– У тебя нет ощущения, что ты слишком многое себе позволяешь?! – возмутилась я, треснув его кулаком по плечу.
– Если ты хочешь, чтобы тебя кинули в воду в одежде… – Андрей многозначительно ухмыльнулся.
– Я загораю, и купаться не намерена! – и дернулась назад. Пользуясь возможностью поговорить наедине вне зоны слышимости даже оборотней (шум воды заглушал все), спросила: – Андрей, я тебя не понимаю. Мы ведь уже выяснили все дома! Почему ты продолжаешь вести себя так, словно нас все еще связывает совместное будущее? (Эпизод с внезапной страстью я упорно не намерена принимать в расчет!)
– Потому что так и будет, – белый характерно прищурился, позволяя мне отступить на пару шагов – максимально возможное в пределах лодки расстояние. – Я – твой альфа, и я уже говорил, что ты будешь жить в моем клане. Этот вопрос не обсуждается. И только моему волку принадлежит твоя бурая.
«А значит, и ты – мне», – повисло невысказанным.
– В клане, альфа которого недвусмысленно намекнул о том, что предпочел бы видеть меня мертвой? – накануне течки с эмоциями и так сложно совладать, а сейчас в душе бушевала настоящая буря, распаляя вдобавок и тело.
Андрей поморщился.
– Никто тебя не тронет в клане белых волков, можешь не сомневаться. Тебе никто не выкажет неуважения. Никогда!
«Ага, если не скажут вслух, это еще ничего не значит. Я все равно буду чувствовать их истинное отношение! Тут животное чутье скорее во вред. Всегда буду кем-то… временным, несерьезным, второсортным… Неужели он сам не понимает, что именно этим в первую очередь и унизит меня? И что можно будет требовать от остальных членов клана при таком примере?..»
– Но своей парой ты меня не признаешь? – спросила в лоб, смело взглянув ему в глаза. Знала ответ, боялась его, но спросила, надеясь на чудо.
– Нет, – оборотень покачал головой, сопроводив этим жестом негромкий ответ. – Я не могу сделать это. Никогда слабая волчица из шакальего клана бурых волков, неспособная подарить мне здоровых волчат, не станет моей парой. Ты должна адекватно оценивать ситуацию и – принять ее. У тебя не будет иного выбора, я так решил. И твоя природа не позволит тебе не подчиниться.
Кажется, в душе что-то умерло в это мгновение. Мы, молча всматриваясь в глаза друг друга, вслушивались в отголоски только что сказанного. В моем сознании его слова разносились многократным эхом, сводя с ума, заставляя мучиться от отвращения, безысходности и… облегчения. За последнее я ненавидела себя вдвойне, но была бессильна что-либо сделать: инстинкт самки требовал послушаться сильного самца, обещавшего мне свою защиту. Я ненавидела саму мысль об этом. Жить рядом, довольствоваться ролью временной замены, наблюдать за ним и его парой, за их детьми… Даже думать об этом было мучительно! Но бурая предавала меня, уже соглашаясь смиренно плюхнуться на спину, подчиняясь воле альфы. И это было невыносимо!
Словно ослепнув от горя, понимая, что тону в вихре бешеных эмоций и способна сейчас на самый безумный поступок, я резко прыгнула, одним махом погружаясь в прохладную воду. Смывая с себя ощущение физической боли, разрывающей душу надвое. Притупляя прохладой состояние глухого отчаяния.
Лишь несколько секунд отделили мой прыжок от еще одного всплеска – Андрей прыгнул следом. И, поднырнув глубже, поймал меня в воде. Поймал, крепко спеленав руками, прижав к себе, чтобы одним мощным толчком устремиться вверх – к свету дня. Мне же всплывать не хотелось совершенно! От озвученных перспектив предпочтительнее было бы камнем пойти на дно, и сейчас, в злом и отчаянном порыве, даже хотелось этого. Но белый был намного сильнее, поэтому я, увлекаемая им, вынужденно возвращалась к жизни. Впрочем, это не мешало мне что есть силы, подогреваемой душащей сейчас ненавистью, вырываться, пинать и царапать его. Правда, давление воды основательно сглаживало мои усилия.
Стоило нам, вынырнув на поверхность, сделать по глотку воздуха, как я зарычала – яростно, агрессивно и безумно! Сейчас меня захлестнула животная ярость, полностью лишая хоть какого-то здравомыслия. Моей разумной человеческой половиной управляли инстинкты и эмоции зверя, раненого зверя – боль и жажда мщения. Не держи меня Андрей мертвой хваткой, зубами и ногтями впилась бы сейчас в его лицо. И плевать мне было на осторожный и боязливый скулеж бурой внутри: самка во мне отчаянно призывала к подчинению.
Но… Подчиниться подобному?! Это за гранью добра и зла!
В итоге, продолжая пинаться, махать ногами (все остальное мне было недоступно) и раскатисто рычать, я вновь утянула нас под воду. Жидкость хлынула в горло, заставив поперхнуться. Но Андрей уже вновь волок меня «к свету», не позволяя захлебнуться.
Конвульсивно фыркая и откашливаясь, удерживая голову над поверхностью накатывающих волн, я собиралась с силами, чтобы заорать на него уже по-человечески, когда… грянул гром. В буквальном смысле! Резко потемневшее небо прорезала ветвистая молния, и следом тут же раздался грохот. А через секунду сверху обрушилась лавина воды. Шквал острых и холодных потоков сильнейшего ливня.
Дождь отчаянно хлестал тугими струями, колол иглами разбрызгиваемых ветром капель, оглушал и ослеплял. Стихия теперь бушевала не только у меня в душе, но и вокруг! И только благодаря поддержке сильных мужских рук меня вновь не накрыло волнами, не закрутило в большущих пузырях воды, что начали появляться, когда по поверхности озера забарабанил дождь.
Этот дождь покорил своей внезапностью, силой и напором. Он был так созвучен смятению в моей душе… И скоротечен и порывист, как мои вспыхнувшие от гнева эмоции. Летний ливень закончился так же стремительно, как и начался, уняв и бурю внутри меня. Глубоко вздохнув, я уже спокойно оттолкнула мужчину и распласталась на поверхности воды, позволяя редким теперь каплям массажировать тело. Андрей, мощно загребая руками, держался рядом. Но он словно почуял, что я успокоилась, и позволил отдалиться.
Зажмурившись, вслушивалась в острые уколы капель, что жалили лицо, возвращая мне ясность мыслей.
«Откажусь!» – вдруг пришла я к ясной и простой мысли. – «И ничего он с этим не сделает!»
И нырнула, уже осознанно погружаясь в тепло воды, позволяя телу распрямившейся пружиной устремиться вперед, выплескивая избыток энергии. Я чувствовала, что Андрей плывет рядом. Но сейчас мне это было безразлично. Важнее было сосредоточиться на себе, поймать этот миг душевного равновесия ираствориться в нем. Под водой провела столько времени, сколько смогла.
Вынырнув, судорожно вдохнула, наполняя легкие воздухом, и оглянулась. Лодка качалась на воде метрах в ста от нас. Андрей все так же держался рядом со мной и спокойно молчал.
«Отлично! Это можно делать вдвоем», – и я, тоже молча, поплыла к лодке.
Цели мы достигли быстро. Забравшись внутрь, слегка растерлись руками, позволяя ветерку избавить наши тела от капель воды.
– И, кстати, до течки совсем немного, – словно и не было моего прыжка, спокойно произнес Андрей. – Сегодня же переберешься в мою палатку, я там один. После сегодняшней прогулки никто не удивится.
«И не подумаю!» – я продолжала молчать, выжимая воду из промокших насквозь шорт и топа, что оставались лежать в лодке.
Белый, прищурившись, окинул меня заинтересованным взглядом и взялся за весла, несколькими гребками разворачивая лодку в направлении нужного берега. Те двадцать минут, что понадобились, чтобы добраться до него, между нами стояла напряженная тишина. И я не представляла, чем можно ее прервать, когда…
Стоило днищу лодки царапнуть прибрежный песок, как Добровольский спрыгнул в воду, парой движений вытягивая лодку на берег. Я уже открыла рот, чтобы сообщить о категоричном отказе потворствовать его чудовищным планам, когда к нам подбежали трое моих сокурсников. И в их числе Светлана, в той самой куртке, что Илья предлагал мне.
– Лена, вау! Как вас там дождем накрыло! Мы волновались!
– Все не так страшно, – отмахнулась я, – выглядело страшнее, чем ощущалось. Нам ничего не угрожало.
– Зато нам угрожало! – лихорадочно затараторила Света. – Только представь: и получаса не прошло, как ты со спасателем уплыла на рыбалку, а на меня почти напало дикое животное! Росомаха! Такого страху натерпелась!.. Все же хорошо, что с нами тут МЧС-ники.
Я споткнулась на ровном месте, услышав такую новость. Росомаха?!
– И вроде дикий хищник, – не заметив моего изумления, рассказывала Света, – а до того умный! Вот не поверишь, не глупее меня. Специально притаился, выжидая момент, когда я отойду к самой опушке леса. Как же хорошо, что спасатели с нами! И ведь чем именно я этому зверю не понравилась? Больше ни на кого не кинулся. А уж до чего храбрый тот спасатель, который над тобой подшучивал! Ну, Андрей! И сильный. И быстрый. Едва ли не голыми руками зверя перехватил, шустро так наперерез ему кинулся. А я даже не заметила, что мужчина рядом был.
– А где напала? – мгновенно выкинув все несвоевременные переживания из головы, сосредоточилась я на ситуации. И в тот же миг решила, что жить в одной палатке с Добровольским, может, не так уж и плохо. Безопаснее, так точно.
– Вон там! – девушка рукой показала мне направление. – Видишь, почти к самой воде лес подступает небольшой частью, а за ним снова широкий берег, там зверь и выжидал. А я осмотреться пошла.
«С наветренной стороны!» – мгновенно сориентировалась я, осознав, как росомаха смогла подойти так близко. Впрочем, возможно ее и подпустили, желая понять намерения, ведь почуял же Андрей что-то, когда мы подошли.
– Что с хищником стало? – поинтересовалась, желая понять, не обратила ли внимания студентка на что-то «лишнее».
– Ты думаешь, мне до того было? Да я толком ничего и не поняла, еще и так испугалась… Все случилось почти мгновенно. Темная тень метнулась ко мне, я только и успела что осознать – зверь! – и завизжать, а уже спасатель этот между нами кинулся. И тут же еще двое сзади подбежали, меня развернули, увели…
Ага! И пусть мы с девушкой беседовали в отдалении от всех, но я не сомневалась, что оборотни слышат каждое слово.
– Понятно… – протянула я с облегчением.
Мы пошли к костру. Оказывается, на берегу озера притаилась в ивняке крошечная деревянная избушка, где хранилось все необходимое для привала. И большой котелок в том числе!
– Наверное, рыбаки оставляют, – предположили ребята. Но я-то чуяла, что медвежья это избушка. И любят хранители сюда наведываться. Хотя, чем они не рыбаки?
За время, проведенное на озере, на костре успела свариться ароматная и наваристая уха. Мы дружно, под возбужденное обсуждение людьми «приключения», расселись есть. Благо и стопочка чистых металлических мисок у хозяйственных медведей нашлась.
И, вопреки душевным терзаниям, аппетит ни у кого не пропал.
– Из налима рыбный суп – это вещь, – проинформировал всех Илья, загребая ложкой гущу.
Я, как профессионал, уху тоже оценила. Впрочем, больше была сосредоточена на наблюдении за оборотнями. Однако что медведи, что Андрей выглядели расслабленными. И даже моя бурая никакого скрытого напряжения не ощущала.
Насытившись, вымыв посуду и убрав все по местам, занялись, собственно, тем, ради чего и шли к озеру. Отдыхом! Недавний дождь сменился солнцем, позволив забыть о ненастье. Мы дружно разделись и отправились купаться. Все, кроме трех спасателей, что остались «бдить» на берегу.
Так, в веселой кутерьме и играх, провели пару часов, пока не пришло время возвращаться в лагерь. Прогулка подходила к концу. Тем более что на обратном пути нам предстояло тщательно присматриваться к тропе, в надежде обнаружить следы животных. С собой у нас был специальный гипс, чтобы сделать слепки. Начали, конечно, с отпечатка росомахи.