— Про рога выправят — это идиома какая-то? — уточнил Нил.
— Ну, вроде того, — кивнула я. — А человеческие традиции мы какие-нибудь соблюдать будем? Я много всего интересного вычитала.
— Да к чертям их, — недовольно фыркнул мужчина. — Я предлагаю ограничиться только кольцами.
— Ну, не очень-то и хотелось, — не стала спорить я.
— Тогда завтра мы вполне успеем взглянуть на свадебный подарок С'Наура. Незачем оттягивать страшное, — улыбнулся он. А потом мы прекратили разговоры и перебрались в постель, как и положено риналь.
Нельзя сказать, что за ночь мы не сомкнули глаз. Но наша совесть была чиста: всё это время мы провели с огромным удовольствием. Просто находиться рядом, обнимать друг друга и спать под одним одеялом — это уже было счастье. Так зачем нужно было соблюдать какие-то глупые формальные традиции?
Следующим утром, несмотря на обширность планов, мы никуда не торопились, и это было чудесно. Просыпаться, вместе умываться, вместе возиться с завтраком, обмениваться какими-то малозначительными замечаниями… Настроение было светлым и лёгким, и я была абсолютно уверена: нет таких проблем, которые мы не сможем вместе решить. Поэтому не беспокоилась совершенно ни о чём.
Такое развлечение, как поход по магазинам, оказалось интернациональным, и было здесь организовано почти так же, как у нас. Единственное, у людей всё располагалось плотнее и компактней; то ли здесь снова сказывалось трепетное отношение демонов к личному пространству, а то ли всё было гораздо проще, и люди были просто в среднем мельче моих сородичей.
Развлечение это я любила, но прежде, ввиду собственной подростковой комплекции, оно доставляло мне одни разочарования, а теперь очень хотелось перемерять вообще всё, что попадалось на глаза. Так что приходилось буквально бить себя по рукам и прокручивать в голове короткий список самого необходимого. Нил наблюдал за моими метаниями с иронией, но ничего не говорил, и в процесс вмешался только один раз, в первом же магазине, где я потянулась самостоятельно оплачивать покупки (я ещё дома озаботилась этим вопросом, и все свои немногочисленные сбережения перевела в человеческий банк и обзавелась человеческим средством оплаты). Он ничего не сказал, просто перехватил мою руку и посмотрел на меня так строго и пристально, что я как-то разом интуитивно догадалась: спорить не стоит. Вот прямо сейчас будет правильно просто промолчать, а все вопросы задавать потом, или вовсе оставить при себе.
Люди смотрели на меня с любопытством, но, в целом, реагировали довольно спокойно. Наверное, потому, что насмотрелись на гораздо более экзотичных разумных существ с других планет, некоторые из которых встречались в торговом центре, по которому мы с Нилом бродили. Неприязненные взгляды я ловила на себе нечасто, откровенно враждебных было всего несколько. А одна из продавщиц вообще искренне и очень по-детски радовалась, с жаром подбирала мне брюки и засыпала меня вопросами.
В итоге управились мы всего часа за три, и я даже не купила почти ничего лишнего. Переодевшись наконец в новые вещи вместо надоевшей формы БГК, я почувствовала себя ещё легче и радостней, чем утром.
Правда, Нил начал поглядывать на меня и вести себя как-то странно. Всю дорогу до следующего места назначения я ломала голову, что не так. Причём беспокоили меня не столько сами изменения, сколько невозможность понять, что именно изменилось. В конце концов я не выдержала и всё-таки уточнила.
— Ты как-то странно себя ведёшь всю дорогу, — растерянно сообщила я. — Что случилось?
— Да? — с искренней растерянностью покосился на меня, осторожно приобнимая за талию при входе в здание. — Странно — это как?
— Вот! — сообразила я. — Я поняла! Ты как будто боишься, что я или сбегу, или упаду.
— В каком… А-а! — рассмеялся он. — Не обращай внимания, просто инстинкты с воспитанием обострились. Это такая установка, отец нас с детства приучал: женщина — слабое, хрупкое существо, о котором надо заботиться и которое надо беречь. Просто ты в этом платье выглядишь такой очаровательной и невесомой, что меня подмывает просто взять тебя на руки и не ставить на землю, чтобы случайно не унесло порывом ветра.
— Ты мне именно поэтому не дал самой одежду покупать? — с улыбкой уточнила я.
— В общем, да, — он пожал плечами.
— К этому сложно будет привыкнуть, — вздохнула я.
— Тебе неприятно? — настороженно уточнил Нил.
— Не сказала бы. Непривычно и странно, — я пожала плечами. А потом мы дошли до цели, и разговор сам собой оборвался.
Здесь всё оказалось почти так же просто, как и на Альдаре. Единственным отличием была та самая необходимость явиться лично да мудрёная процедура проверки личности. Нас заставили пройти через какой-то сканер, а потом мы некоторое время сидели среди таких же страждущих в ожидании результатов проверки. Когда выяснилось, что мы — это на самом деле мы, откладывать счастливое событие не собираемся и предпочтём уладить всё прямо сейчас, нас отправили в какой-то ещё кабинет. Там усталая, но очень строгая и решительная женщина в возрасте долго допытывалась, в самом ли деле мы уверены в своём решении, и точно ли наше желание является добровольным. При этом она то и дело поглядывала на экранчик какого-то прибора; я так и не поняла, не то это был своеобразный детектор лжи, не то человечка украдкой смотрела какую-то телепередачу.
Моя личность не вызвала у незнакомки совершенно никакого интереса. Она вообще проявила эмоции только один раз, в самом конце, когда Нил извлёк откуда-то из кармана рюкзака маленькую коробочку с простыми золотыми колечками (их мы приобрели среди прочих вещей), мы надели их друг другу на пальцы и мужчина, аккуратно придерживая меня за подбородок, легко коснулся губами моих губ, будто ставя окончательную точку. Женщина посмотрела на нас с явным одобрением, сдержанно улыбнулась и даже пожелала счастья. По-моему, последнее не было обязательной частью ритуала, а действительно прозвучало искренне, и это было особенно приятно.
— Странно, а зачем эту работу выполняет живой человек? — растерянно уточнила я у Нила, когда мы вышли наружу. — Вполне можно поручить автоматике, разве нет? Даже если у неё там действительно детектор лжи. Наоборот, надёжней!
— Не имею ни малейшего представления, — пожал плечами сканер. — Наверное, какой-то атавизм, остатки традиции.
За это время мы успели отойти от кабинета, в который нырнула вслед за нами ещё одна пара, и зачем-то остановились в стороне, возле окна. Впрочем, «зачем» — стало понятно почти сразу. Мужчина сгрёб меня в объятья и поцеловал — горячо, жадно, уверенно и властно; так, что у меня вмиг ослабли колени, а внизу живота растеклось тягучее тепло.
— Всё. Вот теперь ты точно мой бесёнок, и по вашим законам, и по нашим, — с улыбкой резюмировал Нил, отстраняясь от моих губ.
— Твой, твой, — засмеялась я. — Куда мы теперь?
— Времени ещё полно, поэтому — куда скажешь. Можно вернуться домой и побездельничать, можно посмотреть на подарок твоего отца, можно добраться до Академии. Ещё можно просто погулять по городу, посмотреть красивые виды и достопримечательности.
— В Академию так нельзя, надо договариваться заранее, — возразила я. — Я бы предпочла погулять, но для спокойствия стоит поскорее разобраться с подарком. А ещё было бы неплохо поесть, — предложила я. На этом варианте в итоге и остановились.
Всё оказалось не так страшно, как могло бы. Во-первых, дом был не настолько большим: раза в три меньше того, в котором я выросла. Во-вторых, вокруг не было никакого сада или, паче того, цветников, как на Альдаре; дом располагался фактически в лесу, довольно глухом. А, в-третьих, Нил с озадаченным недоумением диагностировал наличие страшного количества жутко полезной автоматики, выполнявшей большинство обязанностей домовухи, и этому известию сложно было не обрадоваться.
Весь вечер мы бродили по лесу, и Данила развлекал меня всякими познавательно-весёлыми историями.
Я, например, выяснила, что на Земле лет восемьдесят назад случился бум повального увлечения «единением с природой», и именно тогда начали строить те многоярусные небоскрёбы-парки, в котором находилась квартира Нила, да и вообще леса заполонили тогда огромные пространства, которые, кажется, даже в древности были пустырями. В одном из таких лесов мы сейчас и находились.
А ещё мы пришли к выводу, что здесь нам обоим нравится гораздо больше, чем в городе, за что следует сказать папе отдельное спасибо. И даже решили остаться ночевать на новом месте; благо, всё необходимое у нас было с собой, а дом был вполне готов к приёму жильцов и гостей.
Ночью же мне приснился дракон, и я поняла, что умудрилась по нему соскучиться. Только в этот раз сон, кажется, был просто сном: я сидела на берегу протекающей недалеко от дома широкой глубокой реки, название которой не удосужилась уточнить, а дракон резвился в воде с таким видом, будто был не летучей рептилией, а морским млекопитающим.
Утром я проснулась от двух вещей одновременно. Сначала появился холод, обнявший меня влажными ладонями, а потом меня окончательно вырвал из небытия встревоженный голос Нила, зовущего меня по имени. Холод был быстро вытеснен крепкими горячими объятьями, а я наконец сумела достаточно проснуться, чтобы оглядеться. И обомлела.
Над головой шелестели ветви деревьев и пели птицы, невдалеке журчала река, а я сидела прямо на голой земле совершенно обнажённая. Рядом же на коленях стоял Данила, — в одних домашних штанах и, кажется, ботинках на босу ногу, — и крепко прижимал меня к себе, торопливо растирая ладонями плечи.
— Нил? А что случилось? — растерянно поинтересовалась я. Голос прозвучал сипло.
— Это я у тебя спросить хотел, — ворчливо возмутился мужчина в ответ и, подхватив меня на руки, поднялся с земли. Я крепко обхватила его плечи, пытаясь согреться: закоченела я знатно. — Май-месяц — не лучшее время для ночёвок на свежем воздухе, тем более — в таком виде!
— А как я тут оказалась? — продолжила недоумевать я.
— Понятия не имею, я проснулся — тебя нет. Дома не обнаружил, начал волноваться и искать, нашёл вот здесь. Ты раньше во сне не ходила?
— Нет, что ты, — я тряхнула головой. — Первый раз со мной такое. Может, это потому, что мне дракон приснился?
— Сейчас до дома доберёмся, тебя отогреем, и выясню. Если что, придётся изыскать способ оторвать этой чешуйчатой скотине голову.
— Вы, люди, многие годы над этим работали. Обратись к опыту предков, — прозвучал над нашими головами вкрадчивый голос. Нил дёрнулся, резко оборачиваясь на звук, а я, вздрогнув, изо всех сил вцепилась в мужчину руками и хвостом.
Дракон явно шёл за нами пешком едва ли не от самой речки. Как такая огромная туша может передвигаться настолько тихо, я не представляла, но мы в самом деле его не слышали. Дракон на фоне окружающего леса смотрелся довольно… неуместно. И странно. И непривычно. Но очень красиво: такой яркий, огромный и неестественно лёгкий.
— Вот же… — выдохнул Нил и запнулся на полуслове. — Что за чертовщина?! Как ты здесь оказался?! Или это всё галлюцинации?
— Зачем же? Я просто ждал подходящей возможности воплотиться в проявленной реальности, — дракон склонил голову к земле и повернул боком, чтобы и ему было удобнее на нас смотреть, и нам не приходилось запрокидывать головы. — Не на корабле же этим заниматься; а здесь очень удобно, просторно, много места, река, — на этих словах глаз на треть затянула плёнка третьего века, как будто ящер мечтательно сощурился.
— А Илю обязательно было морозить? — проворчал Нил уже значительно спокойней.