Странное путешествие мистера Долдри 15 стр.

Так что тебя ко мне привело? Вряд ли ты пришла в неотложку поискать запахи для своих духов.

— Я пришла пригласить тебя вместе пообедать. Разве нужна еще какая-нибудь причина?

— Знаешь, хорошая медсестра не только лечит телесные раны, она видит, когда в голове у больного что-то не то.

— Но я же не твой пациент.

— А было очень похоже, когда я увидела тебя в холле. Говори, что случилось.

— Ты посмотрела меню?

— Оставь в покое меню, — приказала Кэрол, отнимая у Алисы карту. — Я едва успеваю съесть дежурное блюдо.

Официант принес две тарелки рагу из баранины.

— Да, выглядит не совсем аппетитно, — заметила Кэрол, — но это очень вкусно, я тебе точно говорю.

Алиса отодвинула кусочки мяса от овощей, плававших в соусе.

— И все-таки, — проговорила Кэрол с набитым ртом, — возможно, к тебе вернется аппетит, если расскажешь, что тебя мучает.

Алиса ткнула вилкой в картошку и брезгливо поморщилась.

— Ладно, — продолжала Кэрол, — наверно, я высокомерная и упрямая, но, когда сядешь в трамвай, чтобы ехать обратно, почувствуешь себя дурой, потому что даже не попробовала это мерзкое рагу, тем более что сама за него заплатила. Говори, что стряслось, твое молчание меня бесит.

Алиса решилась рассказать про кошмар, мучивший ее по ночам, про это недомогание, отравлявшее ей жизнь.

Кэрол выслушала ее очень внимательно.

— Мне надо тебе кое-что рассказать, — сказала она. — В первый вечер, когда бомбили Лондон, я была на дежурстве. Раненые поступали постоянно, их было очень много, большинство с ожогами, многие приходили сами. Кое-кто из персонала сбежал и спрятался от бомбежки, но большинство остались. Я тоже осталась, но не из героизма, уверяю тебя, скорее из трусости. Я страшно боялась высунуть нос наружу и умирала от страха: а вдруг я погибну под огнем, если выйду на улицу? Через час поток раненых иссяк. Привезли всего нескольких человек. Дежурный врач, доктор по фамилии Тёрнер, красавец, шикарный мужик, глаза такие, что и монашка не устоит, собрал нас и сказал: «Если раненые больше не поступают, значит, они под завалами. Нам надо пойти и найти их». Мы смотрели на него разинув рты. Потом он добавил: «Я никого не принуждаю, но те, кому хватит мужества, возьмите носилки и давайте прочешем улицы. Снаружи гораздо больше тех, кому нужно спасти жизнь, чем в стенах этой больницы».

— И ты пошла? — спросила Алиса.

— Шаг за шагом я осторожно пятилась в смотровую, моля лишь о том, чтобы не встретиться глазами с доктором Тёрнером, чтобы он не видел, как я дезертирую, и мне это удалось. Я пряталась в раздевалке два часа. Не смейся, а то я уйду. Я закрыла глаза и скрючилась в шкафу, мне хотелось исчезнуть. И наконец я внушила себе, что я дома, у родителей, в Сент-Моусе, а все эти люди, которые кричат и стонут вокруг меня, всего лишь жуткие куклы, что я должна завтра же их выбросить и никогда не становиться медсестрой.

— Тебе не в чем себя упрекать, Кэрол, я вряд ли оказалась бы храбрей.

— Нет, ты бы смогла! На следующий день я вернулась в больницу сгорая со стыда, но живая. Четыре дня я ходила по стеночке, боясь повстречать доктора Тёрнера. Жизнь часто играла со мной злые шутки: меня назначили ассистенткой на ампутацию, которую проводил…

— …доктор Тёрнер?

— Собственной персоной! И как будто этого было мало, мы еще и остались одни в пред операционной. Пока мы мыли руки, я призналась ему во всем — в своем побеге, в том, каким жалким образом я пряталась в шкафу, короче, выставила себя на посмешище.

— И что он сказал?

— Он попросил помочь ему надеть перчатки и сказал: «Страх — одно из самых естественных человеческих чувств.

— И что он сказал?

— Он попросил помочь ему надеть перчатки и сказал: «Страх — одно из самых естественных человеческих чувств. Вы, может быть, думаете, что я не боюсь оперировать? Если так, то я ошибся профессией и лучше мне было стать актером».

Кэрол поменяла свою пустую тарелку на Алисину полную.

— А потом я видела, как он вошел в операционную с маской на лице. Свой страх он оставил за дверью. На следующий день я попыталась соблазнить его, но этот придурок верен своей жене. Через три дня снова была бомбежка. Я не надевала ни маску, ни перчатки, я пошла с остальными на улицу. Мы раскапывали завалы, огонь полыхал совсем близко от меня — примерно на таком же расстоянии, как сейчас сидишь ты. Скажу тебе правду: в ту ночь среди этих руин я обмочилась со страху. А теперь послушай меня, подружка. С того рождественского вечера в Брайтоне ты сама не своя. Тебя что-то грызет изнутри, какой-то огонь сжигает, ты его не замечаешь, но именно он не дает тебе спать. Сделай как я. Выйди из шкафа и действуй. Я бегала по улицам Лондона, умирая от страха, но это было легче, чем сидеть скрючившись в каморке и думать, что сходишь с ума.

— И что мне делать?

— Ты страдаешь от одиночества, мечтаешь о великой любви, но больше всего на свете боишься влюбиться. Ты в панике при мысли, что надо будет к кому-то привязаться и от кого-то зависеть. Забыла про Антона? Пусть даже твоя гадалка и наврала, предсказав, что мужчина всей твоей жизни ждет тебя в какой-то далекой стране, это не важно. Давай действуй! У тебя же кое-что отложено, остальное, если понадобится, возьмешь в долг — и подари себе это путешествие. Узнай, что тебя там ждет. Ну, не встретишь ты обещанного прекрасного незнакомца, и ладно, все равно почувствуешь себя свободной и ни о чем не будешь жалеть.

— И как, по-твоему, мне ехать в Турцию?

— Знаешь, дорогуша, я медсестра, а не бюро путешествий. Мне пора бежать. За консультацию денег не возьму, но счет оплати сама.

Кэрол встала, надела пальто, поцеловала подругу и ушла. Алиса побежала следом и нагнала ее у дверей паба.

— Ты серьезно? Ты правда так думаешь?

— А иначе стала бы я тебе рассказывать про свои подвиги? Иди, не стой на холоде, сама же недавно болела. У меня и без тебя пациентов хватает, некогда с тобой одной возиться. Беги давай.

Кэрол умчалась.

Алиса вернулась и села на место подруги. Подозвав официанта, улыбнулась, заказала пиво и… дежурное блюдо.

Уличное движение было оживленным. Сотни повозок, мотоциклов с коляской, небольших грузовичков и автомобилей пытались пересечь перекресток. Долдри бы понравилось, подумала Алиса. Трамвай остановился. Алиса посмотрела в окно. Между маленькой бакалеей и закрытой антикварной лавкой приютилась витрина турагентства. Девушка задумчиво глянула на него, трамвай поехал дальше.

Алиса вышла на следующей остановке и пошла обратно. Сделав несколько шагов, она повернула было назад, помедлила и снова зашагала к перекрестку. Через несколько минут она вошла в агентство под вывеской «Wagons-Lits Cook».

Алиса остановилась возле вертящейся стойки с рекламными проспектами у входа. Франция, Испания, Швейцария, Италия, Египет, Греция — столько стран, что голова кругом. Навстречу ей вышел директор.

— Желаете куда-нибудь съездить, мисс? — спросил он.

— Нет, — ответила Алиса, — не совсем, просто интересуюсь.

— Если планируете свадебное путешествие, рекомендую Венецию, весной это просто чудо. А можно в Испанию: Мадрид, Севилья, Средиземноморское побережье. Все больше наших клиентов едут туда и возвращаются в полном восторге.

— Я не выхожу замуж, — сказала Алиса, улыбнувшись директору.

— В наши дни ничто не мешает путешествовать в одиночку.

Назад Дальше