Нина рассмеялась:
– Фу! Это свои! А ну прекрати немедленно!
Она кинула гусю корку хлеба, и тот на время позабыл о конкуренте.
После вчерашнего дождя земля была влажной, и у Нины никак не получалось подняться по крутому подмытому берегу – мокрая глина скользила под ее ногами.
Клим протянул ей руку:
– Давай помогу.
На этот раз Нина приняла его помощь и даже разрешила поддержать себя под локоть, пока она палочкой счищала грязь с туфель.
Клим думал, что она начнет спрашивать: «Зачем ты за мной ходишь?» и пытался изобрести достойное объяснение, но Нина, как ни в чем не бывало, принялась рассказывать о гусе:
– Всех его сородичей давно поймали и съели, а он до сих пор прячется в камышах. Я подкармливаю его – пусть он хоть немного поживет счастливой птичьей жизнью.
Они пошли по тропинке все вместе: впереди Клим и Нина, а за ними гусь. Время от времени он недовольно гаркал и шумел крыльям – кажется, он считал Нину своей собственностью.
А Клим уже ни о чем не думал. Он просто шел рядом с Ниной, вдыхал терпкий осенний воздух и удивлялся тому, как ловко она заставила его сделать первый шаг.
Оказалось, что Нина поселилась в Салтыковке у графа Белова и постоянно ездила в Москву на пригородном поезде.
– Чтобы повидаться с Китти? – спросил Клим.
– С ней и с тобой. А еще мы с Беловыми затеяли мыловаренное производство, так что мне много приходится бегать по делам. Я когда-то переводила для Магды брошюру, и там было описано, как англичане делают мыло. У нас тоже неплохо получается.
– Как же вы его продаете? – удивился Клим. – У вас ведь наверняка нет патента.
– Зато у нас есть голова на плечах, – рассмеялась Нина.
По ее словам частное предпринимательство никуда не делось – просто из-за драконовских мер все ушло в подполье, и люди стали расходовать больше сил и времени на то, чтобы донести свой товар до покупателя.
Нина потратила все оставшиеся у нее деньги на покупку сырья и оборудования, а рабочих рук в Подмосковье было более, чем достаточно – там образовались целые колонии безработных лишенцев, выселенных из столицы. Это были толковые и ответственные люди, готовые учиться и экспериментировать.
– Мы нашли одного парня-химика, – сказала Нина. – Его выгнали из университета за дворянское происхождение, и он придумал для нас дешевый способ получения щелочи. У этих людей золотые головы и руки, и они такое изобретают, что только диву даешься!
Нинино мыло продавалось вразнос по рынкам и вокзалам, но главный доход поступал от государственных предприятий: точно так же, как в свое время Элькин, Нина договаривалась с руководителями прачечных, больниц и школ о поставках дефицитного товара.
– Государство требует от них соблюдения санитарных норм, но мыла на складах просто нет, – сказала она. – Частные мыловарни позакрывались, а от треста жировой и костеобрабатывающей промышленности ничего не поступает. На каждом предприятии есть двойная бухгалтерия: по первой, официальной, ведется отчетность перед государством, и там самое главное – соответствовать ожиданиям начальства. А вторая бухгалтерия – эта рабочая, и по ней проходят совсем другие товары и суммы.
– То есть все производственники нарушают закон и по определению являются преступниками? – спросил Клим, вспомнив, как Элькин рассказывал ему о переводе шведских справочников.
– Здесь преступниками является вообще все население, – отозвалась Нина. – Кто-то незаконно торгует, кто-то уклоняется от налогов, а кто-то получает жалование в обход кассы. А чиновники поголовно берут взятки – это такая система, при которой никто не должен чувствовать себя невиновным.
Они подошли к ограде, и гусь, решив, что ему не стоит идти дальше, улетел к своему пруду.
– Тебе куда – на вокзал? – спросил Клим.
Нина кивнула, и он нанял ей пролетку.
– Встретимся послезавтра, – сказала она, пожав ему руку – словно они были просто приятелями, как он того и хотел.
5.
«Книга мертвых»
Глава 29. Разоблачение
1.
Галя знала, что Клим кого-то себе завел. Он начал избегать ее и явно был недоволен, когда она пыталась поцеловать его. О постели речь давно уже не шла.
Он мог диктовать Гале статью и вдруг остановиться на полуслове и с улыбкой показать на печатную машинку:
– Интересный ребус получается: в верхнем ряду идут клавиши Y – U – I – O. Найди правильные буквы и составь из них слова, подходящие по смыслу.
Галя непонимающе смотрела на него.
– Какие еще слова?
– Ну, вот же, смотри: «YOU» и «I» переплелись друг с другом – это же сразу бросается в глаза! «ТЫ» и «Я»!
Галя молча смотрела на черный «Ундервуд»: ей в глаза бросалось совсем другое – большая клавиша «пробел».
Галя отталкивала правду, как могла, но обманывать себя не имело смысла. Клим принес откуда-то чудо из чудес – настоящий ананас и взял его с собой на шоферские курсы. Он что, водителей там собрался угощать?
Когда Клим попросил Галю съездить за статистическими выписками в Московский туберкулезный институт, она не удержалась и заглянула в находящийся рядом Центральный дом Красной Армии.
– Где у вас списки обучающихся на курсах? – строго спросила она старушку-администратора.
Та ничего не хотела показывать, но Галя предъявила ей пропуск в ОГПУ, и побледневшая бабуся выложила на стол толстую тетрадь с картонными закладками.
– У нас все в полном порядке, – суетилась она. – Мы всегда проверяем документы тех, кто к нам приходит.
На шоферские курсы записались двадцать мужчин и одна женщина. Галя провела пальцем по списку фамилий: вот Клим, а вот и Нина Рейх. Напротив ее имени стоял адрес, скопированный из документов: дом № 8 по Петровскому переулку. Где это? Напротив театра Корша? А почему там не указан номер квартиры?
И тут Галя вспомнила, кто такой «Рейх» – это был знаменитый американский концессионер! Алов несколько раз упоминал о нем и страшно возмущался, что этот буржуй живет в собственном доме , тогда как честным труженикам достается одна квадратная сажень за шкафом.
Теперь все встало на свои места: жена бросила Клима ради миллионера, но тот ей не особо приглянулся, и она опять стала встречаться с бывшим мужем.
Интересно, мистер Рейх знает, что Клим Рогов носит ананасы его супруге?
Вернувшись домой, Галя сразу же направилась к Митрофанычу.
– Мне нужно найти в архивах все, что есть о Нине Рейх, она же – Нина Купина.
Митрофаныч оживился:
– А расплачиваться как будем?
Помедлив, Галя начала расстегивать кофточку.
2.
Драхенблют выложил перед Оскаром несколько денежных пачек, перетянутых бумажными лентами.
– Тут десять тысяч долларов – номера переписаны. Когда прибудете в Берлин, передайте все это Зайберту.
– Он решил поработать на ОГПУ? – с удивлением спросил Оскар, перекладывая деньги в портфель.
– Зайберт сейчас на мели. Он не будет светиться сам, но подберет для нас журналистов, которые напишут положительные статьи о СССР. Нам очень нужны хорошие отзывы в прессе. Канадцы делают все, чтобы сорвать наши поставки в Германию – они сами хотят сбывать там лес, но у них перевозка дороже, поэтому они давят на то, что связываться с нами опасно и аморально. Ну да с помощью Зайберта мы их в два счета обставим.
– Как скажете! – улыбнулся Оскар. Его веселило то, что на словах Драхенблют боролся с капиталом, а на деле вел себя точно так же, как прожженный деляга, мечтающих сорвать крупный куш.
Доехав до дому, Оскар увидел у ворот бледную русоголовую женщину.
– Спроси, что ей надо? – велел он шоферу.
Тот опустил стекло на передней дверце, но, не дожидаясь вопроса, женщина подбежала к автомобилю и заговорила на прекрасном английском языке:
– Мистер Рейх, мне надо вам кое-что сообщить.
– О чем?
– О вашей жене.
Оскар вздрогнул. Пока он был в отъезде, Нина сбежала из дому, и все усилия по ее поискам ни к чему не привели. Оскару трудно было смириться с мыслью, что наследство барона Бремера проплывет мимо его носа, – но он ничего не мог с этим поделать.
Он велел шоферу подождать снаружи и пригласил незнакомку к себе в автомобиль.
– Вам известно, где находится моя супруга?
Та кивнула и вытащила из хозяйственной сумки пачку бумаг.
– Вот смотрите: это выписка из ЗАГСа, согласно которой вы зарегистрировали брак с Ниной Бремер. А вот выписка из милицейского архива, и тут написано, что Нина Бремер находится на принудительном психиатрическом лечении в больнице имени Кащенко.
Оскар уставился на бумажку со штампом «Копия верна». Согласно ей, Нина Бремер поступила в больницу в январе 1928 года.
– Этого не может быть… – в замешательстве проговорил он. – Все это время Нина была со мной.
– С вами была нижегородская мещанка Нина Васильевна Купина. Вот ее фотография.
Женщина показала Оскару карточку, на обороте которой имелось зачеркнутое имя «Нина Купина», а сверху было приписано «Миссис Рейх».
– Эта дамочка присвоила себе чужое имя.
– Вы знаете, где она сейчас? – выговорил Оскар.
– На шоферских курсах в Центральном доме Красной Армии.
Незнакомка давно ушла, а Оскар все сидел без движения и смотрел невидящим взглядом на кожаную спинку переднего кресла.
– Мистер Рейх? – позвал шофер. – Мы сейчас домой или куда-то еще поедем?
Оскар мутно взглянул на него.
– Ты знаешь, где находится Центральный дом Красной Армии?
3.
Капитолина рассорилась со своим токарем и вот уже два часа сидела на кухне и рыдала.
– Я ему говорю: «Подушки на пуху надо справить! Как без подушек спать будем?» А он мне: «С такими запросами за Рокфеллера выходить надо!»
Капитолина подняла на Клима полные слез глаза.
– Барин, а барин? Где б мне с этим Рокфеллером познакомиться, а? Он небось из-за подушек не будет жаться!
Клим отпаивал Капитолину молоком и уверял ее, что подушечный кризис скоро разрешится.
На курсы он опоздал: на Ново-Сухаревском рынке была облава на спекулянтов и все улицы вокруг перегородили курсанты из военных училищ. Пришлось ехать в обход.
Когда Клим добрался до ЦДКА, у ворот стояла толпа зевак и карета скорой помощи. Двое санитаров затащили в нее накрытое простыней тело и захлопнули дверцы.
– У нас тут семейная драма с кровавым исходом, – объяснили Климу шоферы. – Мы занимались в гараже, а тут приехал супруг Нины и позвал ее поговорить.
– Она так и пошла к нему с кривым стартером, – встрял Андрейка, Нинин сосед по парте. – Потом слышим – орет кто-то…
Клим перевел взгляд на карету скорой помощи.
– Он ее убил?!
– Да нет, это она ему по башке съездила. Мы прибегаем, а ейный муж в кровище лежит, а рядом – кривой стартер. Хорошо хоть хоть жив остался.
– А где Нина?
– Сбежала. Не будет же она ареста дожидаться!
На крыльце показался милиционер, ведущий на поводке здоровую овчарку.