Болезнь
встречалась только в трех деревнях одногорайона,соседствовавшихс
селами, в которых никогда не бывало и признаков этой болезни. Селения,
пораженные болезнью Кашин-Бека,были давно известны в Забайкалье,на
рекеУрове,нотамвдополнение к ней встречалось развитие зоба -
зобная болезнь,как тогда считалось,вызывавшаяся отсутствием йода в
чистейшей воде горных речек района. Профессор Медников подозревал, что
иболезньКашин-Бекатожеобусловливаласьнехваткойкаких-либо
химических веществ в воде или почве.Задача Гирина заключалась в том,
чтобы собрать образцы почвы с полей и воды из колодцев и речек какиз
пораженныхболезньюдеревень,таки- обязательно - из совершенно
здоровыхсоседнихсел.Путемэтогосравненияпрофессорхотел
установитьнедостаток какого-либо из редких элементов и получить ключ
к объяснению странного заболевания.
Так студентГиринвзнойное лето 1933 года оказался на великой
русской реке.Он уже сделал большую часть работы,когдаводиниз
пасмурныхднейемупонадобилосьпереехатьна высокий правый берег
Волги.Переправа через могучуюреку-длинноедело,ипаромщики
подолгу выжидали, пока не наберется достаточно народу. Гирин, которого
благодаря военной форме все считали за солдата, весело перешучивался с
задорнымидевушками,успелисерьезнопотолковатьсостарым
паромщиком,покуриваяморшанскуюполукрупку,пока,наконец,
обшарпанныйпаромотчалил от берега.Всего две телеги переезжали на
правый берег,и на площадке парома было свободно.Гириносталсяна
корме,рядом с паромщиком, изредка подававшим негромкую команду своим
опытным помощникам.Три молодые женщины задумчиво выплевывалишелуху
семечеквволжскуюжелтоватую воду,а девушки собрались в кучку на
носу,оживленно болтая окаких-тобогородскихпарнях,явноболее
авантажных,чемребята-односельчане.Толькооднадевушкастояла
особняком,глядянаводу.Веепозезаметнобылонапряженное
отчуждение, и, несмотря на то, что ее отделяло от подруг расстояние не
более сажени, Гирин почувствовал, что это целая пропасть.
Теплый низовойветерокнанестучи поплотнее,поверхность реки
стала оловянно-тусклой,брызнуло мелким, смахивающим на туман дождем.
Правыйбереграсплылсявзавеседождя,сталдалеким.Девушки
замолчали,и даже крепкие важные молодки перестали выплевывать кожуру
семечек.
- Эй,запевай!- крикнул старик паромщик. Гребцы рявкнули нечто
хриплое, прокашлялись и после второй попытки умолкли окончательно.
- Позавчера престол был,- подмигнул Гирину синеглазый пареньв
косоворотке,- горла-то,знаешь,как надрали. Не можем теперь петь.
Дядя Михаил,- обратился он к старшому,-снамиНюшкаСтолярова
переезжает. Пусть поет, перевезем бесплатно!
- А я и так ее всегда бесплатно беру,- ответилбородач,-за
отца.
Пусть поет, перевезем бесплатно!
- А я и так ее всегда бесплатно беру,- ответилбородач,-за
отца. Нюша!
На оклик старшого обернуласьстоявшаяотдельнодевушка.Гирин
увиделскользящийвзглядтемныхглаз,взмахресницинесколько
вьющихся прядок золотистыхволос,выбившихсяиз-подкосынки.Лицо
девушки-широковатое,свысокимискулами-нельзя было назвать
красивым,но в нем было что-то выделявшее ее из всех находившихсяна
пароме женщин. Тревожное, почти смятенное внимание, лукавство, доброта
и горечь как-то странноперемешивалисьналицедевушки,мгновенно
сменяя друг друга. Привлекательное, но неспокойное лицо.
- Петь, что ли, тебе, дядя Михаил? - спросила девушка.
Бородач ласково кивнул.
По тому,как насторожились девушки и поднялиголовыпохмельные
гребцы,Гиринпонял,чтоНюша должна быть певуньей.Он не ошибся.
Девушкаповернуласькнизовьюреки,взявшисьзаперилапарома,
поставилабосуюимокруюногу на перекладину.Минута молчания,и
глубокий сильный голос - настоящее меццо-сопрано - пронесся посерому
туманному простору реки.
Ночь темна, темнешенька, в доме тишина...
С детствазнакомыеслова старинной песни о тяжелой женской доле
зазвучали с трагической силой и чувством.Гирин - сам любитель музыки
и неплохой по студенческим меркам певец - замер.Пожалуй,он впервые
слышал столь яркое исполнение"Лучинушки".Оченьшлаэтагрустная
мелодия к бессолнечному дождливому вечеру на широкой реке, к притихшей
группелюдейнастареньком,усыпанномтрухоюсенапароме,к
размеренномуаккомпанементускрипучихвесел.Аголос Нюши несся и
звенел над Волгой!
Я ли не примерная на селе жена,
Как собака верная, мужу предана!
Яростная тоскапесниневольно заставляла Гирина сжимать кулаки.
Девушка умолкла,низко опустив голову,ипаромщикииздалидружное
"Уфф!".
- Да,поет...- неопределенно ухмыльнулся синеглазый гребец.-
Ну-ка, Нюша, давай еще!
- Дай отдохнуть девке, ишь ты какой, - вступился старый паромщик,
-пусть-кадругиетеперьпоют.-Глазаегоозорноблеснули,
уставившись на Гирина.- Вот тут студент,товарищ будущийдоктор...
(Гиринувидел,какНюшавздрогнулаиподняла голову.) Неужели не
сможет показать, как в столице поют?
- Я не из столицы,из Ленинграда,- поправил старика Гирин, - и
до доктора мне как до неба.
- Всеравно,ещетоголучше-первыйгород,- не смутился
паромщик.