Если верить Майлану, у эльфов это - редкость, но, видимо Алтарь вложил свою лепту. Хотя мне как-то
больше верится в плодотворность усилий дедули.
Но суть не в этом. Если коротко, Повелитель расстарался и умудрился проклясть доченьку, её мужа
и будущих потомков. В целом понять его было можно. Растил, поил, рассчитывал на выгодный
династический брак, а тут на тебе! Из-за глупого каприза (а как иначе глава государства может
трактовать юношескую любовь?) все планы к чёрту и непонятно кто в зятьях. Судя по всему, брак
заключённый Алтарём и по сей день считается у эльфов нерасторжимым, да к тому же супруги,
связанные им умирают в один день. Вот потому-то и не пользуется такой способ бракосочетания
популярностью.
Поэтому, видимо, о варианте "придушить новоявленного муженька по-быстрому и выдать дочу
замуж за кого нужно", не могло быть и речи. Какая-никакая, но всё ж таки родная кровь. Но "пожалел"
папа дочку довольно своеобразно. Мало того, что проклял, изгнал из страны вместе с мужем и
запретил под страхом смерти возвращаться, так ещё и лишил Дара. Как конкретно он это сделал,
Майлан объяснить не смог. Но факт оставался фактом.
В мире, где магией в той или иной степени владел каждый, и он и все члены его семьи начиная с
деда и бабки, не обладали ни малейшими способностями в этой сфере. Да и статус прОклятых
добавлял свою лепту в весёлую жизнь Рода.
Самого Повелителя отравили спустя пару веков(!) после наложения проклятья. Кроме дочери
имелся ещё и сын Логаниэль, но то ли в отместку за излишне жёсткое наказание дочери, то ли просто
так, детей у того не случилось. Ни при жизни папочки, ни после того, как сменилась власть.
А триста лет назад и сам Логаниэль приказал долго жить, не оставив наследников. Естественно,
поднялась буча. Представители наиболее влиятельных родов сначала перегрызлись между собой,
деля престол и основательно проредив свои ряды, но когда дошло до дела, оказалось что цапались
они зря.
Символом власти у эльфов были древние артефактные браслеты. Не простые, конечно. Помимо
Дара, и так присущего носителю сего украшения, они давали ещё и способность вызова древесных
драконов, каким-то образом влияли на размножение дриад, дендроидов и ещё кучи разнообразной
лесной нечисти о которой я слыхом не слыхивала. Никого из претендентов артефакт не признал и в
один прекрасный день (не для эльфов точно) попросту потерял материальность и исчез на глазах у
изумлённой охраны.
И всё бы ничего, но соседи эльфийского государства, не слишком церемонясь, решили, что настал
подходящий момент поделить территорию. Без поддержки магически одарённых лесных существ
остроухие сдерживали натиск с большим трудом. Медленно, но неуклонно численность лесного
народа сокращалась и пришёл момент, когда до эльфов дошло, что такими темпами их очень скоро
попросту перебьют.
Потянувшись за очередным кусочком солоноватого местного сыра, поняла, что мои даймоны всё же
пришли к общему решению. Мужчины, слаженно нахмурившись, двинулись к нам. Эльф тут же
замолк, настороженно замерев. От моего взгляда не скрылось рефлекторное движение его правой
кисти, которая, за долю секунды до того как Майлан взял себя в руки, дёрнулась по направлению к
рукояти меча. Вот только кровопролития мне тут не хватало! Кажется, мой собеседник был, слава
Богу, того же мнения.
За время рассказа остроухого, я осознала, что если он и псих, то не больше чем все здесь
присутствующие. Да, не без тараканов, в голове, но не сумасшедший. И его текущая реакция на
приближение троицы явно не слишком дружелюбно расположенных мужчин, была вполне логичной и
объяснимой.
- Господа? - Нарочито спокойно протянула я, поднимаясь. - Думаю, здесь не место и не время
впадать в детство. Если вас не устраивает факт моего расположения к Майлану, попрошу удалиться,
заказать себе что-нибудь поесть и дать нам закончить беседу, после чего мы сможем продолжить
путь, как и было оговорено. И, кстати, точка невозврата ещё не пройдена. Если вас не устраиваю
конкретно я и моё поведение, можем легко исправить эту ситуацию и расстаться прямо сейчас.
- И не надейся. - Прошипело моё наважденье, садясь. - У вас час. Времени, тем более чтобы
тратить его на прОклятого, у нас нет. После мы уезжаем. Лена, ты всё поняла?
- Вполне. - Кивнула я сдержанно, отметив про себя, что Нагив стал единственным, кто предпочёл
сесть рядом с Майланом. С кем угодно, лишь бы не со мной?
- Послушай, - Осторожно накрыв мои пальцы широкой ладонью, обратился Вален. - Разговаривать с
ним нельзя. Это опасно.
- И чем же? - Скептически фыркнула я. - В конце концов, проклял его род даже не ваш правитель, а
эльфийский. Вам-то какое до этого дело? Что за странная межнациональная солидарность?
- Да при чём тут это! - Поморщился Инар. - Проклятье проклятью рознь. Общаясь конкретно с этим
носителем не самого слабого заклятья на крови, ты можешь лишиться Дара.
В ответ на мой вопросительный взгляд, эльф только сокрушённо кивнул, сжав губы в тонкую линию.
На данный момент бледности его кожи позавидовал бы и сам Дракула.
- А тот факт, что Дар мой неактивен и я о нём знать не знаю, что-то меняет?
- Возможно. - Подумав, откликнулся блондин. - Но это вероятность этого слишком мала, а рисковать
в данной ситуации нельзя.
- Можно. - Возразила я. - Можно и нужно.
- Но почему? - Непонимающе простонал Нагив и, прищурившись, продолжил настолько ядовито, что
не будь опыта работы в женском коллективе, точно захлебнулась бы от обиды. - Или этот тоже вполне
устроит тебя в качестве потенциального партнёра по постели?! Что ж ты за женщина такая? О каком
уважении, ты можешь говорить, если ведёшь себя так!
Жестом остановив дёрнувшегося было эльфа, я холодно улыбнулась проклятью. Вот теперь я точно
поговорю с Майланом. Если сначала на это сподвигло чувство противоречия и банальное желание
доказать, что я сама за себя в ответе, потом вступила в свои права интуиция, то теперь... Вот теперь
назло этому самовлюблённому гаду, которого имела глупость полюбить, я остроухого даже
поцеловать готова. Даже двести раз любимому не позволю так с собой обращаться. ТЕМ БОЛЕЕ
любимому...
- Сейчас ты встанешь из-за стола и пересядешь как можно дальше. - Не глядя на синеглазого
даймона тихо, но внятно отчеканила я. - Там можешь шипеть, исходить злобой и оскорблять меня,
сколько твоей душе угодно, но только так, чтобы я этого не слышала. Иначе... Мне нужно продолжать
или сам поймёшь?
Даймон, как никогда ненавистный, хоть от того и не менее желанный, смерил меня настолько
яростно презрительным взглядом, что не будь я так зла, наверняка проняло бы.
- Почему? - Выдохнул он сквозь зубы. - Лен, я действительно не понимаю, почему ты так
поступаешь. Неужели этот проклятый за несколько секунд стал для тебя важнее договора и нашей
общей цели? Неужто ты настолько падка на... Сначала вампир, теперь вот эльф из рода
отверженных... Так понравился?
На издевательский тон я почти не отреагировала, ободряюще улыбнувшись Майлану. Почти, потому
что обида всё же заклокотала внутри, не мешая, впрочем, логике нашёптывать, что такая реакция
предпочтительней равнодушия. Но я всё равно злилась и сильно.
Сама суть претензий - глупость, фарс, но то, что Нагив вот уже в который раз оказывается самым не
сдержанным и тупо прёт напролом.... Вот это обидно и очень. Интуиция подсказывала, что он не глуп,
но факты... Может, я попросту пытаюсь убедить себя в том, чего и в помине нет? Любовь любовью, но
если однажды пойму, что не могу его уважать? Что тогда? Ничто не заставит меня оставаться рядом с
тем, кого не уважаю. И даже любовь.
Задумавшись, я не заметила, как наважденье встал и одним движением отодвинул огромный
дубовый стол вместе с напитками и снедью. Когда грохот всё же привлёк моё внимание, я подняла
глаза. Нагив стоял передо мной на расстоянии вытянутой руки, а остальные мужчины напряжённо
застыли вокруг. Причём Вален сжимал, удерживая, руку Майлана с уже обнажённым мечом, а Инар
прижимал остриё рапиры к горлу эльфа.
- Ничего себе... - Ошарашенно выдохнула я, прикипев взглядом к широкому клинку, на котором
алыми всполохами то проявлялась, то исчезала вязь непонятных символов. - Вы совсем с ума
сошли? Отпу...
Договорить не успела, едва не прикусив язык, когда Нагив, подхватив подмышками, вздёрнул меня с
места и легко поднял до уровня лица. Сначала я попросту онемела от возмущения, потом... Потом
залюбовалась силой ярости, бившейся в аквамариновых глазах напротив. И всё-таки, не могу
сожалеть о том, что моё наваждение именно он. К добру или к худу, но только рядом с Нагивом
забываю, что я сильная, что могу всё или почти всё, только рядом с ним это перестаёт иметь
значение. Пусть даже временно, но я становлюсь просто собой...
- Ты хочешь чтобы я ушёл и оставил тебя с этим... - Почти прохрипело моё наважденье. - Я уйду. Но
договор, есть договор. Если ты потеряешь Дар из-за своего упрямства и глупости, то нарушишь его.
Тогда я не обязан буду придерживаться известного тебе пункта о сохранении твоей драгоценной
шкурки. - Голос даймона сочился ядом, хотя был уже спокоен и холоден. Только в синих, лихорадочно
блестящих глазах наравне с яростью и злостью плескалась... Горечь? - Лена, если такое произойдёт,
я тебя убью. Задушу собственными руками. Это тебе ясно?
- Как день. - Отчеканила я и сама себе удивилась. Надо же! Я ещё могу говорить, да ещё так
нарочито небрежно?! - Отпусти меня и отойди.
- Как скажешь, дорогая. - Процедил даймон презрительно и поставил меня на пол. - Но, выбирая
между, - Нагив небрежно кивнул в сторону эльфа - ...и долгом, помни...
И, заломив руки за спину, он сжал мои кисти одной ладонью, а другой крепко взял за подбородок, не
давая дёрнуться, и впился жёстким, почти болезненным поцелуем в губы. Сердце и без того
сумасшедшее, забилось так, что чуть не выпрыгнуло из груди под ноги Нагиву. Титаническим усилием
взяв в себя руки, я попыталась вырваться. Не вышло. Дёрнулась, попыталась ударить коленом в пах,
но и это не получилось. К такому повороту мой мучитель был готов и просто сделал шаг в сторону,
прижав к стене всем телом. А потом, сил сопротивляться не осталось. Ни сил, ни желания.... И я
ответила, принимая вызов, растворяясь в нём и растворяя его в себе. Страсть к страсти, воля к воле,
любовь к... к чему?
Когда странная пытка закончилась, и моё наваждение отпрянуло, я не сказала ни слова. Просто
полу-стояла, полу-висела, прижатая им к стене, и, тяжело дыша, смотрела в яркую синеву его глаз.
Почему-то там, в их яростной глубине мне почудилось болезненное непонимание, ненависть и боль.
Почему?
Но тут Нагив отпустил меня, позволив сползти по стене, как безжизненной кукле и, глядя сверху
вниз, пренебрежительно хмыкнул, а потом просто развернулся и пошёл прочь, к тому столу, где
одиноко лежали волшебные цветы, так и не ставшие подарком в полном смысле слова. Вот ведь гад!
Хоть и любимый....
Пару секунд поскрипев зубами в спину удаляющемуся мужчине, приняла невозмутимый вид,