каким именем собрался свататься?
Вадик смерил приятеля высокомерным взглядом:
- Под именем герцога Анаша Шейна.
- Анаш Шейн? – развеселился Муха. – Так это тот немец, что новый вид
маковой соломки селекционировал. Так ведь он вовсе не герцог был, а
булочник. В пекарне работал, кренделя с маком продавал. Его потом за эти
кренделя на десять лет посадили.
Но Вадик не обращал на насмешки друга ни малейшего внимания.
Поправив атласный берет, он двинулся к королевскому дворцу.
- Интересно, - размышлял вслух Муха. – А что потом делают с не
ответившими на все вопросы женихами?
15
Видя нового претендента, народ почтительно расступался, а какой-то
полупрозрачный эльф даже сунул Вадику под мышку изящную цитру.
- Исполни им что-нибудь из раннего «Секс Пистолз», - шептал на ухо другу
Муха. – Жаль только, что примочки нет, а то мы бы её к цитре подключили.
В приёмном зале как раз заканчивал петь двенадцатый претендент.
Старый король Вольдемар, очень сильно напоминающий впавшего в
маразм Рональда Рейгана, кемарил на троне, рядом с которым в золотом кресле
сидела принцесса Клава, но, к сожалению Вадика, её лицо скрывала белая
вуаль.
Отплясав и отпев, двенадцатый претендент, отложив в сторону волынку и
преклонив колено, стал ожидать трёх решающих вопросов. Как всегда в этот
момент ропот в зале стихал, и придворные с напряжением начинали следить за
развитием драматических событий. Чувствовалось, что претендент несколько
трусит, во всяком случае, пот из под берета тёк у него ручьями.
В зале повисла тишина.
Посапывающий на троне король вздрогнул и, не просыпаясь, сквозь сон
промямлил:
- Всех заговорщиков казнить, а их головы развесить на городской
площади…- и снова захрапел.
Засуетившиеся стражники, тут же кого-то выволокли из зала. Когда вопли
арестованных затихли в глубине замка, принцесса шевельнулась. Застывшего
посредине зала претендента, казалось, чуть не хватил удар, но на ногах он всё
же удержался.
- Чего он так боится? – недоумевал Вадик.
А Мухе страшно захотелось забить сейчас косяк, но во дворце сделать это
он постеснялся.
Наконец принцесса приятным мелодичным голосом задала свой первый
вопрос:
- О, ответь мне, смельчак, решивший попросить моей руки. Что это такое:
днём оно под печкой сидит, а ночью в небе летит?
Претендент затравленно заозирался. Придворные, как могли, полушёпотом,
начали подсказывать ему возможные варианты ответов.
- Это…- не уверенно промямлил претендент. – Это…
- Ну, смелее, смелее…- мелодично поторопила его принцесса.
- Это таракан, - выпалил претендент и попятился подальше от трона.
В зале снова повисла напряжённая тишина.
- Нет, - ледяным тоном ответила принцесса. – Это летучая мышь.
В ту же секунду плиты пола под двенадцатым женихом разошлись, и он с
диким воплем полетел куда-то вниз, увлекая за собой гудящую волынку. Затем
из открытого люка послышалось утробное рычание, хруст и кто-то с аппетитом,
приглушённо урча, зачавкал.
- Вау, - сказал Муха, протискиваясь в толпе испуганных придворных к
середине зала. – Ну прямо как в ужастике Стивена Квина «Обглоданные кости».
Плиты пола медленно сошлись, став на место.
- Следующий, - уставшим голосом произнёс разодетый, словно павлин,
человек в напудренном парике и стукнул посохом в пол.
16
Взгляды придворных сосредоточились на Вадике.
- Ты это, - горячо шептал ему возбуждённый Муха. – Главное, держись от
середины зала подальше.
Вадик решительно вышел вперёд.
- Итак, - сказал павлинообразный человек с посохом, видимо,
распорядитель праздника. – Вы будете петь, танцевать или расскажите анекдот?
- Расскажу анекдот, - гордо ответил Вадик, отшвырнув жалобно
взвизгнувшую цитру в сторону.
Муха взялся за голову.
- Короче, - начал Вадик. – Обсасывает Колобок лисьи косточки и хрипло
так говорит: «Теперь я пирожок с мясом».
Видимо, в этом месте все должны были засмеяться, но этого не произошло.
Зато на троне снова проснулся престарелый король Вольдемар и, взглянув в зал,
весело захихикал:
- Ой, я не могу, неужели вы их казнили? Ведь это была шутка…
Тут то зал и грянул раскатом заливистого смеха.
Смеялись все, даже Вадик с Мухой. Исключением из правил стала лишь
неподвижная принцесса да прожорливый обитатель подвалов королевского
дворца. Отсмеявшись, король дал знак продолжать праздник и снова сладко
захрапел. Принцесса в золотом кресле шевельнулась. Зал затих.
- О, ответь мне, смельчак, решивший попросить моей руки, - мелодично
сказала она. – Что это такое: маленькое, зелёное, по болотам прыгает, квакает?
- Танк, - не задумываясь, ответил Вадик.
Придворные в зале буквально онемели, такого самоуверенного претендента
они ещё ни разу не видели. Принцесса вздрогнула и каким-то нервным голосом
произнесла:
- Ответ верен.
Хор ликующих голосов пронёсся над залом.
Муха показал другу поднятый вверх большой палец.
- Вопрос второй, - дрожащим голосом продолжила принцесса. – Ответь
мне, что это такое: белое, пушистое, по полу бегает и всё время шебуршит?
- Это м… м… - Вадик задумался. – Это… Шебуршунчик.
Принцесса снова дернулась, словно её ударило разрядом тока.
- Ответ верен, - странным голосом произнесла она.
Придворные опять радостно заголосили. А некоторые из них даже
пустились в пляс. Перекрывая их голоса, Муха басом запел: «Оле, оле, оле,
оле!!!». Вадик усмехнулся, поправляя шпагу.
- Ну что ж, принцесса, - нагло заявил он. – Я жду третьего вопроса.
Принцесса медленно встала с кресла:
- Ответь мне, - голос её дрожал. – Два кольца, два конца посредине гвоздик,
что это?
Вадик хмыкнул:
- Мужик с прибитыми ко лбу гвоздём очками. Жмурик, короче.
Принцесса обессилено упала обратно в кресло:
- Ответ верен.
17
Придворные что-то запели нестройными голосами. А в подземелье
королевского дворца недовольно взревел, оставшийся без тринадцатого блюда,
прожорливый монстр.
- Дорогая, этот молодчик тебя обижает? – разбуженный криками, спросил
король Вольдемар, недружелюбно глядя на Вадика. – Можно я его казню?
- Не надо, папа, - ответила принцесса. – Это мой… мой будущий муж…
***
О свадьбе герцога Анаша Шейна и принцессы Клавы Шифер раструбили на
всё королевство. Многие прославленные рыцари спешили в столицу, дабы
лично поздравить престарелого короля и молодого жениха с невестой, в
результате чего в лесах расплодилось страшное количество драконов,
оставшихся без присмотра, чьё поголовье на время перестало
контролироваться.
- Эх, погуляем на славу, - сказал Муха, развалившись на роскошной
кровати в личных покоях жениха.
Сам жених пребывал в последнее время в некотором затруднении,
касающемся непосредственно его невесты.
- Что за фигня, блин, - сказал он Мухе, пинком сгоняя того с кровати. –
Прошло уже два дня, а я ни разу не видел её лица.
- А зачем тебе оно? – удивился Муха. – Во время брачной ночи всё равно
темно будет, а утром сам знаешь на кого женщины похожи: засыпаешь с
Памелой Андерсон, а просыпаешься с Томми Ли.
- Идиот, - пробормотал Вадик, примеряя у зеркала мантию из горностая.
- А что такое, разве есть какие-то причины для волнений?
- Да в том-то и дело, что нет, - вертелся у зеркала Вадик. – Но что-то меня в
этом предстоящем браке беспокоит, словно, заноза в заднице, а вот что именно,
сказать определённо не могу.
- Может ты Катьку вспомнил? – предположил Муха.
Вадик дёрнулся.
- Никогда, слышишь, - закричал он. – Никогда не при каких
обстоятельствах не напоминай мне о ней.
В следующую секунду двери покоев резко распахнулись и в спальню
ворвались вооружённые стражники, скрутив Муху, они поставили его на колени
и приготовились отсечь голову.
- Господин, он только что оскорбил вас, - с почтением сказал один из
стражников. – Позвольте казнить наглеца.
Вадик задумался, теребя начинающую отрастать мушкетёрскую бородку.
- Пожалуй, - медленно произнёс он. – На первый раз я его прощаю.
Стражники почтительно поклонились и, отпустив Муху, покинули спальню.
- Ну, спасибо тебе, - прошипел Муха, потирая ноющие запястья, – герцог.
Вадик лучезарно улыбнулся:
- Не за что, братело…
***
18
Свадьба была назначена на воскресенье. И когда этот день, наконец,
настал, настроение Вадика, которое и так нельзя было назвать мажорным,
окончательно испортилось. Гнетущие предчувствия не давали ему покоя.
- Да что ты бузишь, - удивлялся Муха. – Целое королевство тебе останется,
когда дедок к праотцам отойдёт. А жену эту свою, принцессу Клаву, в башню
заточишь, в эту как её, слоновой кости, а сам себе гарем заведёшь из
придворных куртизанок.
Но эти успокоительные речи жениху помогали мало.
- Не нравится мне всё это, ох как не нравится, - неустанно повторял Вадик,
блуждая по лабиринтообразным покоям королевского дворца.
В том, что всё происходящее с ним не что иное, как очень большой,
порядком затянувшийся глюк, он по-прежнему не сомневался. Но вот чей?
Теперь Вадик был точно уверен, что глюк этот не его и не Мухин. Тогда чей?
Он снова и снова задавал себе этот вопрос. Ведь тогда в подъезде их было всего
двое и шприца было два, хотя и странных, квадратных. От подобных мыслей
начинала болеть голова, и ему ничего не оставалось, как воспринимать
окружающую действительность такой, какой она есть…
Короче, погуляли на славу.
На свадьбе было съедено колоссальное количество всяческой бегающей и
летающей снеди, выпито целое море эльфийского пунша и гномьего рома.
Народ отрывался, как мог. Правда, нескольких пришлось повесить, для
острастки, чтобы остальные, веселясь, не перегибали палки, и не срыли в
потоке веселья королевский дворец. Хотя король был и стар, но он оставался
по-прежнему мудрым, и поэтому плахи и виселицы всегда были у него под
рукой, готовые к немедленному употреблению. Такая политика была жестокой,
но справедливой, и потому народ очень любил своего короля, следуя старому
правилу: «Не зарывайся».
Плясали, в общем, до самого вечера, но даже после торжественного
венчания, супруга герцога наотрез отказалась показывать своё лицо.
- Ты хоть брюнетка или блондинка? – вопрошал принцессу пьяный Вадик,
ища случай заглянуть Клаве под вуаль. – Ну покажи личико, что тебе стоит.
Но принцесса была холодна и неприступна, как айсберг в океане.
- Эх, - горестно восклицал герцог. – Не бывает некрасивых женщин, бывает
мало водки…
Но он ещё не знал, как жестоко ошибался в этом своём суждении. Когда
дело вплотную приблизилось к полуночи, то бишь к брачной ночи, Вадик
откровенно начал трусить.
Отыскав в королевской конюшне развлекающегося с пышнотелой
крестьянкой Муху, молодожён вызвал его на срочный мужской разговор.
- Ну ты, по-моему, вообще опупел, - возмутился Муха, натягивая штаны. –
Ты чего людям жизнь портишь. Думаешь, раз наследник целого королевства,
так тебе всё можно?