Я бросил решать эту задачу. Нападавших я вряд ли узнаю, даже если снова встречу. В особенности того, кто шел сзади, ведь мне так и не пришлось увидеть его лицо.
Теперь они вполне обоснованно считают, что удачно выполнили задание - вывели меня из игры. И если бы у меня была хоть капля здравого смысла, то они получили бы передышку.
Значит, им нужно время? Для чего?
Для того чтобы укрепить безопасность своего бизнеса и скрыть следы. Даже если мне удастся убедить полицию заняться расследованием в связи с грабежом картин, оно разобьется о самую крепкую стену - стену респектабельности.
Предположим, они знают, что я остался в живых, но все равно не ждут от меня в ближайшем будущем никаких действий. Следовательно, самое ближайшее будущее - лучшее время для действий. Правильно.
Умом я легко принял это решение, но сопротивление тела от шеи до лодыжек преодолеть оказалось нелегко.
Джик и Сара пришли на следующее утро в одиннадцать, а я еще был в постели. Правда, сидел, но радости не испытывал.
- Боже, - воскликнула Сара, - вы выглядите гораздо хуже, чем вчера!
- Вы так добры.
- Вам не выдержать перелет до Мельбурна, - разочарованно решила она. - Так что прощай, Кубок.
- Ничто не помешает вам уехать, - успокоил я ее.
- Вы полагаете, что мы бросим вас здесь… в таком состоянии… и поедем развлекаться. - Сара стояла возле кровати и с возмущением глядела на меня.
- Почему бы нет?
- Не выставляйте себя круглым идиотом.
- Мы не несем ответственности за то, что он позволил сбросить себя с третьего этажа. - Джик потянулся в кресле для визитеров.
- Как ты можешь говорить такие вещи? - тигрицей кинулась на него Сара.
- Мы не хотим впутываться в историю, - объяснил он.
Я усмехнулся. Сара услышала ироническое эхо своего страстного монолога трехдневной давности. Узнав свои слова, она сердито всплеснула руками:
- Чудовище. Абсолютное чудовище!
Джик улыбался, будто кот, слизавший сливки.
- Мы прошли мимо галереи, она закрыта. Нашли дорогу в садик, где второй выход. Заглянули в стеклянную дверь. Что, ты думаешь, мы там увидели?
- Ничего.
- Совершенно верно. Ни мольберта с копией Милла, ни самого Ренбо. Все спрятано, убрано с глаз. В остальном - респектабельная, нормальная галерея.
- Даже если бы вы вошли, сомневаюсь, что увидели бы сомнительные картины. - Я чуть поменял положение, чтобы облегчить боль в плече, но тут же дала о себе знать нога. - Держу пари, что все подозрительное они спрятали еще вчера днем.
- Уверен, - кивнул Джик.
- Мы узнали у девушки, дежурившей в мотеле, не спрашивал ли кто нас, - сказала Сара.
- Оказалось, что спрашивали?
- Да. Звонил мужчина. Девушка считает, что часов в десять. Он спросил, здесь ли остановился мистер Чарльз Тодд с двумя друзьями. Девушка говорит, он объяснил, что должен передать вам письмо и поэтому хочет знать номер вашей комнаты.
- Глупо, - усмехнулся я. - Самое срочное сообщение оставляют внизу у портье.
- Девушка назвала ему номер комнаты, но заверила, что, если он оставит письмо внизу, она проследит, чтобы вы получили его.
- Он, должно быть, засмеялся.
- У него нет твоего чувства юмора, - хмыкнул Джик.
- Часов в десять? - повторил я.
- Когда мы уходили, - кивнула Сара. - Наверно, как раз тогда, когда мы вышли из галереи… и покупали купальник.
- Почему девушка не передала, что нам кто-то звонил?
- Она как раз ушла на перерыв выпить кофе и не видела, как мы вернулись. А потом забыла. Впрочем, она и не считала звонок важным.
- В Элайс-Спрингс не так много мотелей. Если они знали, что мы в городе, найти было нетрудно, - вслух размышлял Джик. - По-моему, из Мельбурна несколько раз звонили Ренбо, и, как только мы появились, бомба начала тикать.
- По-моему, из Мельбурна несколько раз звонили Ренбо, и, как только мы появились, бомба начала тикать.
- Их, должно быть, хватил удар, когда они услышали, что вы купили картину, - засмеялась Сара.
- Мне надо было ее спрятать. - Эти слова напомнили мне Мэйзи, она спрятала картину, а ей подожгли дом.
- Н-да… - вздохнула Сара. - Что будем делать?
- Последний шанс вернуться домой, - пробормотал я.
- Вы хотите вернуться в Англию? - резко спросила она.
Я прислушался к страстной мольбе своих поломанных костей и вспомнил о Дональде и его холодном доме. Фактически я ничего ей не ответил. Она послушала мое молчание и сказала:
- Правильно. Так что будем делать?
- Хорошо, - начал я. - Во-первых, скажите девушке в мотеле, что я в очень плохом состоянии и, похоже, пролежу в больнице по крайней мере неделю.
- Не преувеличивай, - буркнул Джик.
- Скажите ей, что она может передать эту новость всем, кто будет спрашивать обо мне. Скажите ей, что вы уезжаете в Мельбурн, оплатите все счета, подтвердите свои места на послеобеденном рейсе, откажитесь от моего места и поезжайте в аэропорт, как все, на автобусе.
- А вы? - спросила Сара. - Когда вы сможете вылететь?
- Я полечу с вами. А вы пока придумайте, как посадить в самолет забинтованную мумию, чтобы ее никто не заметил.
- Господи, - обрадовался Джик. - Я это сделаю.
- Позвоните в аэропорт и закажите для меня место под другой фамилией.
- Прекрасно.
- Купите мне рубашку и какие-нибудь брюки, мои в мусорной корзине.
- Купим.
- И все время помните, что за вами могут следить.
- Ходить с печальными лицами, это вы имеете в виду? - спросила Сара.
- Буду польщен, - улыбнулся я.
- А когда мы вернемся в Мельбурн? - Джик от души веселился, предчувствуя приключение. - Что тогда?
- По-моему, надо вернуться в «Хилтон». - Я пожевал губы. - Там наши вещи, не говоря уже о моем паспорте и деньгах. Мы не знаем, известно ли Уэксфорду и Зеленну, где мы остановились, так что, скорей всего, только «Хилтон» гарантирует нам стопроцентную безопасность. И кроме того, где еще мы найдем в Мельбурне приют в ночь перед Кубком.
- Но если тебя выбросят из окна «Хилтона», ты не выживешь и не сможешь рассказать, в чем дело, - лукаво предупредил Джик.
- Там окна широко не открываются, - возразил я. - А в щель они меня не просунут.
- Очень убедительно, - фыркнул Джик.
- А завтра? Что мы будем делать завтра? - настаивала Сара.
Неуверенно, то и дело запинаясь, я изложил им свой план на день Кубка. Когда я закончил, они оба молчали.
- А сейчас, - сказал я, - не хотите вернуться в мотель?
- Мы обсудим ваш план. - Сара встала с мрачным видом. - И придем позже, тогда вы и узнаете наше решение.
Джик тоже встал, по тому, как воинственно торчала его борода, я догадался о его решении. Это ведь он выбирал районы с плохой погодой, когда мы ходили на яхте в Атлантику и Северное море. В душе он был более безрассудным, чем я.
В два часа Джик и Сара пришли из магазина с большой корзиной фруктов, увенчанной ананасом и бутылкой виски.
- Гостинцы для больного друга, - объявил Джик, вынимая бутылку из корзины. - Как ты себя чувствуешь?
- Чересчур все чувствую.
- Зря. Сара говорит, чтобы мы брались за дело.
Я испытующе посмотрел на нее. Темные глаза спокойно выдержали взгляд, она разрешила Джику сомнительное приключение, но это не радовало ее. В лице не было враждебности, но не было и энтузиазма. Сара подчинилась, но не по убеждению, а по необходимости.
- Хорошо, - сказал я.
- Банальные серые брюки. - Джик деловито вынимал из фруктовой корзины содержимое.