Гирин не сомневался,что разгадает все,но пока мерзкое двойное
чувство - обмана и самозванства - не покидало его и мешало как следует
отстаиватьсвоиправа."Ноотбросимэтопока..." Гирин извлек из
карманапотертоеписьмо-посмертнуюпросьбудруга-скульптора,
погибшего на фронте шестнадцать лет назад. Долго пришлось дожидаться и
просьбе,и самому Гирину, но - военный хирург и начальник госпиталя -
он не мог выбрать время.
Да вот эта улица,за стадионом "Динамо"! Гирин еще раз посмотрел
наплан,сделанныйчеткойрукойхудожника.БольшойсерыйДом
художников на Масловке показался суровым.В мастерских нижнегоэтажа
запыльнымибольшимиокнамидвигались люди.Гирин вошел в широкий
подъезд и повернулотлестницынаправовкоридор,загроможденный
гипсовымиотливкамистатуй,бюстов,головивовсебесформенными
кусками гипса с торчащими изнихпроволокамиржавогокаркаса.Они
неприятнонапоминалиГиринуобломки гипсовых повязок,кучи которых
накоплялись в углу двора его большогогоспиталя.Втемномкоридоре
Гирин подвигался ощупью,извлекая из кармана фонарик. Первая, вторая,
третья дверь...здесь!Но на двери висел продетыйвкольцазамок.
Пришлось постучаться напротив, туда, где слышался разговор.
Маленький человеквхалате,донельзязамызганномгипсом,
вопросительно улыбнулся.
- Не скажете ли,как попасть вмастерскуюПронина?-спросил
Гирин.
Улыбка исчезла с лица маленького человека,аегособеседник-
небритый человек в очках и черном поношенном пальто - нахмурился.
- Пронин, он знаете ли... - забубнил он.
- Знаю все, - перебил Гирин, - мне надо найти его мастерскую.
- Мастерская его занята другимскульптором...мною,-ответил
человек в пальто.
- И давно?
- С пятидесятого года. Уже одиннадцать лет!
- Но как же скульптуры Пронина?
- Чтож поделать,выставили в коридор.Думали,кто возьмет из
родственников, а у него их нет... или не интересуются.
- Высамискульптори так спокойно об этом говорите?Ведь это
варварство!
- Э,бросьте,такими вещами полна жизнь.Куда деваться? Я сам,
когда вернулся,то нашел свое...там!- художник показал всторону
двора,накоторомгромоздилосьтоженемало обломков скульптур как
памятник творческой борьбе и несбывшимся надеждам.
- Кстати,-продолжалон,-уПронина почти ничего не было,
только десятокнебольшихэскизов.Накануневойныонработалнад
единственной статуей...
- Да, да, где же она? - насторожился Гирин.
- Здесь.
- Как здесь?
- Где же еще?Там вот,в конце коридора.
- Как здесь?
- Где же еще?Там вот,в конце коридора. Сохранилась, не отдали
на дрова в войну...
- На дрова? - Даже выдержанный Гирин не мог скрыть возмущения.
- Кому она нужна!Из всех нас только Пронин упорствовал снагой
натурой.Довойныбылоемусовсем плохо.Да и теперь в искусстве
обнаженность... хм, не в моде. Натурализм, буржуазно...
- Спасибо,я все понял.С вашего разрешения посмотрю на статую.
Всего хорошего!
Гирин шагнулвкоридор,необративвнимания на недоумевающие
взгляды, которыми обменялись оба скульптора. Он поднял фонарик и сразу
увиделупростенказапоследней дверью большую деревянную статую в
полтора человеческих роста.Окруженная безликим хламомизуродованных
скульптур,онастоялав свободной и открытой позе,резко выделяясь
живой тканью дерева среди белой слепоты гипса.Дерево потрескалось-
глубокие черные трещины бороздили руку статуи и лицо справа, рассекали
во всю длину левый бок и левое бедро,покрывалимелкимипродольными
штрихами всю фигуру.Гирин направил фонарь на лицо статуи. Она, Анна!
Из глубины прошлого, через непереходимую бездну, отделявшую мертвую от
живого,поднялось, ожило чувство утраты. Густая темная пыль покрывала
голову и плечи статуи,будтодревнийзнакскорби,иееоткрытая
обнаженностьбылатакбеззащитназдесь,вхолодном углу грязного
коридора,что сердце Гирина сжалось,как в те давно прошедшиегоды,
когдабеззащитностьживойиюнойАнныбылапредметом его острой
жалости.
Разряженная батарейка фонаря быстро сдавала,свет мерк, но Гирин
уже освоился с темнотой коридора и сунулфонарьвкарман.Пахнущий
плесенью полумрак скрыл неприглядность окружающего,трещины и пыль на
статуе,которая ожила в неопределенной таинственности очертаний. Лицо
скульптурывмерцающейигре теней стало лицом той Анны,которую он
увидел впервые много летназад...Мгновение-ионужестоялв
сводчатойкомнатесаркадамивысокихокон- кабинете его учителя
профессораМедникова,водномизмногочисленныхкорпусов
Военно-медицинской академии Ленинграда...
Девятнадцатилетний студентпервогокурса,онотправлялся
выполнять свое первое самостоятельное исследование.Профессор, веря в
егоспособности,поручилемудобытьобразцыпитьевойводы,в
употреблении которой он видел причины возникновения болезни Кашин-Бека
в трех селахПоволжья.Загадочнаяболезньвыражаласьвпоражении
суставовног,преимущественно коленных.В суставах исчезал хрящ,и
головки костей,лишенные хрящевой прослойки, терлись друг о друга при
ходьбетак,что поверхность кости делалась отполированной.Нечего и
говорить,что такая ходьба была очень мучительной - и от боли,иот
затрудненностидвижений,скрипаихруставколенях.