Недолго думая, я впрыгнула в свои тенниски и водрузила сумку обратно на плечо, бросая туда мобильник и ключи. Захлопнув дверь, я быстро сбежала по ступенькам вниз, навстречу жаре и уже знакомой чёрной иномарке.
— Привет, — сказал Артур, едва я устроилась на кожаном сиденье.
— Привет, — щёлкнув ремнём безопасности, я улыбнулась ему и бросила взгляд на заднее сиденье машины, — Ты что, половину Таллинна скупил?
Пакеты и коробки лежали друг на друге одной большой кучей. Bastion, Sportland, F.S.O.P, Timberland и ещё парочка названий подсказали мне, что Артур, похоже, оставил нехилую сумму в центре города.
— Нет, но у вас на самом деле всё дёшево.
— Это потому что твой средний доход явно выше семи сотен евро, — протянула я, отворачиваясь к нему, — О Боже, только не говори, что ты в шароварах, — я внимательнее присмотрелась к его наряду.
Артур хрипло рассмеялся и тронулся с места; а я осталась сидеть с открытым ртом, потому что одет он был в белую футболку и чёрные свободные брюки, очень напоминающие шаровары.
— А что?! — он фальшиво возмутился, — Почему коротконогим низкосраким дамам носить такие можно, а мне нельзя? Между прочим — удобно. Ничего не жмёт.
— Нет, — выдохнула я, — Нет, нет, нет. Их носят только геи, Артур, — я покачала головой и хлопнула себя по губам, — Как ты мог.
— Ну, я не гей, в любом случае, — он подмигнул мне, и выехал на дорогу, — Давай, штурман, веди меня.
Я указывала ему до тех пор, пока мы не выехали на Питерское шоссе. Расслабившись, я откинулась на сиденье и опустила солнцезащитный козырёк.
— Где ты работаешь? — спросил Артур, когда я почти привыкла к его присутствию и, что было самым трудным — запаху рядом.
Не поворачиваясь, я широко улыбнулась:
— Путаной, ты разве не понял?
Он замолчал. Я улыбнулась ещё шире, и, прищурившись от солнца, посмотрела на него.
— О, Господи, да шучу я! — вырвалось у меня при виде его нахмуренного лица, — Администратором работаю, в салоне красоты. Ты бы видел свою рожу, — я звонко рассмеялась.
Артур всё–таки выдавил вымученную улыбку и одарил меня жарким взглядом.
— А как ты оказалась в службе эскорта?
— Я тебе говорила. Натали сломала ногу, и попросила её заменить, — я вздохнула, отворачиваясь, — Я никогда не работала в службе эскорта. И не собираюсь, — поспешно добавила я, — Сейчас направо.
Машина послушно перестроилась и съехала с главной трассы. Я прикрыла глаза, отчаянно борясь с дрёмой, которая начала атаковать меня, едва я села в салон авто. Недолго думая, я зарылась в свою сумку в поисках пачки сигарет и зажигалки. Пришлось вытащить половину содержимого себе на колени, но я всё–таки нашла свою отраву.
— А вот и нитки, — пробубнил Артур, следя краем глаза за моими действиями, — Всё–таки, ты вяжешь.
— Да, вяжу. Хочешь шапочку? — я подняла один головной убор кислотного цвета и растянула его двумя руками, — Тебе пойдёт.
Он как–то странно хмыкнул и покосился на мои руки. А потом улыбнулся и сказал:
— А, давай. Мне ещё никто не вязал шапок.
— Ну у тебя и самомнение, — натянув ему на голову творение моих рук, я фыркнула, — Я не вязала тебе шапку.
— Ты разбила моё сердце, — искусственное разочарование в голосе Артура заставило меня улыбнуться, — А я–то надеялся. Куда дальше?
Если бы он не спросил, мы бы, пожалуй, уехали бы в какую–нибудь глушь. Так что я стянула с него головной убор растрепав его длинные волосы; и остаток пути я указывала дорогу; до тех пор, пока Артур не припарковал машину на обочине.
Сквозь стволы сосен отчётливо виднелось побережье и светлый песок. Я выползла из прохлады кондиционируемого салона авто, и тут же захотела залезть обратно. Но едва до моих ноздрей донёсся лёгкий морской ветер, я улыбнулась и сняла тенниски, бросив их в сумку.
— Матерь Божья, как же красиво, — глубоко вздохнув, протянул Артур, — Ты не против, если я возьму камеру?
— Не против, если ты меня не будешь снимать, — переминаясь с ноги на ногу, чтобы стряхнуть сосновые иголки, ответила я.
— Я постараюсь, — он широко улыбнулся и пошёл вперёд, явно демонстрируя мне шаровары, — Ты идёшь? — крикнул, отойдя от меня на приличное расстояние.
Я поплелась за ним следом, качая головой.
Спустившись к воде, я нашла более–менее приличный камень, не обгаженный бакланами; и пристроила рядом с ним свою сумку. Артур отвлёкся на фотографирование всего и вся вокруг (кроме меня); а я, пользуясь моментом, быстро стянула с себя платье.
У вас бывало такое? Когда испытываешь неловкость, раздеваясь перед человеком, который видел тебя голой? Когда чувствуешь, что краснеешь, если в момент твоего раздевания на тебя пристально смотрит пара глаз? Начинаешь думать о том, так ли изящно ты сняла платье; или расстегнула юбку. А если это джинсы, то вообще засада — снять красиво штанины? Мне кажется, это невозможно. Интересно, откуда берётся такая неловкость и застенчивость; что ей движет и какой отдел мозга за неё вообще отвечает? Если кто–нибудь когда–нибудь узнает; напишите мне e–mail, я серьёзно.
Промаршировав мимо него, я ступила на влажный песок и поджала пальцы, едва первая волна коснулась моих ног. Первый шаг в холодную воду всегда даётся мне тяжело; как и последующие. Я из тех людей, которые заходят на глубину медленно; постепенно привыкая к воде. Я из тех людей, чьи губы скорее посинеют от холода; а ноги закоченеют, чем я вообще доберусь на глубину в Балтийском заливе.
Но я шагала. Шагала, вставая на цыпочки и крепко сжимая кулаки; зажмуриваясь перед наступлением новой волны. Шагала, ощущая спасительную прохладу и пощипывание на свежевыбритых ногах.
Позади меня раздался плеск воды, и я обернулась.
— Только не брыз… — крикнула я, но было поздно.
Меня накрыло крошечными, почти ледяными брызгами, и я громко завизжала. Артур расхохотался, подбираясь ко мне ближе с явным намерением кинуть в воду.
— Нет! — заорала я, разрываемая новым противоречием: бежать в сторону, или бежать к глубине.
В любом случае, я не успела что–то решить, потому что мои ноги оторвались от дна. Мой живот плюхнулся со звонким шлепком на плечо Артура, а нос уткнулся в его спину, пахнущую солью и терпким ароматом мужского тела.
— Так ты до заката не дойдёшь, — прогремел Артур, шлёпнув меня по заднице.
Я снова взвизгнула, и обмякла, ощутив горячее тепло, растекающееся по моей ягодице.
— Сволочь, — промямлила я, — Весь кайф испортил.
Мои руки повисли, кончики пальцев начали касаться воды; а затем руки погрузились в неё почти по локоть. Волосы я предусмотрительно собрала в пучок, но это не помогло оставить их сухими, когда я полетела в холодную воду.
Задержав дыхание и зажмурившись, я оттолкнулась от дна ногами и вынырнула на поверхность. Подавив очередной визг; от контраста разгорячённой солнцем кожи и морской воды, которая поначалу показалась ледяной; занырнула ещё раз и проплыла приличное расстояние, забираясь на глубину. Выплыв на поверхность, я перевернулась на спину и закрыла глаза, подставив лицо под яркое солнце. Рядом со мной плескались волны, и не было ничего кроме этого звука, ласкающего слух.
Меня накрыла тень, и я открыла один глаз.
— Хорошо? — спросил он, отжимая влажные волосы.
Они стали тёмно–коричневыми, кончики забавно начали закручиваться от солёной воды. Никогда бы не подумала, что мужчина с длинными волосами может быть таким привлекательным.
— Да, — ответила я, отвлекаясь от его волос на загорелую кожу, которую покрывали капельки воды, сверкающие в солнечных лучах, как бриллианты, — Хорошо.
Он обхватил мои лодыжки под водой, и дёрнул меня на себя. Я обвила его бёдра ногами, и распахнула глаза, чтобы попытаться разгадать, что он задумал. Его планы отразились в короткой ухмылке и янтарном блеске глаз, когда он наклонился ко мне, чтобы прикусить мой сосок сквозь ткань купальника. Я зашипела, сквозь стиснутые зубы и запустила пальцы в его мокрые волосы, которые на ощупь были похожи на чистый шёлк.
— Здесь вода чистая? — шепнул он мне в ухо, когда поднял меня из воды, обхватив мою спину горячими ладонями.
— Не вздумай, — я улыбнулась от покалывающих ощущений, которые подарили его губы, блуждающие по моей скуле, щеке, а потом и шее, — Я не буду заниматься сексом в воде.
— На песке? — с надеждой прошептал Артур, вскинув голову и посмотрев на меня.
— Тем более, — поморщив нос, я добавила, — Он забивается куда не надо.
Чуть улыбнувшись, он наклонил голову и поцеловал меня, без намёка на пошлость и продолжение. Просто короткий, нежный, мягкий поцелуй; не обещающий ничего запретного. Неожиданный и очень приятный. Страсть вспыхнула во мне, как подожжённый бенгальский огонёк, и растеклась по телу; оставив в животе томящее тепло и лёгкую, ненавязчивую боль.
Мне захотелось прикоснуться к нему, и я обвила его плечи руками. Моя грудь прижалась к его груди, и он вздрогнул от резкого контраста моей холодной кожи на его — нагретой солнцем и успевшей высохнуть, пока он стоял в воде. Его ладони переместились мне на ягодицы, прямо под купальник и с силой сжали их, прижимая меня ещё теснее.
Его тело было привычно горячим и мягким, и я снова невольно задумалась: давно ли оно стало для меня привычным?
— Надо тормознуть, — прохрипел Артур в мои губы, когда я ненароком потёрлась о его живот.
— Да, надо, — отозвалась я, отстраняясь.
— Ты замёрзла, у тебя губы синие, — улыбнулся он, развернувшись к берегу.
— Я могу и сама пойти, не маленькая, — хмыкнула я, уткнувшись носом ему в шею.
— Маленькая, — Артур хмыкнул и погладил большими пальцами впадинки над моими ягодицами, — Ты как пушинка. Сколько в тебе роста?
— Метр с кепкой, — я улыбнулась, и лёгкая щетина пощекотала мои губы, — А в тебе?
— Метр девяносто пять, — вздохнул он, шагая по песчаному дну.
— Я думала метра два, не меньше.
— Просто ты — коротышка. Я вообще не знал, что на свете существуют дюймовочки.
— С шестью пальцами на ноге, — я посмотрела ему через плечо на свои ступни, — Поставь меня.
Артур опустил меня со вздохом разочарования, и я погрузилась по колено в воду. Дойдя до берега и ступив на горячий песок, я зажмурилась от удовольствия.
— Теперь обсыхать придётся, — вздохнула я.
— Зачем? Просто сними купальник, — хмыкнул Артур позади меня, — Я могу помочь.
— Отстань, озабоченный, — я хлопнула его по руке, которая потянулась к моим завязкам на купальнике.
В моей сумке завизжал мобильник, и я осторожно раскрыла её, чтобы не намочить содержимое. Номер Джексона высветился на экране; я села на горячий камень и сняла трубку:
— Привет.
— Привет. Я не вернусь сегодня, — его голос перешёл на шёпот, — Я тут с таким парнем познакомился, и он по моей части. Своих клиентов я обзвонил и перенёс, но тех, кто записывался через тебя надо куда–нибудь перекинуть. Справишься?
— Да, хорошо, — говорю я, но мой голос предательски дрогнул, — Перекину девочкам, — добавила я чуть спокойнее.
— Ты в порядке?
— Да, я просто, — я покосилась на Артура, который сидел на песке и пропускал его через пальцы на ногах, — Устала. Тяжёлый день был.