через три дня она должна будет сдержать своеслово—онасделаетсямоеюженою.
— Это славная вещь! А в чем же будет состоять твое испытание?
— А вот в точности я этого до сих пор не знаю, право; досихпоронамне ничего не сказала, кроме того, чтобы я думал о нейиожидалтерпеливокакого-то ее слова; а уж какое это будет слово — не знаю.
«Что за затеи у этой Мелиты?» — подумала, покачавголовою,Маремаи,войдя в пещеру, тотчас же хотела расспросить Мелиту:чтодалеебудет?НоМелита лежала, закрывши глаза, и спала, или притвориласьспящей,иМаремабудить ее не решилась; акогдаонасновавышла,чтобывзятьнесколькохвойных веток и выкурить их дымомнасекомых,онаувидала,чтоПруденцийстоял наверху во входе своей пещеры и на него светила луна, а он улыбалсяисказал ей:
— Скажи привет мой Мелите, Марема.
А Мареме не хотелось ему отвечать, —такейсделалосьегожалкоигрустно видеть его, как птицу в клетке.
До полуночи Марема не могла сомкнуть глаз, а заполночьонаслышала,как Мелита вышла и возвратилась не скоро, а когда возвратилась,топрежде,чем лечь, подошла и нагнулась над изголовьем Маремы и, увидав, что Марема неспит, откинулась вновь и сказала сурово и твердо:
— Ни во что не мешайся и ни о чем меня не расспрашивай…Поверьмне,что я не жестокая женщина и не хочу ничьих напрасных мучений, а я делаюто,что нужно для нашего общего счастия. Умоляю тебя: верь мне, как верила, и нио чем не расспрашивай больше.
— Пусть будет так, как ты хочешь.
И едва забрезжился свет, Мелита разбудила Марему и позвала ее вместеснею идти, чтобы докончить выгрузку лодки; а когда они туда сошли, тоМаремаувидела, что Мелита одна здесь работала ночью, а теперь они взялись заделовдвоем и трудились так безотступно, что к вечеру все, что привезенобыловлодке, было втащено на берег, и облегченная ладья поднялась изакачаласьвсвоей маленькой бухте.
Во весь день Мелита с Маремою не возвращались в пещеру, икогдасталотемнеть, они еще оставались у моря. Марема не раз порывалась уйти, но Мелитаее удерживала, и они сталиподниматьсянаверхтолькотогда,когдалунаутонула за скалы и вокруг сделалось темно.
Тогда они тихо проникли в свою пещеру, не замеченные Пруденцием,инезажигали огня, чтобы выгонять насекомых, а улеглись каждаянасвоемместевпотьмах…
И Мелита, казалось, сейчас же заснула, но Марема начала что-тоискать,и потом стала есть, и, сделавши несколько глотков, вдруг вскрикнула, какбыприняла что-то пронзительное или острое.
Тогда оказалось, что и Мелита не спала, потому что она живо вскочилаиспросила в испуге:
— Что с тобою случилось?
Марема сразу ничего не отвечала, но когда Мелита повторилавопрос,таей ответила как бы из какого-то отдаленья:
— Со мной ничего не случилось… но я нехочуболееесть,потому…что… я все теперь поняла… Пруденций без пищи!..
Мелита ей не отвечала ни слова.
Ночь прошла беспокойно, в прерывистых грезах. Обеим женщинамказалось,как будто они видят Пруденция и слышат его шаги,ивотонвесьисхудал,глаза его округлились… онглядитбеспокойно…Мелита!Мелита!скорейзадавай ему дело!
А оно уже было задано.
Утром на третьи сутки Мелита вовсе не вышла. Из пещеры показаласьоднатолько Марема, и Пруденций сторожил ее появление.
— Здравствуй! Здравствуй, Марема! — закричал он ей пострадавшим, но ещевеселым голосом. Прошли уже две ночи идень,какяожидаюздесьсвоегозаслуженного права прижать к моему верному сердцу милую Мелиту.Теперьуженедолго осталось мне ждать, но зачем она медлит, — зачем до сих пормненескажет: в чем я должен выдержать мое испытанье. Или ты, можетбыть,стемтеперь вышла, чтобы сказать мне, что я должен сделать? Говори жескорее:яутомился здесь ожидать приказанья Мелиты…
— Мелита мне ничего не сказала, — отвечала Марема, стараясь неглядетьна Пруденция,которыйприсамомбегломвзгляденанегопоказалсяейизнуренным и страшным.
— Куда же идешь ты?
— Я иду… чтобы поймать удою рыбуипоискатьврасщелинахптичьихяиц… Завтра ведь к вечеру Мелита готовит свадебный пир…
— Ах, она уж готовит!Прекрасно,прекрасно…Идижескорей,ловирыбу… и яйца есть по утесам… А Мелита, верно, выйдет сама и скажетмне,что должен я сделать… Мне, кстати, очень хочется есть.
— Я ворочусь и скажу ей, что ты хочешь есть.
— Нет, не надо, Марема. Я ей далслово,чтонебудуеениочемпросить, покаонаменякликнет…Уходи,кудатыидешь…мненужнотерпенье.
И Марема ушла, аПруденцийосталсяодинисновавесьцелыйденьпротомился в затворе; он то поджидал Мелиту, то ее кликал, но всеэтобылонапрасно — Мелита не показалась ему ни намгновениеока.Онацелыйденьбезустанно разбирала все перенесенные с ладьи вещи и с такимвкусомубралапещеру, что ее можно было принять за очень благоустроенноежилищечеловекасовкусом.Впереднем,большомпомещениибылнакрытбольшойстол,уставленный множеством дорогой и прекраснойпосуды,авдализастолбом,обвитым цветнымитканями,возвышалосьпышноубранноеложеподголубоюзавесой и с лампами у изголовья.
Все это требовало много искусства и вкуса,итруднобылопроизвеститакое превращение в один день;ноМелитанежалелатруда,ионодин,вероятно, помог ей не слыхать жалобных стонов Пруденция, которыйсполудняуже утратил терпение и звал Мелиту, крича ей, что ончувствуетмучительныйголод.
— Мелита! — кричал он, — Мелита! для чего ты забываешь, что я человек ичто голод желудка дает знать о себе беспрестанно… Говори мне скорее, какое
я тебе должен дать доказательство, что я ни с чем не сравнютвоюлюбовь…или я здесь умру от голода.
Но Мелита все убирала покои и не пришла к нему на его зов, иПруденцийтак протомился до вечера, когда увидал возвращающуюся Марему и закричал ей:
— Мои мучения превзошли уже всякую меру…
— Ты старайся не думать…
— Ах, не могу! немогуянедумать—голоджесточевсевозможныхмучений… Я боюсь, что я не доживу до утра…
— Старайся уснуть… пусть во сне тебе снится Мелита.
— Ах, я уже пробовал спать… и во сне то же самое снится… Есть хочу,есть хочу! Страшно, Марема, мне, страшно! У тебя там где-нибудь, верно, естьптичьи яйца — брось мне одно из них, я умираю.
— Не смею, — отвечала Марема и скоро скользнула в пещеру, котораябылаосвещена многими огнями и поразила Марему своим неожиданным великолепием.
— Что это будет? — спросила Марема.
— Завтра здесь будет свадебный пир, — отвечала Мелита.
— Свадебный пир!.. О Мелита! остерегись, чтобы этонебылпохоронныйобед.
И, сказав это, Марема присела и, опустив руки и голову, зарыдала.
— О чем ты так плачешь? — спросила Мелита.
— Я сейчас видела Пруденция и слышала его стоны… Его мучает голод,ион умирает.
— Но ведь его раньше мучил еще иной голод…
— Нет, голод желудка страшнее всякого другого томленья.
— Полно, Марема. Ведь и я тоже не ем. Марема достала из-за туникияйцоморской птицы и сказала:
— Я целый день провела безуспешно инасилудосталавсегодваяйца.Одно, — признаюсь тебе, — съеласырое,иономнеотголодапоказалосявкусно. Съешь ты это другое. Его просил у меня Пруденций, но я не дала ему.
— И мне оно тоже не нужно: я терплю то же, что терпит Пруденций! — исэтим словом Мелита взяла из рук Маремы яйцо и бросила его об пол.
— Здесь есть многосъестного,—добавилаона,—нояничегонекасалась. Я по себе размеряю, что он может снести без вреда дляегожизни.Ляг и усни, а завтра с утра станем готовить обед, и ввечеру разрешитсявсе,что так долго и мучительно длилось.
XIX
И вот прошла ужасная ночь, которая всем показалась долгабесконечноивсех истомила. Настало тяжелое утро. Обе женщины рано проснулись,иМарематотчас же выбежала, чтобы взглянуть наПруденция.Юношаизменилсявэтупоследнюю ночь сильнее, чем во все протекшее время: лицо его сделалось сероеи маленькое, оба глаза ввалились иказалисьсовершеннокруглыми,агубыпочернели, и из-за них виднелись два ряда белых зубов, как будто ослабнувшихв деснах, и воспаленный язык и гортань… Голод егодогрызал,—Пруденцийуже не имел сил и стонать; он сидел, прислонясь ко входу,итихокачался,придавливая исхудалыми руками опустошенный живот.
Напрасно Марема хотела его утешить и говорила ему о близости счастьявобладанье Мелитою, — Пруденций не отвечал ей ни слова.
Когда же Марема сказала об этом Мелите, та отвечала:
— Это так должно быть! Когда зло не хотят победитьрассудком,тоонопобеждается страданиями. Но небудемговоритьобэтом,адавайскорееприготовлять все лучшие кушанья, какие умеем.
И они отобрали из всех запасов все, что было лучшего, и сталиготовитьвсе блюда, какие умели. Это требовало немало трудов, и приготовления ещенебыли совсем кончены, когда солнце стало спускаться заскалы.ТогдаМелитасказала Мареме:
— Оставим на время мяса и плоды — пусть хорошенько томятся на углях,амы пойдем под ручей — омоемсясвежейструеюводыиоденемлучшиенашиодежды.
Марема пошла с нею и удивилась, что когда они вышлииз-подобливанья,то Мелита открыла принесенную скляницу драгоценных духов и неожиданно вылилавсю ее поровну на свои волосы и на волосы Маремы, и при этом сказала:
— Я хочусделатьтак,чтобымыобеимеливидневест.Изатем,возвратившись в пещеру, Мелита сталаспешитьуборкойстола—расставилакувшины с разноцветным вином; разложилафруктыналистьях,иподливыкмясам, и загородки из теста вглиняныхблюдах;апотомзасветилаогни,открыла постель и стала между ней и столом, одетая в самые пышные платья,аМареме сказала:
— Приставь скорейлестницуиподиискажиПруденцию,чтояегоприглашаю сойти.
Марема исполнила это в одно мгновение, но когдаонавошлавверхнююпещеру к Пруденцию, то увидала его в ужасном изнурении — он уже не сидел,алежал и на вопросы мог отвечать очень не скоро и очень невнятно.Онтолькотихо махал рукою и давал чувствовать, что для негоничтоневажно,кромеголода, которым он истомился.
ДолгоожидаемоеприглашениеМелитынималоегонеоживилоинеобрадовало.
— Ведь это настал час твоей радости!—говорилаемуМарема,ноонтолько отмахнулся рукою и, обратясь в сторону, прошептал:
— Куда… же… ты дела… яйцо… морской чайки?
— Что тебе теперь до яйца чайки… тебя ожидает роскошный стол и… ещебольше роскошные ласки Мелиты!.. Встань скорее на ноги — я помогу тебе сойтис лестницы.
Он стал подниматься, но закачался, упал и сказал:
— Я не в силах.
Тогда живая Марема схватила Пруденция, как дитя, на свои сильныеруки,снесла его с лестницы, опустила на землю и, дав ему оправиться, подвелаегопод руки ко входу в освещенную пещеру, где в сиянье огнейстоялаблестящаякрасотой и убором Мелита. ОнавстретилаПруденциясласковойулыбкойисказала ему ласковым голосом:
— Приветмойтебе,господинмойПруденций!Входиибудьздесьвластелином всего, что ты видишь. Ты перенес испытанье, и затоядаютебенадо мною всякое право… Пир изготовлен… последние блюда скоро поспеют на