разбегаются в разные стороны. Раздаётся ещё один взрыв, не причинивший
никому вреда. Одна из сестёр милосердия бегает рядом с повозками и
хватает пробегавших мимо людей за руки, умоляя помочь тем, кто не мог
ходить. Я выбираюсь из телеги и бегу к медсестре.
-Помоги, ему,- она показывает на мужчину с ногой в гипсе. И только я
протягиваю ему руку, чтобы помочь спуститься с телеги, как раздаётся
третий взрыв. Меня отбрасывает в сторону, и слышится пронзительный крик
«Нет».
Этот крик вывел меня из полудрёмы. Я открыла глаза и увидела перед собой
ту самую сестру, которой старалась помочь там, в моём видении.
-Вам плохо?- с участием спросила она,– вы так кричали!
-Нет, нет, спасибо! Со мной всё в порядке. А где тот мужчина с
забинтованной ногой, где все? Что случилось с автомобилем? Самолёты уже
улетели? И, наконец, где я?
-Вас вчера доставили сюда в госпиталь. Ваш эшелон попал под сильный
авиаобстрел, вы единственная, кто остался в живых. Скорее всего, у вас
контузия. В приёмном отделении вы назвались Съюзен. Это так?- строго
спросила медсестра.
-Абсолютно верно. Я Съюзен Гольц. Это я помню. Вот только, какой сейчас
год, совершенно забыла.
-Ничего страшного, такое часто случается после контузии. А сейчас 1941 год,
23 августа. Наши войска отступают, вот и нам пришёл приказ готовиться к
эвакуации. Собирайтесь, через час за нами должны приехать.
Сказав это, девушка вышла из комнаты. Скорее всего, мы находились не в
госпитале как таковом, а в каком-то старинном здании, приспособленном под
эти нужды. Приглядевшись, можно было заметить остатки былой роскоши:
резные карнизы над высокими окнами, паркетный, довольно грязный пол,
двери с остатками бронзовых накладок. В углу примостился комод красного
дерева с бронзовыми часами, украшенными фигурой женщины, на нём.
Интересно, где же мы находимся? Об этом я и спросила одну из женщин.
-Сама точно не знаю, - тихонько ответила она,- но говорят, свезли нас всех в
старинную усадьбу какого-то буржуя, раньше здесь санаторий был, токмо
всех уже эвакуировали, да и нас скоро должны отправить. Ты, это, давай
вещички свои собирай.
-Какие вещички?- удивилась я.
-Дак пальтецо, коли есть, обувка какая-никакая тоже пригодилась бы. Да ты
не тушуйся. Звать то тебя как?- спросила женщина.
-Съюзен.
-Не наша, что ли?
-Да нет, так меня родители решили назвать в честь прабабушки,- решила я не
раскрывать своей тайны.
-А я - Маша. Будем знакомы, – женщина протянула мне руку и я её пожала.
-Не бойся, деваха, авось не пропадём. Держись меня, я из деревни, много
чего знаю, умею, а ты, как я гляжу, из городских. Чем занимаешься?
-Художница,- пробормотала я.
-Это, что, рисуешь всякие там картинки? И как, на жисть хватало али как?-
поинтересовалась Мария.
-Хватало и ещё оставалось. Только, вижу, что сейчас мои умения никому не
пригодятся,- грустно ответила я.
-Да ты не переживай, вот отгоним супостата, там и твоё время придёт,
постаралась меня успокоить Маша.
В комнату вошла сестра, с которой я недавно разговаривала.
-Ну что, все готовы? За нами пришли подводы. Сейчас отправляемся. Пошли
что ли!
Женщины завозились, стали медленно подниматься со своих мест и брести к
выходу. Я наступила на какую-то деревяшку, нога подвернулась и меня
придержала за руку незнакомая женщина в форме сестры милосердия. Так
мы и вышли из дверей, спустились с лестницы. Поступил приказ
разместиться на подводах, стоявших неподалеку от входа на дороге,
уходившей из бывшей усадьбы. Мария помогла мне забраться на телегу и,
увидев, что я босая, тут же протянула мне пару сапожек и две тряпки
неопределённого цвета. Заметив, что я с удивлением смотрю на них, со
вздохом произнесла.
-Вот ведь горе с вами городскими: ничегошеньки-то вы не знаете и не
умеете. Пододвинься, помогу тебе надеть сапожки - то.
Я подсела к Марии, и та, ловко намотав мне на ноги эти самые тряпки, велела
теперь надевать сапоги. Запахло гарью, видимо, где-то горело, и это «где-то»
было совсем рядом. Впереди нас ехал грузовик, груженный ящиками с
бумагами. В кабине грузовика сидел военный в незнакомой мне форме.
Колонна тронулась с места, запах гари усилился, и тут, взглянув на небо, я
увидела приближающиеся к нам чёрные точки. По всей видимости, это были
аэропланы. Я их уже видела там, в моей прошлой жизни, в Лондоне и знала,
что аэропланы могут передвигаться по небу, но чтобы так быстро! Кто-то
крикнул «Внимание – воздух!». Внезапно от самолётов, так их назвала Маша,
отделились чёрные точки и стали стремительно приближаться к земле.
Раздался сильный взрыв и за столбом дыма и пламени исчез ехавший
впереди обоза автомобиль. В воздухе закружили ранеными птицами
обгоревшие бумаги. Мы остановились, и люди, находившиеся в телегах,
пронзительно закричали, санитарки помогали больным спускаться на землю,
те, кто мог самостоятельно передвигаться, стали стремительно разбегаться в
разные стороны. Раздался ещё один взрыв, не причинивший никому вреда.
Одна из сестёр милосердия бегала рядом с повозками и хватала пробегавших
мимо людей за руки, умоляя помочь тем, кто не мог ходить. Я остановилась и
спросила, чем могу сделать.
-Надо мужчину снять с телеги. Видите, он не может ходить, - воскликнула
она.
Действительно, у мужчины нога была в гипсе. Я помогла ему спуститься на
землю, и вместе с сестрой милосердия мы повели его подальше от дороги. Не
успели мы сделать и нескольких шагов, как раздался очередной взрыв, меня
отбросило в сторону, и я услышала пронзительный крик «Нет!».
Он вернул меня к жизни.
Я открыла глаза и увидела перед собой озабоченное лицо Ольги.
-Света, что случилось? Мы так испугались! По телику показывали репортаж
о твоём ресторане. Ты что, опять всё вспомнила и испугалась? Мы с тобой,
бедняжка! Скорую уже вызвали. Успокойся, Светик!
Боже, неужели это был не сон. Опять в другом мире! Только что я видела
разрывы снарядов, слышала стоны раненых и даже помогала одному из них
спуститься с телеги. Теперь я опять у себя дома, вернее, дома у Светланы
Гольц вместе с её подругами и Вячеславом.
-Оль, - чуть слышно спросила я, – ты не могла бы мне помочь в одном деле?
-Конечно.
-Скажи, тебе ни о чём не говорит дата 23 августа 1941 года?
-Дата как дата. Впрочем, это начало войны.
-Какой войны?- осторожно спросила я.
-Видимо, здорово тебя приложило вчера вечером, если ты и об этом забыла!
Если же ты меня спросишь, какой сейчас на дворе год, то я точно сойду с
ума! - возмутилась Ольга.
-Так какой же всё-таки год на дворе?
Ольга как-то странно взглянула на меня, но ответила:
-23 августа 2012 года от рождества Христова, если тебе от этого легче станет.
Действительно, здорово тебя припечатало.
Развить ей эту мысль не дал звонок в дверь.
-А вот и скорая!
С этими словами Слава отправился открывать дверь.
-Нус, как дела, голубушка?- осведомился доктор, входя в комнату.
-Понимаете, у неё того, провалы в памяти,- с тревогой ответила Екатерина и
подробно рассказала, что произошло. Меня прослушали, попросили показать
язык, задали несколько вопросов, на мой взгляд, довольно глупых, и тут же
был вынесен вердикт.
-Ничего страшного с вашей подругой,- заявил доктор, - ничего страшного, но
необходимо избегать всяких стрессов. Старайтесь не реагировать на все, по
вашему мнению, нелепые, вопросы и тактично давать на них ответы. Вот,
например, о чём она вас спросила перед моим приходом? Подождите
отвечать, постараюсь угадать. Она спросила вас, какой ныне год? Я прав?
-Доктор, вы гений! Именно об этом она нас и спросила,- весело согласилась
Ольга.
-Вот и ладненько. Здесь как раз всё ясно. Такое часто встречается: после
сильных переживаний человек представляет себя личностью, пришедшей из
другой эпохи,- пояснил доктор, усаживаясь за стол.
-Как это понимать?- недоверчиво отозвалась Катя.
-Очень просто. Допустим, вот вы, – врач указал на Вячеслава и продолжил, –
в детстве читали книги про мушкетёров, пиратов, средневековых рыцарей.
Ведь так?
-Да, именно так, но при чём это?- засомневался Слава.
-Вот, вы прочитали книгу о флибустьерах, их приключениях, битвах,
погонях, дуэлях. А дальше наступает некое отождествление себя с образом
героев книг. Вы видите себя на палубе пиратского брига, летящего на всех
парусах навстречу приключениям или со шпагой в руках, поражающим
своих врагов. Потом ваши фантазии начинают воплощаться в детских играх.
Надеюсь, это вам понятно? Вот из таких фантазий и вырастают игры.
Наверное, вы помните нечто подобное казакам-разбойникам, красным и
белым, полёт в космос и другие. Было такое?- продолжил доктор.
-Вы опять угадали, и что из этого?- проворчал Вячеслав.
-Как что? Неужели не понятно? Попав в тяжёлую жизненную ситуацию,
человек старается каким-то образом защититься от воздействия внешних
факторов, плавно переходит из реального в выдуманный ими мир, где всё
гораздо проще: вы герой, вы победитель, вы можете в том, новом
выдуманном мире совершить всё или практически всё. Так легче пережить
возникшие трудности. И вот, в определённый момент мозг выставляет свою
защиту, поскольку является совершенным живым существом. Он забывает
всё, что произошло, и уводит своего хозяина в новый, более спокойный мир.
Теперь наступает период адаптации, который может продлиться сколь
угодно долго, и это будет зависеть от того, как глубоко человек окунулся в
выдуманную им новую реальность.
Так и в этом случае, ваша подруга оказалась где-то там, в своём мире и ей
придётся, возможно, довольно долго приспосабливаться к реалиям нашего,
её настоящего, а не выдуманного, мира. Кстати, вы не помните, какая эпоха
была любимой у Светланы?- поинтересовался доктор.
-Как мне помнится – откликнулась Ольга – она всегда грезила о великих
художниках начала двадцатого века. Импрессионисты были её кумирами.
Думаю, благодаря им она и решила избрать профессию художницы. Так вы
считаете, доктор, что она представила себя человеком начала двадцатого
столетия? То-то я смотрю, слова в её речи появились какие-то чудные, да и
говорить Светлана стала слишком вычурно, не так, как было до вчерашней
трагедии. Значит, теперь наша главная задача вернуть её в наш мир?-
задумчиво произнесла Ольга.
-Вы абсолютно правы, и сделать это следует как можно мягче. Объясняйте ей
самые простые вещи, даже те, которые вам кажутся совершенно
очевидными,- посоветовал доктор
-Ещё одно, почему она задала вопрос о 23 августа 1941 года, хотя, как вы
сказали, живёт временем начала прошлого столетия? - вспомнила Екатерина.
-Ничего странного в этом не вижу. В данном случае сработала генетическая