тихом огне, и брачное ложе готово… и я жду моего господина!
— При этом Мелита протянула обе руки к Пруденцию, но онотвернулсяотнее и,поведявкругкакбыутратившимизоркостьглазами,нетерпеливовоскликнул:
— Подожди!.. и скажи мне: где же это яйцо дикой птицы?
— Я разбила его, — отвечала Мелита. — Поди отдохни,господинмой,наложе… Ведь я сама его стлала длятебя,моегогосподина…Апослетыбудешь есть самые вкусные кушанья.
— Ах, это все пустяки!.. Подавай мне сейчасвсе,чтотамкипитилипечется!
— Кушанье все еще не готово.
— А это же что здесь такое дымится в глиняном блюде?
— Это подлива к бобам и загородки из теста для разваренного мяса…
— Вот я и съем сейчас всю эту подливу и все загородки из теста…
И он потянул к себе блюдосподливойиначаллакатьееигрызтьзагородки, не обращая никакого внимания на Мелиту, которая этим временем всеудалялась тихо назади,наконец,вовсеисчезла,такчтосэтойпорыПруденций и Марема напрасно искали ее на утесе. С нею вместе ушлаиладья,которая была спрятана в бухте, и теперь Пруденций с Маремой были отрезаны отвсего остального мира.
Они напрасно обегали со всех сторон скалу и искали Мелиту, —она,безсомнения, оставила их и скрылась, а они остались вдвоем и невиделиникоготретьего до тех пор, пока возлеМаремысразураздалисьдваголосадвухноворожденных еюблизнецов…ВэтотденьПруденций,сошедшийвнизссвертком белья, которое он должен был вымыть для своих двух близнецов идляМаремы, — заметил на море точку, которая как будто переменяла своеместо…А еще через несколько дней Пруденций увидал, что на глинескалынадсамоюбухтою было начертано чем-то острым: «Мелита приветствует Пруденция и Маремус детьми их и желает им согласия и добродетельной жизни». Еще же через месяцПруденций увидел ладью еще ближе и видел, что на ней были две женщины ичток ней из-за скал подошла другая ладья и на эту перешла одна из двухженщин,и теперь та лодка, на которой сидели две женщины, стала удаляться, а та,накоторой осталась одна, — приближалась к утесу.
Пруденций скоро узнал по окраске, что эта лодка егоиАлкея,котораяисчезла с той ночи, как удалилась Мелита… Пруденций сказал об этом Мареме,которая сидела тут же, возле него, на берегу моря идержаланакаждомизсвоих колен по здоровому смуглому ребенку, из которых каждый завладелоднойгрудью своей матери и так жадно сосал, что молоко выбегало у него обратно изуст и крупными белыми каплями скользило по смуглой груди Маремы… Но Марематеперь этого незамечала,потомучтоонаследилазалодкой,ивдругвскричала:
— Радуйся, милый Пруденций!..Кнамприближаетсяматьтвоя,вдоваЕфросина… Мы не останемся одни здесь, и наши дети не будут жить дикарями.
— Да, — отвечал ей Пруденций, — и я теперь вижу: это мать моя, вдова Ефросина!.. Кто передал ей нашу ладью и ктоуказалей путь к нам?
— Конечно, Мелита. Это она удалилась на другойладьессвоимдругомЭрминией… Они христианки.
Пруденций задумался и, следя за приближением лодки,которою,несмотряна свои годы, хорошо еще правила вдова Ефросина, сказал, склоняясь к Мареме:
— Вот все, кто страстно любит наслаждения жизни, всегда рассуждают, чтобудто галилейское учение не годится для жизни… А припомни-ка все, что былос нами, и выйдет, что вперед дальше всех видела одна Мелита. Я перед нею такмалодушен, что не мог бы идти с нею рядом. Как хорошо, чтоонанесвязаласебя узами брака с таким посредственным человеком,какя!..Приразностивзглядов и мыслей мы не нашли бы в союзе согласьяимира,астобоймысчастливы… Ее духслишкомвысокисерьезен—онслишкомбеспощаднопобеждает плоть. Ты же и я…мысмотримпроще…Янезнаю,какэтослучилось, как я все любилтаксильноМелиту,итеперьвижу,чтоонанесродна мне, а ты мне гораздо милееМелиты…Яхотелскрыватьсяздесьвечно с Мелитой, — потом мне так хорошо было здесь же с тобой, и теперь… яоднако же радуюсь, что мать моя нас разыскала и мынеостанемсяввечнойразлуке с людьми… Весь круг мыслей во мне перешел, —всепеределалосьснами именно так, как говорила Мелита. Верно, надо ей верить во всем.
— Да, она умная женщина.
— Надо считать дух, а не плоть владыкою жизни и жить не для тех чувств,которые научают нас особиться от всех прочих людей…
— Правда, Пруденций.
— Пусть так и будет, и когда мы уклонимся от этого… пусть мы саминебудем на своей стороне. Если мы погрешим,тонестанемизвинятьсебяиделать себе пояса из листьев, потому что прятаться—этохужечемнестьпорицание, которого заслуживаешь.
— Я согласна, — отвечала Марема.
— Да, всегда мы с тобою согласны! Какое это счастие для обоих нас!..
— И для наших обоих детей, — показала Мареманаблизнят,которыхужиздали увидала бабушка их, вдова Ефросина,иначалаулыбатьсявсемивконце, бросив весло, закричала:
— Вот так ребята! Этаких я еще не встречала.
notes
1.
Книд— город в древней Греции, упоминается в гимнах Гомера.
2.
БогиАида—богицарствамертвых;вгреческоймифологииАид—властитель подземного царства, куда тени людейотходятпослесмерти;Аидтакже подземное царство мертвых.
3.
Лида— древний город Лидда,находившийсянедалекоотИерусалима;вЛидде рано образовалась христианская община.
4.
Сидонянка— жительница финикийского города Сидона.
5.
Трирема— в древнем Риме судно с тремя ярусами гребцов.
6.
Пупавка— растение (ромашка), распространенное во многих странах.
7.
Скрыня— ларец, короб.
8.
Купы диарита— глыбы зеленой горной породы.