– Сестра, Сара. Она на три года старше и замужем за парнем по имени Дэвид. У них двое детей – Джо пять лет, а Хлое два. Я так скучаю по своим. Даже не могу представить, каково им сейчас, особенно маме с папой.
– Я тоже скучаю по своим, – вздохнул Ти-Джей.
Я подняла глаза к ослепительно-голубому небу, затем перевела взгляд на бирюзовую гладь воды, слушая умиротворяющий плеск волн о риф.
– На самом деле, здесь очень красиво, – сказала я.
– Ага, – согласился Ти-Джей. – Красиво.
Глава 12 – Ти-Джей
Один из минусов жизни на острове – жуткая тоска. Сколько-то время уходило на сбор плодов и хвороста, и два-три раза в день я рыбачил, но все равно оставалось много свободных часов. Мы исследовали остров, купались и постоянно разговаривали, и вскоре я чувствовал себя с Анной почти так же легко, как с чикагскими друзьями. А слушать она умела лучше всех.
Анна спросила, как я справляюсь в эмоциональном плане. Считается, что парни не плачут, и мы с Беном, естественно, никогда не обсуждали свои чувства, но Анне я не постеснялся признаться, как желудок странно сжимается, когда я думаю, найдут ли нас. Даже добавил, что иногда мне становится страшно и я не могу уснуть. Анна ответила, что в этом мы похожи.
Мне нравилось спать с ней в одной постели. Иногда она сворачивалась калачиком близко-близко, положив голову мне на плечо, а однажды, когда я спал на боку, прижалась грудью к моей спине и согнутыми коленями уткнулась в мои ноги. Она сделала так во сне, и это ничего не значило, но мне было приятно. Раньше я никогда не проводил с девушкой всю ночь. С Эммой мы проспали всего несколько часов, да и то лишь потому, что ей было совсем плохо.
Мне нравилась Анна. Очень нравилась. Без нее на острове было бы совсем отстойно.
* * *
Никто нас так и не спас, поэтому назначенный на конец августа визит к онкологу пришлось пропустить. Однажды утром Анна напомнила мне об этом.
– Я беспокоюсь, что ты не попал к доктору, – сказала она, протягивая мне кусок жареной рыбы. – Осторожно, горячо.
– Да со мной все нормально, – подул я на рыбу, чтобы остудить, прежде чем положить в рот.
– Но ведь ты очень серьезно болел, да?
– Ага.
Она подала мне бутылку. Я отпил глоток и поставил воду на землю.
– Расскажи, что с тобой было.
– Мама сначала подумала, что у меня грипп. Все время лихорадило, по ночам я обливался потом. Немного похудел. Затем доктор обнаружил у меня на шее шишку, которая оказалась опухшим лимфоузлом. В больнице провели кое-какие анализы: рентген, биопсию, МРТ, ПЭТ. По результатам поставили диагноз, что у меня лимфома Ходжкина третьей степени.
– И тебе сразу начали делать химиотерапию?
– Ну да. Правда, она не помогала. Позже у меня нашли еще опухоль в груди и назначили вдобавок лучевую.
– Звучит ужасно.
Анна отрезала кусочек плода хлебного дерева и протянула остаток фрукта мне.
– Веселого мало. Я без конца то выписывался, то снова ложился в больницу.
– И как долго ты болел?
– Года полтора. Какое-то время мне было совсем паршиво. Врачи не знали, что еще со мной сделать.
– Наверняка было по-настоящему страшно, Ти-Джей.
– Ну, они пытались держать меня в полном неведении, и это жутко бесило. Я сразу просек, что плохи дела, когда внезапно доктора перестали смотреть мне в глаза, стоило спросить про лечение. Или просто меняли тему. Вот это пугало до чертиков.
– Надо полагать.
– На первых порах друзья часто навещали меня, но когда я не пошел на поправку, некоторые перестали приходить. – Я отпил еще воды и протянул бутылку Анне. – Помнишь моего приятеля, Бена?
– Конечно.
– Он являлся каждый день. Часами смотрел со мной телевизор или просто сидел на стуле рядом с койкой, когда мне настолько поплохело, что я не мог ни двигаться ни говорить. Родители с лечащим врачом подолгу беседовали в коридоре, и я просил Бена подслушивать их. Он пересказывал мне все-все, ничего не утаивая. Просек, что я просто хочу знать правду, понимаешь?
– Конечно, – кивнула Анна. – Кажется, Бен отличный друг, Ти-Джей.
– Это точно. А у тебя есть лучший друг?
– Да, Стефани. Мы познакомились еще в детском саду.
– Ого.
Анна кивнула:
– Друзья очень важны. Понимаю, почему тебе не хотелось уезжать из дома на лето.
– Ага, – вздохнул я, думая обо всех, кто остался в Чикаго. Наверное, они считают меня мертвым.
Анна встала и подошла к куче хвороста.
– Скажешь мне, если заметишь какие-то симптомы? – Анна взяла несколько веток и подбросила в костер.
– Конечно. Только не надо постоянно спрашивать, как я себя чувствую. Мама такими расспросами меня прям на стенку загоняла.
– Ладно, не буду. Но волноваться не перестану.
– Угу, я тоже.
Глава 13 – Анна
Меня разбудили закравшиеся в палатку яркие солнечные лучи. Ти-Джея уже не было: наверное, собирал дрова или рыбачил. Я зевнула, потянулась и вылезла из кровати. Чемодан хранился в шалаше, и я открыла его, вытащила бикини и вернулась в палатку переодеться. Натянув купальник, подняла нейлоновые боковины, чтобы проветрить помещение.
Подоспел Ти-Джей с пойманной к завтраку рыбой. Улыбнулся:
– Привет.
– Доброе утро.
Я сходила к хлебному дереву и кокосовой пальме, подобрала все упавшие плоды и отнесла в шалаш. Пока я готовила рыбу, Ти-Джей раскалывал кокосы.
После завтрака мы почистили зубы, прополоскали рты дождевой водой, и я отметила дату в ежедневнике. Уже сентябрь. Невероятно.
– Хочешь поплавать? – предложил Ти-Джей.
– Понятия не имею, что это такое, – сказал Ти-Джей, разглядывая протянутый ему трофей.
– Возможно, плод хлебного дерева.
– Это как?
– Ну, фрукт, который на вкус как хлеб.
Ти-Джей счистил кожуру, и душистый аромат напомнил мне запах гуавы. Мы поделили неведомый фрукт пополам и вгрызлись в него. Пересохшие рты наполнились соком. Мы с наслаждением жевали и глотали кусочки. Плотноватая текстура, наверное, означала, что плод еще недозрелый, но все равно съели все подчистую.
– По мне, так на хлеб не похоже, – прокомментировал Ти-Джей.
– Может, он напоминает хлеб только в приготовленном виде.
Доев плод, я снова забралась Ти-Джею на плечи и сбила еще два фрукта, которые мы сразу же проглотили. Затем вернулись к кокосовой пальме и сели там в ожидании.
К концу дня небеса ни с того ни с сего разверзлись, и хлынул тропический ливень. Мы выбрались из-под дерева, запрокинули головы и открыли рты, но через десять минут дождь прекратился.
– Сезон дождей, – объяснила я. – Лить будет каждый день, возможно, по несколько раз.
Собирать воду было не во что, а капли, упавшие мне на язык, только раздразнили жажду.
– Где же они? – воскликнул Ти-Джей, когда солнце село. Отчаяние в его голосе отражало мои собственные эмоции.
– Не знаю. – Не понятно, почему самолет не прилетел. – Завтра нас наверняка найдут.
Мы вернулись на пляж и вытянулись на песке, положив под головы спасательные жилеты. Воздух стал прохладнее, а от дующего от воды ветра я поежилась. Обхватила себя руками и свернулась калачиком, прислушиваясь к ритмичному плеску волн о риф.
Я услышала их прежде, чем поняла, что это. Воздух наполнился хлопаньем крыльев, а затем небо заволокли сотни, а то и тысячи летучих мышей. Они заслонили серебристый лунный диск, и я задумалась, а не висели ли эти твари над нашими головами, когда мы ходили к хлебному дереву.
Ти-Джей сел.
– Никогда не видел столько летучих мышей зараз.
Мы еще какое-то время понаблюдали за стаей, в конце концов они разлетелись. Наверное, отправились на охоту. Спустя несколько минут Ти-Джей уснул. Я уставилась в небо, хотя понимала, что ночью нас никто не ищет. Спасательные операции проводятся днем и возобновятся только следующим утром. Я представила себе обезумевших родителей Ти-Джея, ждущих рассвета. При мысли о том, что моей семье уже позвонили, на глаза навернулись слезы.
Я подумала о своей сестре Саре и вспомнила наш разговор пару месяцев назад. Мы договорились поужинать в мексиканском ресторане, и когда официант принес напитки, я глотнула «маргариты» и сообщила:
– Я согласилась на ту работу репетитором, о которой тебе говорила. С мальчиком, больным раком. – Поставила стакан на стол, зачерпнула свернутой лепешкой-тортильей немного соуса сальса и откусила.
– Ту самую, где тебе придется поехать со всей их семьей на отдых в теплые страны? – уточнила сестра.
– Да.
– Тебя так долго не будет… Что об этом думает Джон?
– Мы с Джоном снова обсуждали брак. Но на этот раз я сказала, что хочу ребенка. – Я пожала плечами. – Подумала, почему бы не пойти ва-банк?
– Ох, Анна, – вздохнула Сара.
До недавних пор я не слишком задумывалась о детях. Хватало возни с ребятишками Сары – двухлетней Хлоей и пятилетним Джо. Но затем все приятельницы неожиданно стали совать мне в руки спеленатые свертки, и я почувствовала, что тоже хочу малыша. Внезапное желание стать матерью и ощутимая пульсация собственных биологических часов удивили меня. Я всегда считала, что материнский инстинкт приходит постепенно, а не настигает в одночасье.
– Я так больше не могу, Сара, – продолжила я. – Как он сможет быть нормальным отцом, если даже жениться не способен? – Я покачала головой. – Глядя на других женщин, я думала, что это легко и естественно. Встретились, влюбились, поженились. Через год-другой родили ребенка. Ведь просто, да? А когда мы с Джоном обсуждаем будущее, то романтики в наших словах столько же, сколько в разговорах о приобретении недвижимости. И споров не меньше. – Я схватила салфетку и промокнула глаза.