Я обошла машину и уселась рядом с ним.
– Мне бабушка всегда говорила, – начала я со вздохом, – не умеешь, не ври. И ты завязывай.
– Я не вру, – огрызнулся он.
– Ага. А чего тебя тогда ребятишки пасут?
Он хотел презрительно усмехнуться, но вместо этого заволновался.
– Какие ребятишки? – спросил он, помедлив.
– Юра, кто тебя в больнице от паренька в палате отвлекал? Этот мордастый, с которым ты сейчас встречался?
– Встречался, ну и что? Что, уже нельзя пива в выходной попить?
– Можно даже водку, – вздохнула я. – Юра, ты же мент, ну так начинай соображать, что к чему. Тебя заранее предупредили, что от двери в палату надо отойти, или ты в самом деле доверчиво отправился поздороваться с другом? Одно несомненно: тебя пасут. Догадайся с трех раз: с какой целью?
– Кто меня пасет?
– Тебе лучше знать. Пасут на двух тачках, – глядя в окно, ответила я. – Номера назвать? Заметив меня, они нырнули в переулок. Но вряд ли надолго. Ты понимаешь, что это значит? Сообщники вы или ты попался, как распоследний лох, но ты им теперь не нужен. И они от тебя избавятся. А чтобы этого не произошло, для того, чтобы данная затея была лишена смысла, тебе надо срочно отправиться в милицию и дать показания: кто отвлекал твое внимание в больнице и прочее, прочее. Я толково объясняю?
– Подождите, – он в отчаянии замотал головой, точно пытался избавиться от некой мысли, как от назойливой мухи. – При чем здесь…
– Как дружка зовут? – перебила я. – Я ведь все равно узнаю, раз тачку видела, да и рожа у него характерная…
– Это в самом деле мой друг, – заторопился Юра. – То есть приятель… хороший знакомый. Мы в одной школе учились и жили рядом. Вот иногда встречаемся, чтобы пива выпить. Что здесь такого?
– Ничего. В больнице он был?
– Допустим, был. Я же от палаты отошел всего на несколько метров и почти все время за дверью следил.
– Про «почти» расскажи, – ласково попросила я.
– Что?
– Ты почти все время следил за дверью, – терпеливо повторила я его слова. – А когда не следил, что делал?
– Да Славка мне часы показал, купил часы за штуку баксов.
– Это первый раз. А второй?
– Второй? Ничего. Попрощались, и все.
– Когда прощались, ты, конечно, смотрел другу в лицо, а не на дверь?
– Послушайте, Славка здесь совершенно ни при чем. Я тоже о нем плохо подумал, ну когда вы пришли и стали выспрашивать. Вдруг, думаю…
– Ты ему позвонил, он назначил тебе встречу и просил не переживать. Мол, он совершенно ни при чем и вообще – ни слухом ни духом. И зачем ему какой‑то мужик, который неизвестно откуда взялся. И рассказывать о вашей встрече не стоит только по одной причине: чтобы избежать неприятностей, к нему менты цепляться начнут, а тебе, чего доброго, прибьют соучастие. Так?
Юра сидел молча, не шевелясь, но и без слов было ясно, что именно об этом и говорил ему мордастый.
– Что ж ты темный какой, – вздохнула я. – А еще мент. Дружок твой к тебе поехал, но перед этим кое‑кому шепнул, куда направляется. Вели тебя от самой пивнухи, и знаешь зачем? Неужто даже не догадываешься? – удивилась я. – Так вот, пасут они тебя с одной целью, чтобы избавить себя от хлопот при первом же удобном случае. А дружок твой будет отсиживаться в общественном месте, чтобы на момент твоей безвременной кончины иметь твердое алиби.
– Он мне сказал, если хочешь, можешь рассказать своим, что я там был.
– Он мне сказал, если хочешь, можешь рассказать своим, что я там был. Просто, мол, не советую, потому что теперь будут крайнего искать, и крайним можешь оказаться ты.
– Как Славина фамилия? – спросила я.
– Кислицын, – неохотно ответил Юра.
– А чем он занимается?
– Бизнесом, – теперь отвечать ему и вовсе не хотелось.
– С таким‑то лицом? – присвистнула я.
– А что, он боксер…
– Юра, я же все равно узнаю, уже сегодня…
– У него своя бензозаправка, но, конечно, болтали всякое…
– Ага. А в больнице он как оказался? Захворал или навещал соседа по бензоколонке?
– В одиннадцатой палате его босс лежит. Шохин. Слышали, наверное?
– А у него какой бизнес? – Юра отвернулся. Я вздохнула. – Ладно, не буду сыпать соль на твои раны. Поедем в милицию, где ты все как есть расскажешь. Под протокол. Тогда ребятишки к тебе интерес потеряют и начнут о своей заднице думать.
– Да не верю я, что Славка…
– Для мента ты чересчур сентиментальный, – удивилась я. – Короче, так, ты мужик, к тому же мент, водить тебя за руку я не собираюсь. Хочешь испытать судьбу, валяй. Но я бы не советовала.
– Что ж мне, в субботу с похмельной рожей… До понедельника нельзя подождать?
– Как знаешь. – Я вышла из машины, посмотрела на него и добавила:
– Поезжай сейчас.
Вряд ли он последовал моему совету. Итак, дело вроде бы сдвинулось с мертвой точки. По крайней мере становится понятно, каким образом был убит неизвестный. Некто Слава отвлек милиционера, а в этот момент его сообщник проник в палату и пристрелил недобитого врага. Если Шохин действительно из криминала, то бандиты, скорее всего, таким образом решают свои проблемы, до которых мне дела нет. Криминальный авторитет, имени которого я до сей поры никогда не слышала, вряд ли замахнется на Деда, даже если ему изрядно прижмут хвост. Так что, похоже, «много шума из ничего», бандитские разборки. Нашли безымянного страдальца в весьма подходящем для него месте, так что все сходится.
В схему не укладывается лишь повышенная нервозность Ларионова. С чего это он так перетрусил? А еще – стойкое нежелание господ в костюмах видеть очевидные вещи. Ларионов создание глупое, хоть и зловредное, боится за свое место, вот и перестраховывается, а «костюмы» могли иметь свои виды на Шохина. Решив все это, я с облегчением вздохнула. Вот тут‑то и выяснилось, что беспокойство за жизнь Деда все же имело место и отравляло мне выходной. Теперь ничто не мешало отдохнуть до понедельника, а там с божьей помощью я быстро разберусь с этим убийством и смогу отрапортовать Деду, что у нас по‑прежнему все спокойно.
Я позвонила Сергееву и сообщила ему о беседе с Юрой.
– Парень не спешит в ваши объятия, – заметила я, печалясь по поводу чужой несознательности. – А отношение у этих людей к нему серьезное. Ты бы выделил кого‑нибудь для охраны.
– Я ему выделю, – грозно ответил Сергеев. При этом он жевал. Как видно, у него с личной жизнью был порядок, выходной проводил в кругу семьи, и мой звонок энтузиазма у него не вызвал.
– Чего ты, – вздохнула я. – Предотвратишь преступление и парочку ребят хоть на время определишь за решетку, где им самое место. Ладно, дело ваше, – вновь вздохнула я, так и не дождавшись благодарности.
Тут я взглянула на часы и заторопилась домой. Тагаев не звонил, но это вовсе не значит, что ему очень нравится сидеть весь день дома, ожидая, когда я наконец появлюсь.
Однако дома меня никто не ждал. Сашка не вышел в холл продемонстрировать унылым видом свое отношение к тому, как я провожу свой выходной, и Тагаев на мой зов не откликнулся.