Эти ваньки в нашем городе досих пор
ещеразъезжают.Остановясьу угла собора,ибоуврат стояломножество
экипажейи даже жандармы, - дама соскочила с дрожек и подала ванькечетыре
копейки серебром.
- Что ж, мало разве,Ваня! - вскрикнулаона, увидав его гримасу, -у
меня всЈ, что есть, - прибавила она жалобно.
- Ну, да бог с тобой, не рядясь садил, - махнул рукой ванька и поглядел
нанее как бы думая:"Да и грехтебя обижать-то"; затем, сунув запазуху
кожаныйкошель,тронуллошадьиукатил,напутствуемый насмешкамиблиз
стоявшихизвозчиков. Насмешкиидаже удивлениесопровождалиидаму всЈ
время, пока онапробиралась к соборнымвратам между экипажамии ожидавшим
скороговыходагосподлакейством.Даидействительнобылочто-то
необыкновенноеинеожиданноедлявсехвпоявлениитакойособывдруг
откуда-то на улице средьнарода. Онабыла болезненнохуда и прихрамывала,
крепконабеленаи нарумянена, ссовершеннооголенноюдлинною шеей,без
платка, безбурнуса,в одном только стареньком, темном платье, несмотря на
холодный и ветряный, хотяиясный сентябрьский день; с совершенно открытою
головой, с волосами, подвязанными в крошечный узелок на затылке, в которые с
правогобокувоткнутабылаоднатолькоискусственнаяроза,из таких,
которымиукрашают вербных херувимов.Такого вербного херувимаввенке из
бумажных розяименно заметил вчера вуглу,подобразами, когда сидел у
Марьи Тимофеевны. К довершению всего, дама шла хоть и скромно опустив глаза,
но втожевремявеселоилукаво улыбаясь.Еслиб онаещекапельку
промедлила,то ее бы может быть и непропустилив собор... Ноона успела
проскользнуть, а, войдя во храм, протиснулась незаметно вперед.
Хотя проповедьбыланаполовине, ився сплошная толпа,наполнявшая
храм, слушала ее с полным и беззвучным вниманием, но всЈ-таки несколько глаз
с любопытством инедоумением покосилось на вошедшую. Она упала на церковный
помост, склонивна него своенабеленое лицо,лежаладолгоиневидимому
плакала; но, подняв опять голову ипривстав с колен, очень скоро оправилась
и развлеклась. Весело, с видимым чрезвычайным удовольствием, стала скользить
онаглазамиполицам,постенамсобора;сособеннымлюбопытством
вглядывалась в иных дам, приподымаясь для этого даже на цыпочки, и даже раза
два засмеялась, как-то странно при этомхихикая. Нопроповедь кончилась, и
вынесли крест. Губернаторша пошла к кресту первая, но, не дойдядвух шагов,
приостановилась,видиможелая уступитьдорогу Варваре Петровне,ссвоей
стороны,подходившей слишком уж прямои какбы не замечаяникого впереди
себя. Необычайнаяучтивостьгубернаторши,без сомнения, заключала всебе
явную и остроумную в своем роде колкость; таквсе поняли; так поняла должно
быть иВарвараПетровна;нопопрежнемуникогонезамечаяиссамым
непоколебимымвидомдостоинства приложиласьонакокрестуитотчас же
направиласьк выходу.
Необычайнаяучтивостьгубернаторши,без сомнения, заключала всебе
явную и остроумную в своем роде колкость; таквсе поняли; так поняла должно
быть иВарвараПетровна;нопопрежнемуникогонезамечаяиссамым
непоколебимымвидомдостоинства приложиласьонакокрестуитотчас же
направиласьк выходу. Ливрейный лакей расчищал предней дорогу, хотя и без
того все расступались. Но у самого выхода, на паперти, тесно сбившаяся кучка
людейнамгновениезагородилапуть. ВарвараПетровна приостановилась, и
вдруг странное, необыкновенное существо, женщина с бумажной розой на голове,
протиснувшись междулюдей, опустилась пред ней на колени. Варвара Петровна,
которуютруднобылочем-нибудь озадачить,особенно впублике, поглядела
важно и строго.
Поспешу заметить здесь,по возможности вкратце,что ВарвараПетровна
хотяи сталавпоследние годы излишне, какговорили,расчетлива идаже
скупенька, но иногда не жалела денег, собственно на благотворительность. Она
состоялачленом одного благотворительного обществав столице.Внедавний
голодный год, она отослала в Петербург, в главный комитет для приема пособий
потерпевшим,пятьсот рублей, иоб этомунасговорили. Наконец, в самое
последнеевремя, предназначением новогогубернатора, она было совсем уже
основаламестный дамский комитет, для пособия самым беднейшим родильницам в
городеив губернии. Унассильно упрекали ее в честолюбии; но известная
стремительностьхарактераВарварыПетровны ив то же время настойчивость
чуть не восторжествовали над препятствиями; общество почти уже устроилось, а
первоначальнаямысльвсЈширеиширеразвиваласьввосхищенномуме
основательницы: она уже мечтала об основании такого же комитета вМоскве, о
постепенномраспространенииегодействийповсемгуберниям.Ивотс
внезапною переменой губернатора, всЈприостановилось; а новая губернаторша,
говорят, уже успела высказать в обществе несколько колких и, главное, метких
и дельных возражений насчет будто бы непрактичности основной мысли подобного
комитета, что, разумеется сприкрасами, было уже передано Варваре Петровне.
Один богзнает глубинусердец,нополагаю, чтоВарвараПетровна даже с
некоторымудовольствием приостановиласьтеперь всамыхсоборныхвратах,
зная, что мимо должна сейчас же пройти губернаторша, а затем и все, и "пусть
самаувидит, как мне всЈравно,чтобы она там ниподумалаи что бы ни
сострила еще насчет тщеславия моей благотворительности. Вот же вам всем!"
- Что вы, милая, о чем вы просите? -внимательнеевсмотрелась Варвара
Петровнав коленопреклоненную преднею просительницу.Тагляделана нее
ужаснооробевшим,застыдившимся, но почти благоговейнымвзглядом ивдруг
усмехнулась с тем же странным хихиканьем.
- Чтоона?Ктоона? - Варвара Петровна обвела кругомприсутствующих
повелительным и вопросительным взглядом.
Все молчали.
- Вы несчастны? Вы нуждаетесь во вспоможении?
- Я нуждаюсь.