста» и
предполагает,что,возможно,какая-нибудьбольная,помешаннаяна
знакомствах в интернете и хронически неудовлетворенная из-за возрастной
прыщавостииизбыточнойскромностивреальнойжизнидевочкаиз
администрации сайта – кто сказал, что они все там здоровые? – переманивает
неким фантастическим образом ее ухажеров.
НастолКатиизрукзаместителядиректорапосделкахвобласти
промышленностиигосзаказовплюхаетсямассивнаяпапкасподлежащей
обработке в течении текущей недели отчетной информацией по разработке
сделки по продаже промышленного оборудования, и это помогает мыслям о
письме улетучиться самим собой. Тем не менее, внимания к работе Кате не
хватает. Почти час она пытается делать то одно, то другое, и в итоге, ломая с
треском авторучку пополам и привлекая этим внимание соседей по кабинету,
молча встает и выходит в коридор между кабинетами. Ощущает странный
холод, тряску внутри, словно бы перед тем, как заплакать, но о слезах и речи
нет. Ощущает смесь страха и отчаяния. Садится на подоконник массивного
окна, выходящего на выезд из двора. Бессмысленно смотрит на покрытый
щербинами и сколами асфальт.
Онавскрикиваетитутжестыдливоприкрываетротрукой,когдаиз
машинальноположенногорядомнаподоконник«айфона»раздается
странный набор звуков, который когда-то был одной из ее любимых песен.
Быстро берет в руку аппарат и принимает вызов. На этот раз, ее беспокоит ее
стараязнакомая,надобрыхполторадесяткалетстаршеее,которуюона
называеттетейДашей.ТетяДашавсвоевремяздоровопомогалатолько
приехавшей и неокрепшей гостье метрополии Кате, исходя из того, что в свое
времяблизкодружилаиучиласьводноминститутесеероднойтетей,
живущей ныне в Германии. Тетя Марина, узнав от катиных родителей, что ее
племянницаринуласьпокорятьбольшойгород,быстросвязаласьстетей
Дашей, и эта связка из весьма активных и продвинутых теть помогла Кате
материальностабилизироватьсяиужепотомпереехатьнанаследную
квартиру. Иногда Катя не могла в голове уложить, как ее родственниц так
разбросалопомиру,атакже–почемучужаяженщина,простоподруга
родственницыоказалаейб о льшуюподдержку,чемродная,пустьи
двоюроднаябабушка,котораятольковприближенииксмертномуодру
задумалась о том, что надо бы сделать доброе дело и переписать квартиру на
внучку.
ТетяДашаинтересуетсяделамиисамочувствиемКати,обращает
вниманиенаееутомленный,явноискусственноободряемыйголоси
настойчиво приглашает ее отдохнуть вместе на даче в эти выходные, пока не
совсем похолодало. Катя ссылается на обширную занятость, на надомную
работу, которой, на самом деле, давно не страдает, на странное самочувствие.
Старается не сгущать краски и не говорить, как ей, на самом деле, хреново,
хотя именно это определение само собой просится на язык. Тетя немного
расстроена, и Катя решает добавить что-то невнятное вроде «Ну, я подумаю,
очень постараюсь выделить время, ты же знаешь, я тоже по тебе скучаю» .
Разговор сводится к длительному прощанию. Заканчивается.
- Кать, Михаил Сергеевич просил тебя зайти, как будет время, - раздается
голосразносящейкакие-тодокументыпоофисамсекретаршидиректора
Оксаны.
Катяспрезрениемсмотритнаприезжую,какионасама,девушку.
Пытается вспомнить, из какого региона та, и, уже вспомнив, ловит себя на
мысли, что думает явно не о том. Тихо отвечает « Ясно » и отводит взгляд в
окно. Ей кажется, что рисунок дефектов асфальта сменился, но предпосылок
тому не было. Она слезает с подоконника, тяжело вздыхает и идет в кабинет
директора в ожидании самого неприятного разговора за последнее время.
Покаонаподнимаетсянатретийэтажинеторопливоприближаетсяк
этому разговору, в ее голове смешиваются в едкий, щелочной коктейль все
самыеяркиемысли,которыепосещалиееголовузапоследниедвадня.
Пропадающие собеседники по «экзисту». Недосып. Звонок матери. Письмо
от какого-то идиота. Едва не разбитая машина. Необходимость ехать домой
наобщественномтранспортеилитакси–влюбомслучае,под чьим-то
руководством . Усталость от одиночества. Флирт «продажника» Ромы. Горечь
кофе.Кот,которогонет.Ещесотниобразов,лиц,красок–странных,
причудливых, мерцающих перед ее внутренним взором.
- Кать, можно зайти. Я не кусаюсь.
ГолосМихаилаСергеевичазвучиткак-тонесмело,сопасением,но
выводит Катю из оцепенения достаточно эффективно. Она обнаруживает, что
уцепилась за дверную ручку и не может пройти внутрь кабинета, хотя дверь
уже открыта. Усилием воли убирает руку, пытается улыбнуться и заходит,
давай двери самостоятельно закрыться с помощью доводчика.
- Вызывали? – имитируя войсковую манеру, произносит Катя.
- Есть такое, - кивает директор. – У тебя все в порядке?
-Да,вполне.Тольконемного…-Катябоитсяслов« усталость»,
«болезнь»,«отдых » и однокоренных к ним при общении с вышестоящим
руководством. Ищет подходящий вариант. – В общем, все в порядке. Что-то
не так по сделкам?
-Нукак,-директордваждыпрокручиваетмеждупальцамичерную
« кросс»икладетеерядомстонкойстопкойдокументов,которуюон
придвинул на середину стола, как только Катя села в кресло напротив. – В
целом, ты молодец, но есть нюанс. Как ты умудрилась направить документы
«Аттики»курирующемуменеджеру«Сити-Сервисез»?Ядавностолько
добрых слов в свой адрес не слышал. Он ведь до дня сделки, по традиции, не
прикасалсяк«сопроводиловке»,рассчитывая,чтоунасвсеготово,и
останется только провести сделку. А там был заказ на услуги примерно на
десять миллионов.
- Сделка… - Катя сглатывает, пытаясь увлажнить резко пересохшее горло,
- …сорвалась?
- Пока что перенос, - пожимает плечами директор. – Но до их директора
успело дойти, и нам уже выставили штраф, и контракт стал на треть менее
выгодным. А надо еще покрыть издержки по самой «Аттике». Я удержал,
конечно, этих ребят от получения информации, что их документы улетели,
но…
- А это не могло быть курьерской ошибкой? – рискует прервать директора
Катя.
- А ничего, что это твояподотчетная зона? Что ты личнопередавала вчера
курьеру эти документы? Что на расписках стоит твояподпись? – директор
внешнеспокоен,нопериодическиначинаетпокручиватьлевыммизинцем
золотой перстень на левом же безымянном пальце. – Кать, это уже третий
организационныйкосякзапоследниедвенедели.Исовершенно
неожиданный, с учетом твоих былых показателей. Что у тебя стряслось?
- Ничего, - шепчет Катя, и в ее голове шумит то ли прибой, то ли волна
«белогошума»;онадезориентированаиготовавыйтиизкабинетачерез
окно,лишьбыневыслушиватьдальнейшиесловадиректора.–Япросто
допустила невнимательность…
- Подойди-ка после этого разговора к Яковлеву, выясни подробности по
«Сити-Сервисез» - он в курсе, - и реши вопрос. Послушай, может, сходишь в
отпускпослеэтойнедели?Утебячертовскинездоровыйвид.Яготов
выделитьличнодлятебянеделюзасчеткомпании,помнятвоибылые