Правда, её манера живописи слегка отличается от моей.
Моё платье пребывало в плачевном состоянии: следы вчерашнего купания не
прошли для него даром. Следует подыскать нечто, более подходящее.
Заглянув в шкафу, обнаружила, что не могу подобрать ничего приличного.
Неужели дамы носят это? Я достала жакет с юбкой, которая едва доходила
мне до колен. Или вот этот пиджак и брюки. Конечно, в моё время носили
брюки, но в основном - мужчины. Правда, как-то раз на улицах Лондона
появились женщины в брюках, но их закидали тухлыми яйцами. Не ждёт ли
меня подобная участь, если я облачусь в брючный костюм? Придётся
проконсультироваться с теми двумя девушками, которых мы встретили вчера
вечером. Кажется, их зовут Ольга и Кэйт. За дверью послышался шум и,
решив притвориться спящей, я вновь легла на кровать. Раздался стук, но от
меня не последовало никакой реакции.
-Видимо, ещё не проснулась,- прошептали за дверью.
Затем дверь приоткрылась, и показались девушки, Ольга и Катерина.
-Светик, просыпайся!
Я открыла глаза и сделала вид, что только что открыла глаза.
-Ой, Светка, нам Славик всё рассказал,- присаживаясь в кресло, заявила
Ольга.
-Что «всё»?- удивилась я.
-Всё, что случилось вчера с вами! Кстати, в вечерних новостях по телику
репортаж показывали, а там ты в одеяле ходишь.
-В каком телике?- удивлённо пробормотала я.
-Свет, мы, конечно, понимаем, что вчерашние события очень сильно
отразились на твоём самочувствии. Нам Слава про твои завихи говорил и
предупреждал, что бы мы тебя особо ни о чём не расспрашивали. Но забыть
слово «телик», это, пожалуй, слишком! Света, ау, очнись!
-Извините, я что-то не совсем в себя пришла после вчерашнего. Так что не
обижайтесь на мои провалы в памяти. О’кей?- засмущалась я.
-О’кей, Светка! Давай, вставай, одевайся, пойдём завтракать. Славик
хозяйничает на кухне, - весело откликнулась Ольга.
Девушки вышли, оставив меня в лёгком замешательстве. Легко сказать,
одевайся, а вот как это претворить в жизнь? Естественно, вчерашний костюм
не наденешь, да и не стоит рисковать. Я вновь порылась в шкафу и всё-таки
остановилась на брючном комплекте, этот наряд показался мне наиболее
домашним. Может, всё и пройдёт как надо, и никто не будет возражать
против моего преображения. Так, костюм на месте, а где же корсет? Мой
промок, а нового я нигде не могла найти. Пришлось надевать, как есть. О-ля
ля! Я взглянула на себя в зеркало – вроде ничего, а я боялась. Итак - на
выход. Придётся придерживаться той манеры разговора, которую я слышала
в последнее время.
-А вот и я!
Моё появление не произвело такого эффекта, на который я рассчитывала.
Никто не обратил на мой наряд никакого внимания. Значит, так оно и должно
быть. Вот и ладно, первый шаг в новую жизнь сделан, пойдём дальше. На
кухне пахло свежесваренным кофе, на тарелках лежала аппетитная яичница,
Екатерина налегала на пирожные, Ольга сидела, уставившись в окно.
-Садись, завтрак стынет,- пригласил Вячеслав.-Ты уж извини, похозяйничал
я тут с утра. Ты спала, будить не стал, сварганил из того, что нашёл в
холодильнике.
Что такое холодильник, я решила на всякий случай не спрашивать. По всей
видимости, это был тот самый большой белый, слегка шумящий шкаф, с
холодом внутри, который я видела в своём первом сне, ещё там, на борту
злополучного лайнера.
Необходимо выбрать тактику дальнейшего поведения. Может быть,
рассказать обо всем, и будь, что будет. Нет, это не выход. Мне едва ли
поверят, а скорее решат, что я сошла с ума, и поместят в клинику для
душевнобольных. Туда мне явно не хотелось. Буду молчать, и плыть по
течению.
Завтрак закончился. Мы быстренько помыли посуду, а затем вернулись в
гостиную. Кот лежал, подрёмывая в кресле.
-Итак, теперь всё по порядку,- попросила Ольга, - Слава нам уже всё
рассказал, но хотелось бы услышать о событиях прошедшей ночи от тебя
лично.
Только я собралась с духом, чтобы начать рассказ, как Екатерина вскочила с
дивана и, подбежав к чёрному ящику на стене, нажала на какую-то кнопку,
ящик стал показывать цветные картинки.
-Я совсем забыла, через пару минут будут новости. Вдруг, сейчас расскажут
о событиях, в которых ты принимала не самое последнее участие?
Появилось изображение женщины, она внимательно посмотрела на нас,
поздоровалась. Я ответила ей. На меня почему-то посмотрели с грустью в
глазах, но ничего не сказали. Женщина в ящике начала рассказывать:
-Вчера в Москве случилось чрезвычайное происшествие: группа
представителей московского бомонда решила окунуться в прошлое и
провести вечеринку, посвящённую столетию со дня гибели суперлайнера
«Титаник». Примечательно, что ресторан, где планировалось это
мероприятие, был назван так же как и лайнер, затонувший в ночь на 13
апреля 1912 года по пути в Америку в Атлантическом океане. Вспомним
трагическую историю «Титаника» и его пассажиров, среди которых было
довольно много знаменитых и состоятельных людей того времени.
Посмотрите хронику, снятую кинооператорами во время отплытия
«Титаника» из Саутгемптона.
Показались знакомые мне сцены прошлой жизни. Огромная махина корабля,
толпы пассажиров и просто любопытных на причале. Подъезжают экипажи и
авто, доставляя своих хозяев к месту их дальнейшего путешествия. Толпы
репортёров, кинохроникёры. Суета, толчея, и за всем этим ощущается какая-
то торжественность и предчувствие чего-то необычного, к чему удастся
сейчас прикоснуться.
Боже, да это же я! Вот мы с Бетси поднимаемся по трапу. Внезапно кто-то
окликнул меня. Я обернулась, и тут же попала в объектив камеры. Я
поправила шляпку, соскользнула перчатка, открыв изумрудный браслет.
Боже, боже, как давно и как недавно это было! Где же Бетси? Что случилось
с лайнером, доплыл ли он до Америки?
-К сожалению,- продолжила диктор, многим пассажирам «Титаника», как
известно, так и не удалось добраться до места назначения, более тысячи
человек погибли в холодных водах Атлантики. В основном это были
пассажиры третьего и второго классов, а также обслуживающий персонал.
Как это не покажется удивительным, но ресторан со звучным названием
«Титаник» ожидала та же судьба, что и знаменитый лайнер! В полной
темноте (по неизвестным причинам, на палубе ресторана были погашены все
огни) в корму плавучего заведения врезался прогулочный катер,
арендованный группой молодых людей для ночной прогулки по Москве
-реке. Результат плачевен, затонули оба судна. По предварительным данным,
погибло более сорока человек. Среди пропавших без вести числится 12
человек. Исчезла известная московская художница Светлана Гольц. Более
подробно о трагедии на Москве-реке в нашем вечернем выпуске.
Неужели, я каким-то чудом избежала гибели там, в далёком 1912 году, и
обрела новую в этом мире? Не может быть! А как же мама и бабушка? Им
сообщат о моей смерти! Нет, только не это! Девушка, так похожая на меня,
видимо, и есть Светлана, и она, возможно, спаслась, а Бетси вместе с ней.
-Света, что с тобой? - услышала я встревоженный голос Ольги. - Ты
побледнела и стала говорить по-английски, упомянула маму и бабушку. Ты
не беспокойся: они на даче, там же и твой отец.
Вот эту информацию я не смогла принять и понять: у меня есть семья, папа
жив! Что же будет, когда придёт время встретиться с ними? Последнее, что я
услышала, был крик.
-Скорее скорую, ей плохо! Славик, Скорую!
Очевидно, я потеряла сознание.
Первое, что я помню после слов «скорее скорую» - это ослепительно белый
потолок с единственной лампочкой, тускло освещавшей комнату.
На соседних кроватях спали женщины. За окнами сгустилась темнота, и
угрюмые деревья стучались в единственное незашторенное окно.
Интересно, где я? Скорее всего, в каком-то лечебном заведении, возможно в
лазарете. Тут я вспомнила, что со мной произошло.
Ничего страшного, лёгкое недомогание. Вот пройдёт ночь, наступит утро и
всё встанет на свои места. Надо просто подождать, совсем немного. Я вновь
легла на кровать и погрузилась в лёгкое забытьё. Я замечаю белый особняк с
колоннами, солидный, но слегка обветшавший. У подъезда стоят подводы, в
машину грузят какие-то ящики, бегают санитарки, с крыльца спускается
человек в военной форме, такую я ни разу не видела. Из дверей особняка
выходят люди в белых халатах, помогают больным размещаться на подводах.
Где-то вдалеке слышится шум взрывов. Почему я знала, что это взрывы? Не
могу сказать. Я просто чувствовала, что это именно взрывы, а не что-либо
иное. Люди явно торопятся, в атмосфере присутствовала какая-то
нервозность. Вот из дверей выносят очередные ящики, один из них падает, и
в разные стороны разлетаются какие-то бумаги. Человек в форме кричит, и
его помощники тотчас бросаются их собирать. И тут я вижу саму себя в
каком-то странном халате, босиком, меня поддерживает за руку одна из
сестёр милосердия и провожает к подводе. Едва я уселась, как та тронулась с
места, а за ней и все остальные. Впереди колонны едет автомобиль,
груженный ящиками с бумагами. Я чувствую запах гари. Чем дальше мы
отъезжали от больницы, тем сильнее становился этот запах. Дорога, по
которой идёт наша колонна, вымощена булыжником, и ехать по ней в телеге,
довольно неприятно: доставала ужасная тряска. Кто-то протягивает мне
туфли и говорит, чтобы я обулась. Внезапно раздаётся крик «Внимание,
воздух!». «Причём здесь воздух?» - подумала я и посмотрела на небо. Воздух
как воздух, ничего особенного, правда пахнет гарью, и всё. И тут
послышался шум, там, высоко в небе, что же это такое? Может быть,
аэропланы? Я их видела, когда в Лондоне проводились показательные
полёты аэронавтов. Народу тогда собралось чрезвычайно много, и я в том
числе. Дамы в нарядных платьях, мужчины в котелках. Желающим тогда
предлагали подняться в небо вместе с аэронавтом, но я не смогла преодолеть
свой страх. Правда, были смельчаки, которые рискнули и смогли увидеть
Лондон с высоты птичьего полёта.
Праздная толпа зевак и завораживающая красота полёта.
Значит, сейчас мы увидим то же или нечто подобное тому, что я когда-то
видела в Лондоне. В небе появляются чёрные точки и с каждой минутой они
приближаются. Да, это были именно аэропланы. Всё ближе и ближе. Эти
аэропланы отличались от тех, что я видела прежде.
Внезапно от самолётов (так их назвала, ехавшая со мной в одной повозке
женщина) отделяются чёрные точки и стремительно приближаются к земле.
Раздаётся сильный взрыв, и за столбом дыма и пламени исчезает ехавший
впереди обоза автомобиль. Мы останавливаемся, и люди, находившиеся в
телегах, те, что могли самостоятельно передвигаться, стремительно