...
«Army Major General Adam Cherry was dismissed yesterday…»
7
Холодный душ…
Теплое полотенце…
Махровый халат…
Горячий чай…
Валенсия поймала себя на том, что ухаживает за Марком не вынужденно, как нанятая домработница или платная любовница, а как настоящая жена – она его жалела.И это было совершенно новое и странное для нее состояние. Материнский инстинкт был выкорчеван из нее задолго до того, как в «Розарии № А08» акушерка избавила ее от девственной плевы. С пяти лет росшая без матери в кубинском детдоме, а затем в пионерлагере «Ласточка», она не знала ни материнской заботы, ни даже кукол, которых другие девочки нянчат в детстве, подражая своим матерям. И теперь она удивлялась самой себе – что это за странное чувство жалости к чужому, казалось бы, мужчине, которого она не любит и с которым спит лишь раз в неделю? Или – любит?..
Она усадила Марка в соломенное кресло на притененной веранде, за его спиной зеленели тонкие ветки мандаринового дерева, круто отягощенные спелыми шарами розово-желтых плодов. За ними был виден плавательный бассейн и живая, из лимонных и апельсиновых деревьев, изгородь их заднего двора.
– Пей чай, – приказала Валенсия и села напротив. – Кто такой Адам Черри? Родственник Ребера?
Марк молчал, у него был убитый вид, безразличный ко всему на свете. Серое небритое лицо висело, как неживая маска, заострив лобастый череп. Потухшие глаза смотрели в землю.
– Пожалуйста, пей чай!
Он вялым жестом взял чашку, с безразличием отпил глоток и поставил обратно на столик.
– Я слушаю, – сказала она. – Говори со мной!
Он поднял на нее глаза. Таких больных глаз она не видела у него никогда.
– Черри второй человек в Пентагоне, – произнес он через силу.
– И что?
Марк снова взял чашку с чаем и отпил глоток. Обнял эту чашку двумя ладонями, словно грелся – ему было холодно при 97 по Фаренгейту!
Но Валенсия не отступала:
– И что? – требовательно повторила она.
– На нем держалось финансирование нашей лаборатории. Теперь – конец.
– Почему? На его место назначат другого. Армию не могут оставить без лазерного оружия.
– Могут. Ты не знаешь… – Он снова отпил чай. – Ты прочла только часть, но не прочла сути. Президент убирает тех, кто мешает ему сокращать военный бюджет.
– Зачем?
Марк пожал острыми плечами.
– Никто не хочет думать, зачем он это делает. Армии мои нанобатареи нужны как воздух, а Белый дом выбросил их из бюджета еще в прошлом году. А Черри в обход этому давал нам деньги по программе ВВТ, но в Белом доме это засекли, и теперь – всё! И он пострадал, и… Не будет ни «Nano-MR», ни Нобелевской премии…
– Ты звонил Реберу?
– Я переслал ему этот факс.
– И что?
– Не знаю. Мне сказали, он где-то в Мексике. И я выключил все телефоны…
«“Где-то в Мексике” мы с ним были вчера», – подумала Валенсия. А где он сегодня, она узнает, когда заставит Марка хоть что-то съесть и уложит спать. Странно ощущать в душе тепло к этому человеку, который называется ее мужем.
8
Ребер прилетел через неделю из Вашингтона, и не один, а с полковником Гомером Брауном, помощником советника президента по национальной безопасности. Но Марк был в плохом состоянии, ведь он оказался прав: буквально назавтра после увольнения генерала Черри финансовый отдел Пентагона сообщил в «Nano-MR» о полном прекращении финансирования их работы. И от этой подсечки Марк кулем свалился в канаву отчаяния и безразличия ко всему. Он был из той категории мужчин, которые, вдохновившись своей идеей, могут как костры гореть и даже пылать. Но стоит накатить волне неудач, как они не только гаснут, у них даже лица превращаются в пепел. Жизнь кончилась – Марк не брился, не ходил на работу и даже не прикасался к Валенсии, хотя впервые за полтора года их брака она уже неделю ночевала в одном с ним доме. И не только потому, что пряталась тут от двух испанцев и их патлатой блондинки – кто бы они ни были, мафиози или нанятые Москвой убийцы. Нет, какое-то новое, не потребительское чувство к Марку, этому большому ребенку, поглощенному, как лего, своими наночастицами, держало теперь ее рядом с ним…
И когда среди ночи Ребер из терминала частных самолетов «Private Jet» вашингтонского аэропорта имени Рональда Рейгана сообщил, что они с полковником Брауном утром будут в Сан-Хосе и нужно подготовить лабораторию к приему высокого гостя, Валенсия поняла, что этот Браун может решить судьбу «Nano-MR». В 7.30 утра она разбудила Марка, заставила побриться, надеть приличные белые джинсы «Versace» и новую рубашку «Carhartt», даже сбрызнула его мужским парфюмом «Silver Cologne». После чего усадила в «Лексус» и привезла в Сан-Хосе, в скромный шестиэтажный особняк «Reber Zhulont Investment House» возле Гваделуп-Ривер, который предусмотрительный отец Ребера купил еще тридцать лет назад, когда цены на недвижимость в этом районе не были такими безумными, как сейчас. Теперь в этом особняке размещались все тридцать стартапов Ребера, включая лабораторию «Nano-MR». Правда, сегодня в лаборатории не было никого – буквально со вторника, как только бухгалтер сообщил сотрудникам, что следующего чека не будет, никто на работу не вышел. Но Валенсия еще по дороге из Фримонта заставила Марка обзвонить всех и сама говорила каждому:
– Слушайте меня! Найдете вы новую работу или нет, это большой вопрос. А тут вы имеете шанс спасти лабораторию, потому что Обама – фанат сохранения экологии. Вы же знаете, он влил огромные деньги в солнечные батареи и ветряные электростанции, они теперь торчат по всей Калифорнии. Если советник доложит ему, что ваши аккумуляторы нужны не только для лазерных пушек, а могут реально сократить производство вонючих бензиновых двигателей…
Буквально через полчаса после их появления в прохладном холле вестибюля «Reber Zhulont Investment House» сюда съехалась половина сотрудников «Nano-MR», и Валенсия взяла на себя административное лидерство:
– Джентльмены! Через десять минут Ребер с полковником Брауном приземляются в аэропорту, еще через двадцать минут они будут здесь. Я хочу, чтобы все ваши приборы и аппаратура работали – мигали, светились, что-то делали. Мне неважно, что именно, а важно, чтобы это выглядело отлично! Если хоть одну вашу нанобатарею можно показать в действии, это будет супер! А если нельзя – замените ее обычной, незаметно включите в розетку, придумайте что-нибудь!
Все засмеялись и отправились на третий этаж, в лабораторию.
Все-таки чему-то она научилась на лекциях в «Thomas J. Long Business School»! И – видели бы в «Розарии № А08» и в «Камилле», как она пытается спасти нанобатареи для американской армии!..
9
Вертолет «Bell Jetranger III» сел точно по центру посадочной площадки у «Reber Zhulont Investment House». Стоя у окна кабинета Марка, Валенсия скомандовала в микрофон лабораторной радиосвязи:
– Внимание! Они прилетели! Всем за работу! – После чего сказала Марку: – Пошли встречать!
Полковник Гомер Браун оказался действительно «браун» – высокий пятидесятилетний коричневый толстяк весом 150 кг. Его выпуклые темно-маслиничные глаза ощупали Валенсию сразу, еще при выходе из вертолета, когда он вручал Марку и ей свои визитки. И всю дорогу, пока она шла впереди, а трое мужчин сзади, она ощущала его липкий взгляд на своей пояснице и всему, что ниже.
Зато когда они поднялись на третий этаж и вошли в первый пылеочиститель… Тут были отдельные тамбуры-боксы для мужчин и женщин. В них все сотрудники и гости лаборатории полностью переодевались в идеально стерильные рубахи, штаны и бахилы. Затем следовал тамбур первичного отсасывания пыли, после которого каждый переходил в «класс чистоты», где специальные датчики считали количество оставшихся в воздухе пылинок. Только при показаниях минимального количества пылинок на кубометр вас пропускают дальше, в анфиладу лабораторий.
Когда Ребер, Марк и толстяк Браун прошли это «чистилище» и появились в первой лаборатории, Валенсия, тоже одетая во все стерильное, уже ждала их там. Здесь царила атмосфера сосредоточенной научной деятельности. В тишине, под еле слышный шум системы стерильной очистки пространства, двое лаборантов, похожих на ангелов в белых одеждах, работали у мощной напылительной машины… Еще один – у микроскопа… Четвертый – у полуавтомата перемещения деталей с точностью до одного-двух нанометров…
Быстро переходя от одного стола к другому, Ребер на ходу негромко говорил Брауну:
– Каждый из нас своим дыханием выделяет в час шестьдесят граммов жидкости. Нас тут четверо посторонних, и, значит, мы за минуту загрязняем воздух четырьмя граммами. Поэтому поясняю по-быстрому. Вот эта напылительная машина стоит полмиллиона баксов. Мы напыляем золото на пластины конденсаторов. Емкость конденсатора обратно пропорциональна расстоянию между его пластинами. Защищённое тончайшим диэлектриком, такое напыление позволяет без электрических пробоев сближать эти пластины на нанометровые расстояния. И это повышает емкость батареи в тысячу раз! Сюда, пожалуйста. Этот микроскоп стоит сто двадцать тысяч евро, он оборудован высокоскоростной системой обработки оптических сигналов. А на этих лазерных проекционных экранах мы получаем информацию о процессах, протекающих в наноструктурах. Обращаю ваше внимание: китайцы делают то же самое и уже дышат нам в спину! Извините, минута прошла, переходим в следующую лабораторию…
Снова полное переодевание в трех последовательных боксах и – новая лаборатория. Здесь тоже полная тишина, стерильный воздух, сверхмощный европейский микроскоп, лазерные экраны, еще одна напылительная машина, экспериментальное напыление серебром и никелем, и Ребер на ходу выдает новую порцию информации:
– Как вы знаете, дети из лего складывают все что угодно – дома, машины, даже роботов. А мы делаем то же самое с наночастицами. Но когда мы их складываем, у них появляются новые свойства, порой совершенно поразительные. Иными словами, Бог сотворил мир из нано– и пикочастиц, и мы теперь пытаемся ему подражать. Наноразмеры – это новый этап развития науки, который позволит на порядок уменьшить использование природных ресурсов и поднять уровень жизни всего человечества. Поэтому с каждым новым шагом нанотехнологий отодвигается экологический коллапс природы. Проще говоря, только широкий переход к использованию нанотехнологий во всем – и в первую очередь в энергетике – позволит человечеству сохранить земную среду обитания. А разве не это является главной заботой нашего президента? Прошу в следующую лабораторию…
После шестого переодевания и перехода из пылеочистительных боксов в очередную комнату-лабораторию полковник Браун сдался:
– О’кей, я все понял…
– Что вы! – деланно возмутился Ребер. – Вы же не видели наш конечный продукт – экспериментальный наноаккумулятор Марка Меланжера! Это в последней лаборатории, в двадцатой комнате. Величайшее открытие – он уже целую секунду держит энергию, равную энергии Ниагарского водопада! А когда мы удлиним этот срок и сделаем батареи для промышленного производства, вовсе не обязательно ставить их на лазерные пушки. На этих батареях можно будет без единой дозаправки проехать в электромобиле от Калифорнии до Нью-Йорка…
Но полковник Браун сел на стул и, снимая бахилы, сказал:
– Всё, я устал…
– О’кей, мой друг! – легко согласился Ребер. – В таком случае нас ждут Лас-Вегас и Гранд-Каньон! Из-за засухи индейцы никому этим летом не разрешают летать над Гранд-Каньоном, но я договорился с вождем племени навахо, и для нас сделали исключение. Вперед! Там и пообедаем! Марк и Валенсия, вы с нами!