Я отправился в профсоюз химиков, чтобы познакомиться с мнением руководителей о будущей деятельности Главхима, а также для того, чтобы похлопотать за Шеина. Я предполагал, в случае моего согласия занять место председателя Главхима, пригласить С. Д. Шеина сделаться моим заместителем. Но все доводы в пользу Шеина оказались недостаточными, и коллегия профсоюза химиков категорически высказалась против наначения его на какую либо должность в Главхиме:
«Мы его хорошо знаем со всех точек зрения, и ему не верим, несмотря на то, что он кричит везде, что он сочувствует коммунизму».
Из разговоров с разными лицами, работавшими в Химотделе ВСНХ, из коих некоторые были моими сотрудниками по Химическому Комитету, я убедился, что обстановка складывается так, что мне нельзя отказываться от предлагаемого места и что необходимо только использовать момент и настаивать на предоставлении мне достаточных полномочий для решения разных вопросов в химической промышленности без бюрократической волокиты. Тогда еще можно было обольщаться мыслью, что при создавшемся социалистическом строе возможно избежать бюрократизма, и без боязни за свое будущее, решать самолично, после надлежащего обсуждения в коллегии, вопросы, которые не терпят отлагательства.
При вторичном моем разговоре с Ломовым я узнал, что Рыков безусловно настаивает на моем назначении, и что все другие члены Президиума считают, что мне нельзя отказываться от такой работы на пользу Союза. В конце концов, я дал свое согласие, но только при одном условии, что я буду полноправным членом в Президиуме при решении всех химических вопросов.
ГЛАВА ВТОРАЯ
ПРЕЗИДИУМ ВСНХ И ГЛАВХИМ
После этих разговоров я отправился в Петроград и стал ожидать дальнейшего развития событий. Мне не пришлось долго ждать ответа: в конце мая я получил бумагу за подписью Председателя Народных Комиссаров В. И. Ленина (Ульянова), что я, по постановлении ВЦИК, назначен членом Президиума ВСНХ и председателем Главхима. П. А. Богданов, назначенный вместо А. И. Рыкова председателем ВСНХ, в другой бумаге предлагал мне немедленно же явиться в Москву для исполнения возложенных на меня обязанностей. Таким образом я становился фактическим членом советского правительства, —несмотря на то, что я был беспартийным, никогда не занимался политикой и в то-же время не разделял догматов единственной в то время политической партии (коммунистической), которая должна была направлять всю жизнь страны по тому руслу, которое более всего оправдывалось с марксистской точки зрения. Но вступая в то время на такую административную работу, я твердо верил (я не отказываюсь и теперь от этого), что, будучи большим патриотом своей родины, я с’умею принести пользу на том поприще, где требуются мои знания и опыт, а не мои политические убеждения. Ведь и при царском режиме в правительстве были люди, которые не сочувствовали самодержавию, а между тем были полезными государственными деятелями. Важно, чтобы государственному деятелю оказывали полное доверие, считая его за честного, неподкупного и правдивого человека, не боящегося сказать правду в глаза и честно предостерегающего от всяких ошибок, которые могут принести вред делу.
В то время я не знал, каким образом я стал членом Президиума ВСНХ одновременно с моим назначением председателем Главхима. Только спустя несколько лет я узнал, что я был выбран в члены Президиума на бывшем в то время с’езде делегатов Советов Народного Хозяйства. Как я уже указал ранее, в то время члены Президиума ВСНХ выбирались с’ездом Советов Народного Хозяйства и затем выборы утверждались ВЦИК. Несмотря на то, что после окончания войны прошло более трех лет и за это время я не занимал никаких административных должностей, мое имя, повидимому, пользовалось большой популярностью, как среди рабочих, так и в деловых кругах, почему я и был предложен с’ездом в члены Президиума ВСНХ громадным большинством голосов. Об этом мне рассказывал один из делегатов с’езда, Д. С. Гальперин, который был представителем от Белорусской республики и с которым впоследствии мне пришлось не мало работать в различных областях химической промышленности.
Президиум ВСНХ в то время состоял из следующих членов: председатель — П. А. Богданов; заместитель председателя — И. Т. Смилга; члены — В. Куйбышев, С. П. Середа, Сапронов, А. Долгов, П. Судаков, Эйсмонт, Бумажный, Гольцман и я; насколько помню, было назначено 10 членов; в скором времени была назначен еще Краснощеков. П. Судаков и Сапронов почти не принимали участия в работе Президиума; деятельными членами являлись Смилга, Куйбышев, Середа, Долгов и Эйсмонт. Секретарем Президиума был назначен Н. И. Новиков. Из состава Президиума только я и А. И. Долгов были беспартийными, а остальные являлись старыми революционерами, имеющими большие заслуги перед коммунистической партией.
Первые заседания Президиума были посвящены организационным вопросам. Самым важным отделом ВСНХ был производственный отдел, который обсуждал все планы восстановления и дальнейшего развития промышленности. Во главе этого отдела был поставлен А. И. Долгов; своим главным помощником он пригласил П. А. Бачманова, который в то время был назначен членом Госплана. Кроме того в этот-же отдел был приглашен консультантом С. Д. Шеин. Дело в том, что С. Д. Шерн был товарищем Богданова и Долгова по Московскому Техническому Училищу, и они, будучи дружны между, собой, во всех делах помогали друг другу. В особенности Богданов сильно протежировал Шеину и, несомненно, желал, чтобы Шеин встал во главе химической промышленности: он хотел отблагодарить его за то, что Шеин, будучи председателем Об’единения Волжско-Камских Заводов, пригласил Богданова на работу в качестве инженера. Смилга стоял во главе Главтопа, т. е. главного управления, ведующего всеми видами топлива, как то — нефтью, углем и пр. Куйбышев, не будучи специалистом по технике, получил в свое управление Главэлектро. П. А. Богданов удержал за собой Военно-технический отдел ВСНХ, т. е. управление всеми заводами, которые должны были изготовлять снаряжение для армии и флота. Эйсмонт получил в свое ведение финансовую и экономическую часть ВСНХ. На меня было возложено, кроме, конечно, химической промышленности, наблюдение за деятельностью Главного Управления Пищевой промышленности, куда входили: табак, спирт, сахар и т. п. Наблюдение за деятельностью Научно-Технического Отдела ВСНХ, который ведал исследовательскими Институтами, было поручено А. И. Долгову. Таким образом наблюдение и управление всей промышленностью СССР было распределено между 5 членами Президиума, и легко себе представить, какой труд был возложен на каждого из нас, — в особенности, если принять в соображение, что вся промышленность находилась в разрушенном и дезорганизованном состоянии. А. И. Долгов, как и я, был членом Госплана, что тоже отнимало значительное количество времени ввиду необходимости два раза в неделю присутствовать на дневных заседаниях промышленной секции.
На первом же заседании Президиума ВСНХ был поднят вопрос, как организовать Главные Управления промышленности. На основании моего опыта управления промышленностью во время войны и видя недостатки коллегиального управления, которое применялось в бывшем Химическом Отделе ВСНХ, я смело предложил следующую организацию: во главе каждого управления должен стоять ответственный начальник, имеющий двух заместителей одного по технической части (специалист), а другой по административной (непременно партийный коммунист). Для обсуждения вопросов в каждом управлении учреждается Технический Совет, в который входят все заведующие отделами данного Управления и особо приглашенные консультанты, могущие дать полезные советы по их специальности. Этот Совет имеет совещательных характер, на его заседаниях ведется журнал, в который вносится окончательное мнение Совета по каждому обсужденному вопросу. Первым, кто поддержал меня, был Смилга, который вполне разделил мою точку зрения и так умело доказал правильность наших взглядов, что Президиум согласился на такую организацию. Это была большая перемена в умах партийных людей, так как до того времени титул «начальник» нигде не был допускаем в гражданских управлениях.
Для своего Химического Управления я предложил Президиуму двух кандидатов на должность моего заместителя: военного иинженера Иллариона Николаевича Аккермана, моего бывшего ученика и наиболее талантливого моего сотрудника по Химическому Комитету во время войны, и Сергея Дмитриевича Шеина, кандидатуру которого я выставлял в первую очередь, т. к. по своей прежней работе он хорошо знал состояние промышленности за последнее время. Что касается другого заместителя, коммуниста, то выбор его я предоставлял всецело профсоюзу химиков. Мое предложение С. Д. Шеина моим заместителем по Главхиму встретило большую поддержку в Президиуме со стороны Богданова, а также и Долгова, но громадную оппозицию со стороны профсоюза и партийных кругов. Вследствие такого оборота дела, сформирование Главхима затянулось, дело доходило до Оргбюро, и мне пришлось в защиту Шеина по телефону говорить с Молотовым, который по партийной линии ведал назначениями высших должностных лиц. Несмотря на все хлопоты, Шеину не удалось стать моим заместителем и, к большому моему удовольствию, на эту должность был назначен Аккерман. Вторым моим заместителем был назначен Шварц, молодой человек, 25-28 лет от роду, со средним образованием, окончивший реальное училище, на первый взгляд симпатичной наружности, но, конечно, ничего не понимавших в химической промышленности.
Очень серьезным был вопрос о выборе подходящего управляющего делами Главхима. Бывший управляющий делами Химотдела, Карасик (коммунист), совершенный юнец (21-22 лет), обратился ко мне с заявлением, что он назначается ко мне управляющим делами. Я ему вежливо дал понять, что без моего согласия никто не может быть назначен ко мне в Управление; так как мое первое знакомство с ним сразу убедило меня в полной его непригодности к занятии столь важной должности, то я ему категорически заявил, что я не могу согласиться поставить его на такую ответственную работу. Я ему по дружески посоветовал идти учиться, так как он несомненно имеет способность стать впоследствии хорошим инженером или техником, а административные места никогда от него не уйдут; будучи технически образован, он принесет гораздо больше пользы на административном месте, чем при настоящем состоянии его образования. По счастью для него, он послушался моего совета и действительно отправился в Харьков учиться. О нем мне придется позднее сообщить очень интересные данные, когда он после окончания высшего технического образования, вернулся в Главхим. Он очень благодарил меня за мой добрый совет идти учиться, — а я, когда познакомился с ним поближе, со своей стороны благодарил Бога, что не взял его в свое время в Главхим.
На должность управляющего делами я пригласил инженера Ануфриева, которого знал ранее, во время войны, как очень порядочного и делового человека. Ему с самого начала пришлось нести громадную организационную работу и суметь установить хорошие отношения с Шварцем. Последний, как и все коммунисты того времени, желал играть первенствующую роль в каждом учреждении, хотя и ничего не понимал в том деле, которое ему было поручено. Шварц стал пробовать не только вводить свои административные порядки, не посоветовавшись со мною, но в один прекрасный день отменил одно мое распоряжение. Ануфриев подробно сообщил мне о всех приказаниях моего заместителя, и потому я был в полном курсе всех деталей жизни Главхима. Когда мне было доложено об отмене моего приказания, я вызвал к себе Шварца, дал ему соответствующее наставление и предложил отменить сделанное им приказание. Это так хорошо на него подействовало, что впоследствии между нами не выходило никаких недоразумений.
В состав Главхима вошли главным образом служащие бывшего Химического Отдела ВСНХ, причем многие из них были моими сотрудниками по Химическому Комитету, и некоторые работали во время войны в Центральном Промышленном Комитете. Из наиболее видных работников я могу назвать Василия Степановича Киселева и Владимира Павловича Кравеца. В Главхиме были образованы отделы по различным отраслям химической промышленности, как то по основной химической промышленности: краскам, жирам, коксобензольной и т. д. Главхим помещался в здании бывшей Сибирской гостиницы в Златоустовском переулке и занимал более половины всего здания; мой кабинет помещался в верхнем этаже, в той комнате, которую занимал Рыков, будучи председателем Президиума ВСНХ и где происходили также заседания этого Президиума. В самом непродолжительном времени был образован Технический Совет, и я пригласил С. Д. Шеина принять участие в его заседаниях в качестве консультанта Главхима.